Танцы на стеклах (СИ) - Авдеева Юлия (книги бесплатно читать без txt) 📗
Девушка неслышно подошла к выходу и осторожно прикоснулась рукой к стене заклинания. Пространство под пальчиками заволокло туманом, и рука по плечо прошла в невидимую стену, как нож в масло.
Она отошла от выхода из пещеры, наскоро оделась, не производя ни звука. Взгляд скользнул по столу, на котором лежал позабытый в пылу страсти небольшой кинжал и неровные ломти хлеба, нарезанные на ужин. Девушка остановилась, как вкопанная, гипнотизируя оружие взглядом, любуясь бликами огня на темной стали клинка. Мгновение, и оружие приятно оттягивает руку своим весом. Девушка умело играет оружием, пропуская лезвие между пальцев, и в задумчивости оборачивается к спящему воздыхателю.
Удивительно, насколько тонка ниточка человеческой жизни. Один удар и мощное сердце, упрятанное за кольчугу человеческой плоти, перестанет биться, а вечная душа отправится на грань узнавать, что же ей уготовано.
Она присела на краешек кровати и занесла руку с кинжалом для удара, продолжая улыбаться.
Кто он ей?
По лицу будущей убийцы пробежала тень. Она должна вспомнить кто он. Она должна его знать…
Настойчивый голос внутри шептал: Убей! Убей! Убей!
Но что-то мешало Лесандрин вогнать темное лезвие мужчине в грудь, обрывая тонкую нить жизни. Перед глазами мелькали картинки. Вроде бы когда-то она знала этого человека. И даже… Любила?
Девушка сидела над спящим человеком, и смотрела на него во все глаза, не замечая, как по щекам струятся слезы. Пальцы разжались, и кинжал со звоном покатился по каменному полу. Лесандрин отмахнулась от ненужных воспоминаний.
«Это было не с тобой, — продолжал шептать глухой голос в ее голове, — убей его иди дальше. Убей!»
Девушка почти бегом направилась к выходу, чтоб не передумать. Если она не поторопится, голос в голове победит, и Лесю уже ничто не сможет удержать от ошибки.
Она остановилась перед выходом и набрала в легкие воздуха. Губы девушки шевельнулись в неразборчивой, не различимой людскому слуху фразе, и стена заклинания подернулась густым клубящимся туманом. Лесандрин сделала шаг вперед, оказавшись один на один с черным грозовым небом.
А где-то, в самом центре империи, ночь близилась к концу. Темное небо еще не золотилось первыми лучами восходящего солнца. Наступило самое темное время суток — перед рассветом… В городе стояла мертвая тишина. До утреннего патруля оставались считанные минуты. Закрытые наглухо ставни, запертые двери…
Дом Михаила Закрана протыкал небо острыми шпилями крыш, зиял черными дырами серебреных ставней на окнах. Благородное строение, удивляющее горожан простотой и элегантностью днем, сейчас производило зловещее впечатление. Казалось, тьма сгустилась над ним, клубилась вокруг, старательно заглядывала в окна, просачиваясь в щели.
Одно единственное окно на втором этаже было открыто, и тьма, весело улыбаясь, наполнила комнату.
На кровати, застеленной белоснежными простынями, спала черноволосая девушка. Длинные черные ресницы отбрасывали тени на белоснежные щеки спящей красавицы. Ровное дыхание само за себя говорило о глубоком сне прелестницы.
Тьма потянула загребущие пальчики к юной красавице и опутала ее упругим коконом. Тело девушки выгнулось дугой, и тьма хлынула в приоткрытый в беззвучном крике рот. Через секунду все развеялось, словно ничего и не было.
Милада резко села на постели. Осмотрелась по сторонам. Невидимая сила тащила девушку к распахнутому окну. Она подошла и отодвинула тяжелую штору, вглядываясь в предутренний сумрак неба, почерневшими, словно сама тьма, глазами. Аккуратно ступив на узкий подоконник, Милада шагнула вперед, расправив руки, словно крылья, ощущая на щеках утреннюю прохладу, упиваясь запахом свободы…
Худенькая женская фигурка с ног до головы замотанная в плащ осторожно ступала по мягкому ворсу ковра. Она провела рукой в кожаных перчатках по полированной столешнице, пробежалась кончиками пальцев по обивке мягкого кресла… Давненько она здесь не была, почитай с того времени, как папаша благополучно отправился на грань.
