Низвержение - Гордон Родерик (электронная книга .txt) 📗
Толпа одобрительно зашумела.
— А этот человек… — полицейский указал на Дрейка, — этот человек оказал нам огромную услугу. Он разрушил Лаборатории и положил конец ужасающим стигийским экспериментам. Я это знаю, потому что сам был при этом. Я ему помогал.
Шум в толпе усилился.
— А этот парень с ними, — объявил Первый Офицер, указывая прямо на Уилла, — племянник Тэма Маколея и…
Народ ахнул — все знали, что полицейский скажет за этим.
— …и сын Сары Джером.
Толпа взорвалась одобрительными криками.
— Сара Джером — отважная женщина, которая не отреклась от своих убеждений и так долго… так много лет противостояла стигийцам. Мы ничем не могли ей помочь, когда её вернули в Колонию, но мы можем сейчас почтить её память. Мы можем жить так, как завещала Сара Джером, и никогда больше не поддаваться Белым Воротничкам!
Толпа возликовала. Уилл, сияя от гордости, без малейшего смущения наслаждался всеобщим вниманием.
Первый Офицер поднял руки, и народ стих.
— Итак, миссис Берроуз, что нам делать дальше? — снова спросил он.
— Попробуйте назначить комитет, чтобы управлять Колонией. Временный комитет, — предложила миссис Берроуз. — Потом можно будет устроить выборы, но сейчас необходимо найти тех, кто сможет решить текущие проблемы. Это должен быть кто-то из вас, из тех, на кого вы сами можете положиться.
— Чепуха! Они понятия не имеют, как управлять! — вскричал мистер Пирсон. — Это чистой воды безумие! Эта женщина — верхоземка. Не слушайте её!
— Первый Офицер! Возглавьте нас вы! — вдруг крикнул кто-то в толпе.
— Я? — раскрыл рот полицейский.
Раздались одобрительные крики — предложение понравилось многим. Первый Офицер замахал руками, утихомиривая толпу.
— Но… не могу же я один. Это будет неправильно.
— Пускай Рубило тоже! — взвизгнула Гаппи Маллиган с дальнего конца площади, с энтузиазмом размахивая бутылкой, и едва не свалилась с большой бочки с водой, где сидела.
Толпа, похоже, полностью поддержала и эту идею, и Рубило принялись подталкивать вперёд, пока он не вскарабкался на помост.
Тут всё сооружение покосилось и стол вместе со стульями и губернаторами съехал вниз. Бывшие правители Колонии, едва их ноги коснулись земли, бросились бежать прочь.
От аплодисментов, которыми разразилась толпа, задрожали все окна в городе. Рубило и Пискля подняли по цилиндру, которые остались от губернаторов, и гордо натянули их себе на голову.
— Вот бы каждый государственный переворот проходил так же мирно, — прошептал Дрейк. Он — как и все собравшиеся на Рыночной площади — с оптимизмом смотрел на будущее Колонии. Без террора стигийцев и при самоуправлении город ждали большие перемены.
В паре километров от Рыночной площади, на окраине города, Эллиот услышала отзвуки криков и оваций, но она не знала, что это означает. Как ни пытались её переубедить Суини и полковник Бисмарк, девушка настояла на том, чтобы прогуляться одной. Она побежала в Южную пещеру, и по пути ей не встретилось ни одного колониста, не говоря уже о стигийцах.
Только оказавшись в своём родном квартале, девушка замедлила шаги, чтобы посмотреть на знакомые места.
Колония во многом походила на старую, но очень надёжную машину, которая исправно работала день изо дня благодаря тому, что обитатели города неустанно заботились об этом. Практически каждый колонист знал, какое место занимает в иерархии, и, словно винтик в огромном механизме, честно выполнял то, что от него требовалось.
Но теперь было очевидно, что машина сломалась. Эллиот поражалась небывалому хаосу: улицы завалены вонючим мусором, перед домами лежат кучи искорёженной мебели, по канавам разбросана всевозможная утварь. Всюду царят беспорядок и запустение.
Наконец девушка подошла к простому типовому домику, где выросла, к дому, откуда однажды рано утром сбежала в Глубокие пещеры, оставив всё, что знала.
