Ласка сумрака - Гамильтон Лорел Кей (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗

– Чего бы ты ни пожелала, дабы сделать эту беседу приятной, да будет так. Смотри, теперь я более терпим для смертных глаз.

Я осторожно приоткрыла глаза. Он был по-прежнему ярким, но свет уже не мелькал так быстро. Король слегка приглушил игру света, и его лицо уже не так ослепляло. Мне удалось разглядеть очертания скул, но бороду, которую, как я знала, он носил, так и не увидела. Золотые локоны теперь казались более материальными, не такими лучистыми – хоть и не приобрели тот цвет, который был для них естественным. Ну, я хотя бы могла уже смотреть на него без головокружения.

Вот только глаза… В глазах осталась та же текучая игра синей воды и света. Я улыбнулась и спросила:

– Где же те прекрасные глаза, что я помню с детства? Я мечтала увидеть их вновь. Или память мне изменила, и я спутала глаза короля с глазами другого сидхе? Те глаза были зелены как изумруды, как летняя листва, как глубокие стоячие воды тенистого пруда.

Стражи надавали мне советов по обращению с Таранисом – из собственного многовекового опыта и из наблюдений за королевой. Совет номер один гласил: если льстить Таранису, никогда не прогадаешь; он склонен верить тому, что слышит, если слышать это приятно. Особенно когда это говорит женщина.

Он коротко и мелодично засмеялся, и глаза в одно мгновение приобрели чудесный вид, знакомый мне с детства. Их огромные радужки походили на цветок с множеством лепестков, по краю обведенных то белым, то черным, и каждый лепесток – другого оттенка зелени. Пока я не увидела истинные глаза Мэви Рид, я думала, что у Тараниса – самые красивые глаза, какие только могут быть у сидхе.

Я смогла улыбнуться ему вполне искренне:

– О да, глаза короля именно так красивы, как мне помнилось.

В результате он выглядел так, будто был создан из золотистого света, и еще более яркие золотые локоны спадали ему на плечи. Зеленые глаза словно всплывали из золотого сияния, как поднимаются на поверхность озера водные лилии. Глаза были настоящие, а все остальное – нет. Попытайся кто-нибудь его сейчас сфотографировать – получились бы одни глаза, а все прочее вышло бы смазанным пятном. Современные камеры не любят, когда на них направляют такой поток магии.

– Приветствую тебя, принцесса Мередит. Принцесса Плоти, как я слышал. Прими поздравления. Это действительно пугающая власть. Сидхе Неблагого Двора теперь подумают дважды и трижды, прежде чем вызвать тебя на дуэль. – Голос снизился до почти обычного, хотя и приятного тембра.

– Так хорошо наконец почувствовать себя защищенной.

Кажется, он нахмурился. За этим сиянием трудно было рассмотреть.

– Я сожалею об опасностях, с которыми ты столкнулась при Неблагом Дворе. Уверяю тебя, что жизнь среди нас не показалась бы тебе такой сложной.

Я моргнула и постаралась удержать прежнее выражение лица. Я хорошо помнила, как мне жилось при Благом Дворе, – и словом «сложно» это было не описать. Мое молчание слегка затянулось, похоже, потому что король сказал:

– Если ты прибудешь на празднество в твою честь, я обещаю, что ты сочтешь его прекрасным и в высшей степени приятным.

Я сделала глубокий вдох и улыбнулась.

– Я крайне польщена твоим царственным приглашением, король Таранис. Празднество в мою честь при Благом Дворе – совершенно неожиданный сюрприз.

– Приятный, надеюсь? – рассмеялся он звонко и радостно. Я невольно улыбнулась в ответ. Я даже подхватила смешок.

– О, самый приятный, ваше величество. – И я сказала это совершенно искренне. Конечно же, приятно получить приглашение на пир в мою же честь при сияющем, прекрасном дворе от этого сияющего мужчины с невероятными глазами. Ничего лучше и представить нельзя.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, задержав дыхание довольно надолго. Таранис продолжал говорить – все более чарующим голосом. Я сосредоточилась на собственном дыхании. Я ощущала выдохи и вдохи. Думала только о том, как я втягиваю воздух и как выпускаю его, как управляю этим процессом, вот я набираю воздух, вот – задерживаю его внутри, пока не становится больно, вот – медленно выдыхаю…

Я слышала, как голос Дойла заполняет оставленную для меня паузу. Я различила часть фраз, когда дыхательные упражнения позволили мне собраться настолько, чтобы прислушаться не только к тому, что происходило со мной.