Девушка устало опустилась в глубокое мягкое кресло, в котором отдал концы ее ближайший родственник. Тело зудело и ныло, прося об отдыхе, и она, наконец-таки, смогла выделить время для того, чтобы спокойно поразмышлять.
Она вздохнула с облегчением. Эти уроды, возомнившие себя венцом творения (Они же маги!), не потревожат ее. Боятся. Еще бы!
Девушка довольно хмыкнула. У нее есть Сианиат. И если Великий Дор не смог ей противостоять, то этой шайке обезумевших идиотов, привыкших подчиняться папеньке, просто нечем ей ответить.
О, Боги! Как же просто все складывается! Уж она-то давным-давно поняла, что любовь — самая большая слабость разумных существ. Кем бы они в свою очередь не являлись: людьми ли, магами ли… Без разницы. Удар в эту точку всегда достигает намеченную цель.
Девушка вытянула ножки в мягких кожаных ботиночках и похлопала по боку. На месте.
Силы отца должно хватить до ритуала, а там… Даже если и не хватит — вокруг столько обладателей этой треклятой силы (пусть даже и не в таком объеме, как у Дора), что только успевай собирать. Да и для острастки полезно…
— Эх, — вздохнула дочь Дора, — жаль, конечно, Наума. Хороший парень был. Любил так беззаветно. Да и в постели умел многое, ничего не скажешь. Но Владимир меня неприятно удивил. Кто бы мог подумать! — воскликнула девушка, облизнув пересохшие губы, — Хорошо, что я на всякий случай, предусмотрела такой поворот событий. Пожалуй, не мешает отметить мой успех, — пробормотала она себе под нос.
— Так-с, главное, вспомнить, где отец держал спиртное.
Девушка цепким взглядом оглядела полки с книгами, расположившиеся по противоположным сторонам кабинета.
— Так-так-так, — она приметила старый фолиант на полке под самым потолком, выбивающийся из общего потока стройных рядов и уже собиралась взобраться на стремянку, чтоб скорее добраться до питейных запасов, как… вспомнила, что до сих пор не сняла плащ.
— Ай-яй-яй, ну разве так можно? Разве приличные девушки так себя ведут? В помещении, даже если оно располагается под землей, нужно снимать верхнюю одежду, — девушка довольно похоже изображала манеру разговора Дора, пытаясь скорее справиться с завязками плаща под горлом, стянутые узлом. Девушка досадливо дергала тесемки, но ничего не получалось.
— О, Боги, да что ж за невезение такое! — Всплеснула она руками и еще раз, больше для собственного успокоения, нежели рассчитывая на результат, дернула за неподдающиеся тесемки.
Как ни странно, тесемки развязались, и девушка стянула надоевший капюшон с головы, освобождая копну упругих, огненно-рыжих кудряшек и ничем не примечательное лицо.
Габриэль Син стащила с себя осточертевший до оскомы на зубах плащ, небрежно кинула его на спинку кресла и стрелою взмыла по стремянке. Через несколько мгновений она уже без особых усилий вытягивала приглянувшийся фолиант. Под дорогим кожаным переплетом черного цвета, как она и ожидала, схоронилась бутылочка с багряной жидкостью, наполовину опорожненная.
— Да, папочка, — обратилась Габриэль в пустоту, — часто же ты праздновал.
Не найдя подходящих бокалов, и, если честно, не особо утруждая себя поисками оных, Габриэль вытащила зубами пробку и радостно провозгласила:
— Выпьем же за успех! Успех моего маленького мероприятия!
Отсалютовав пустому кабинету, девушка сделала большой глоток, ни разу не поморщившись.
Сознание Лесандрин металось, загнанное в клетку. Что-то страшное происходило вокруг, но она не могла ни разобрать слов, доносившихся сквозь толстую угольную пелену, ни увидеть происходящее, ни, тем более, что-то со всем этим сделать. Девушка пыталась выбраться из плена — вязкого болота, которое накрыло ее с головой еще в камере, после того, как Наум пообещал несколько часов неземного удовольствия. Да уж, ту боль, последовавшую за его словами, она не сможет забыть никогда. И, наверное, если выживет, еще долго будет просыпаться по ночам в поту и с криками на губах.