Эллиот с ранних лет приходилось притворяться, на людях называя свою тётку мамой. Но с годами всё больше становился риск, что в ней признают Сушёную детку. И пусть побег в Глубокие пещеры был равносилен самоубийству, альтернатива была куда страшнее. Если бы правда открылась, стигийцы немедленно казнили бы Эллиот и её родную мать за незаконную связь, а остальных членов семьи, скорее всего, ждала бы расправа без суда — за укрывательство.
А соседи давно уже шептались о чёрных глазах и худощавом, как у стигийцев, сложении Эллиот. Один человек даже пытался вымогать у её тётки деньги в обмен на молчание. И Эллиот решила, что должна исчезнуть из Колонии, чтобы никто не смог ни шантажировать её родных, ни обнаружить истину.
Девушка медленно двинулась по тропинке к дому, обведя взглядом лужайки чёрного лишайника, где она любила играть в детстве. Сейчас было видно, что их давно запустили, однако сам дом, в отличие от соседних построек, выглядел жилым. Эллиот это обнадёжило.
Она протянула руку и толкнула входную дверь. Та была не заперта и приотворилась сантиметров на десять.
— Эй, есть кто дома? — крикнула Эллиот.
На секунду её отвлёк восторженный рёв толпы, донёсшийся откуда-то из другой части города.
— Есть кто дома? — повторила девушка. Но она чувствовала, что дом пуст. Она занесла ногу над порогом и остановилась. Если она войдёт внутрь, то наверняка убедится, что её мать по-прежнему там живёт. Но Эллиот понимала, что её возвращение и нынешний облик только возродят прежние подозрения и выдадут тайну её матери. Девушка не сомневалась, что старое предубеждение против отношений между стигийцами и колонистами никуда не исчезло.
Отчасти ей и самой не хотелось знать, что с матерью. Эллиот прекрасно сознавала, что путешествие в центр земли полно опасностей и может стоить ей жизни. Пожалуй, лучше было отправиться в путь, веря, что мать жива и здорова.
— Я приду в другой раз, — громко сказала Эллиот, закрывая дверь. Она вытащила из кармана куртки флакончик духов, который подарила ей миссис Берроуз, и аккуратно поставила его на крыльцо. — Это тебе, мама, — прошептала девушка, развернулась и пошла прочь.
Глава 21
— Вот что я хотел вам показать, — сказал Первый Офицер Дрейку, Уиллу и миссис Берроуз. Дрейк был бы рад скорее покинуть Колонию и продолжить путь, но он понимал, как важно поддержать сейчас Первого Офицера — новоизбранного правителя независимой Колонии.
Они завернули за угол, и перед ними предстала стигийская Цитадель.
Мрачное здание с фасадом из грубо обтёсанного гранита было встроено прямо в стену пещеры и возвышалось до самого потолка, где верхние этажи скрывал вечный прибой облаков. В эту грозную крепость никогда не ступала нога колониста.
— Никогда не был к ней так близко, — прошептал Уилл. Чёрные хрустальные окна верхних этажей Цитадели смотрели на него словно непроницаемые глаза стигийцев.
Первый Офицер остановился перед открытыми воротами в железной ограде, и навстречу ему из караульни вышел крупный мужчина, вооружённый рукоятью от кирки.
— Это Джозеф, — сказал полицейский. — Он вместе с ещё одним горожанином охраняют территорию круглые сутки на случай, если Белые Воротнички захотят вернуться.
Дрейк кивнул Джозефу. Широкоплечий и крепкий, тот представлял собой яркий образчик «чистокровного» колониста — потомка рабочих, которые помогали Мартино строить подземный город триста лет назад и стали его первыми жителями. Джозеф не сводил глаз с Уилла, и парня это начинало порядком раздражать.
— Очень предусмотрительно, — похвалил Дрейк. — Но вам понадобится оружие помощнее, чем это, — ренегат указал на рукоять кирки. Он посмотрел на Гарнизон — приземистое двухэтажное здание около Цитадели, ненадолго задержав взгляд на двери, но затем решительно направился к самой крепости. Метрах в пятнадцати от неё Дрейк нагнулся за камнем и швырнул его в сторону входа. Камень ударился о двери и покатился по ступенькам. Больше ничего не произошло, и Дрейк двинулся дальше.