– Принцесса ошеломлена твоим величием, король Таранис. Она ведь, надо помнить, еще почти дитя. Очень трудно не поддаться воздействию такой мощи.

Дойл предупредил меня, что Таранис владеет гламором настолько хорошо, что постоянно использует его против других сидхе. И никто не скажет ему, что это против закона, потому что он – король, и большинство его просто боятся. Слишком боятся, чтобы сказать ему, что он – обманщик. Из-за предупреждения Дойла я и прибегла к дыхательным упражнениям вместо того, чтобы храбро пытаться пересилить воздействие гламора. Большую часть жизни я провела рядом с существами, обладавшими более сильным гламором, чем мой, так что я знала, как освободиться от его воздействия. Иногда мне для этого приходилось делать что-то заметное внешне, вот как дыхательные упражнения. Большинство сидхе предпочли бы поддаться чарам, лишь бы не показать, как трудно им противостоять силе собрата. Для меня подобная гордыня всегда была непозволительной роскошью.

Я медленно открыла глаза и поморгала, пока не почувствовала, что вернулась на твердую землю – более или менее. Улыбнулась:

– Прошу прощения, король Таранис, но Дойл прав. Сияние вашего величества меня чуточку ошеломило.

Он усмехнулся:

– Самые искренние извинения, Мередит. Я не хотел причинить тебе неудобства.

Может, и не хотел, но он, без сомнения, хотел заполучить меня на свою маленькую вечеринку. Так хотел, что попытался «подтолкнуть» меня магически.

Я страшно хотела спросить прямо в лоб, зачем ему это нужно. Но Таранис точно знал, кто меня воспитал, а моего отца никто и никогда не обвинял в недостатке вежливости. В излишней прямоте – бывало, но не в бестактности. Мне не удалось бы сойти за невежественную смертную, как с Мэви Рид. Таранис меня слишком хорошо знал. Загвоздка была в том, что без прямых вопросов я могла не выяснить того, что мне было нужно.

Но мне не стоило беспокоиться. Король был так озабочен попытками очаровать меня, что забыл обо всем остальном.

Я не решилась состязаться в гламоре с лучшим мастером иллюзий, который когда-либо рождался на свет. Вначале я попробовала поставить на искренность.

– Я помню, что твои волосы походили цветом на закат над океаном. Многие сидхе могут похвастаться золотыми локонами, но только твои были цвета заходящего солнца. – Я мило нахмурилась: веками отработанная гримаска, с помощью которой женщины добивались нужного эффекта. – Или я ошибаюсь? Почти все мои воспоминания о короле, когда ваше величество не скрывал гламор, относятся к моему раннему детству. Может, этот цвет, эта волшебная прелесть мне только пригрезились?

Я бы на такое не купилась; никто из моих стражей не поверил бы ни одному слову; Андаис залепила бы мне пощечину за такую очевидную манипуляцию. Но никто из нас не жил в той социальной атмосфере, к которой был привычен Таранис. Подданные веками пели ему хвалу в таких же выражениях, а то и похлеще. Если вам все время твердить, как вы прекрасны, как чудесны, как изумительны, – есть ли ваша вина в том, что в конце концов вы в это поверите? А если вы поверили, то уже не сочтете лесть за глупость или попытку вами манипулировать. Вы посчитаете ее правдой. Но главный фокус заключался в том, что я на самом деле считала его истинный облик более привлекательным, чем этот световой аттракцион. Я льстила совершенно искренне. Всемогущее сочетание.

Золотые локоны словно разделились, распались на отдельные пряди, и настоящие волосы проступили сквозь них медленно, как раздевается танцовщик в стриптизе. Их цвет был почти малиновым – таким иногда бывает закат, заливающий все небо неоновой кровью. Но под верхними прядями был второй слой – локоны оранжево-красного цвета, как у лучей, остающихся на небе еще несколько мгновений после того, как солнце скроется за горизонтом. Несколько прядей были еще светлее, словно солнечный свет спряли в нити, и они мерцали и сияли в роскошных волнах его волос.