Венец проигравшего - Коваль Ярослав (версия книг .TXT) 📗
На мосту я немного оторвался от него, знаком дал понять, что хочу остаться один. Сперва его взгляд нешуточно жёг мне спину, но вскоре об этом напрочь забылось. Сам не свой, я рассматривал панораму города, и мне начало казаться, что в душе пробуждается что-то основательно, уже двадцать лет как забытое. Как мне казалось, давным-давно умершее.
Империя? Она теперь была чем-то вроде миража, прекрасного, конечно, но проигрывающего прекрасной реальности хотя бы самим фактом своей иллюзорности. Да, покамест окружающая реальность была для меня идеальной, а почему — кто угадает? Наверное, так же и Антей понятия не имел, почему сила приходит к нему из основательно удобренной коровьим дерьмом пашни или затоптанной овцами жухлой травы. Но ведь приходит…
С полминуты я рассеянно рассматривал девушку, сидящую на краю мостового устоя, и, наверное, потревоженная моим взглядом, она обернулась, посмотрела на меня. Нет, она не так уж сильно изменилась, даже странно… Впрочем, чему я удивляюсь, ведь это для меня прошло двадцать пять лет, а для неё — только одиннадцать. Ноги сами понесли меня к ней. Она ведь тоже была частью того моего прошлого, которое я сейчас вдохновенно нежил в мыслях и ладонях.
— Привет.
— Серёж? Ты? Ты живой? Ты всё-таки вернулся?
— Как видишь. — Я поневоле заулыбался.
— Господи… Что же с тобой случилось? Все решили, что ты погиб.
— Вот, видишь — все ошиблись.
— Не все. Я тебя ждала. Шесть лет ждала.
— Ты меня ждала?
Наверное, даже родные места поразили меня не так, как это откровенное признание. Кто может объяснить, почему в подобной ситуации вообще может стать стыдно? Однако я в эту минуту именно стыд и испытал. Не тот тягостный, чугунно-тяжкий стыд, от которого хочется бежать на край света, а другой: изумляющий, ошеломляющий, открывающий перед тобой бездны утерянных возможностей, часть которых, впрочем, можно попытаться наверстать. Многообещающий стыд.
— Да, — очень просто сказала она. — Ждала, надеялась, что всё-таки вернёшься.
— Никогда не думал, что настолько тебе нравлюсь.
Мне понравилось, как она усмехнулась — с иронией к себе, но без вызова, без насмешки.
— Ну, вот так…
— Ты замужем?
— Да, замужем. Пять лет, и уже почти нет. Сам ведь знаешь, если сходишься с человеком по принципу «лишь бы кто, раз уж так вышло», обычно получается полная фигня. Теперь жалею.
— Как вышло? Что вышло?
— От долгого ожидания часто отчаяние накрывает. Бросаешься в объятия кому попало. Я бросилась. Сорганизовалась беременность. И я вышла замуж за счастливого будущего папу. Теперь вот мучаюсь. Только сейчас пожалела, что родила ребёнка — когда тебя увидела. Поняла, что могла бы и дождаться.
— Не надо жалеть. И что, если ребёнок? Разве ребёнок — плохо?
Я её обнял, поцеловал, и получилось это у меня так естественно, словно не было двадцати пяти лет, прожитых в мире, где даже прикоснуться к чужой женщине смертельно опасно, если ты, конечно, не император. Всего наносного, чужого как не бывало — я снова был почти прежним, только с грузом воспоминаний и опыта. А так…
Мы вдохновенно целовались с минуту, прежде чем я вспомнил об Ашаде. Целоваться в присутствии и под внимательным взглядом телохранителя — занятие сомнительное, даже для привычного человека. Надо было как-то от него избавляться. Как-то? А почему бы и нет? Лорд я или не лорд?
— Прости. Пара минут. — Я без охоты оторвался от неё и подозвал спутника. Вручил ему пятитысячную бумажку. — Возьми такси и отправляйся в гостиницу, жди меня там. Отправляйся, я сказал. Адрес помнишь? Я буду тебе отзваниваться. — По его взгляду понял, что он хоть и с большим скрипом, но согласен, и примиряюще улыбнулся. — Всё нормально. И будь так добр, донеси рюкзак до гостиницы.
— Пешком дойду. Помню дорогу. И адрес помню. — Ашад неодобрительно покачал головой. Однако ушёл, забрав с собой рюкзак.
— Кто это? — поинтересовалась Зоя.
— Мой телохранитель.
— Ого!
— Да не «ого». Какой уровень, такой и телохранитель, — убедительно соврал я. — Пойдём в ресторан?
— Ладно. — Она посмотрела с любопытством. — Не думала, что тебе нравлюсь. Что ты вообще меня вспомнишь спустя столько лет.
— Ещё как нравишься. Подскажешь приличное заведение, до которого можно дойти пешочком?
— Дорогое или не очень?
— Всё равно. — Я подставил ей локоть. — Вот то заведение подойдёт? А с мужем-то проблем не будет?
— С чего бы? Мы формально в ссоре. Я собиралась мириться, но теперь примирение под большим вопросом.
— Рад слышать.
Мы просидели над блюдами японской кухни добрых два часа, прежде чем мне удалось вытянуть из неё подробности её жизни. Раньше Зоя была разговорчивее. Мы какое-то время учились вместе, потом по-дружески общались, потому что жили в соседних домах и имели общие интересы. Я пару раз задумывался — не затеять ли с ней отношения? — но каждый раз события разворачивали меня лицом к другой девушке, и ничего не выходило.
А сейчас я был буквально ошеломлён открытием, что можно разговаривать с женщиной буквально о чём угодно и отлично понимать друг друга. Может быть, не такое уж идеальное у нас с Зоей возникло взаимопонимание, тем более что о многих вещах мне и тут приходилось молчать. Однако по сравнению с уроженкой Империи она всё-таки была… своей. К тому же искренне ко мне привязанной. И разговор тёк естественно, плавно. Трепаться с женщиной на равных, оказывается, само по себе просто изумительно! Что имеешь — не хранишь.
Ей самой, наверное, трудно было бы ответить на вопрос, почему я столь прочно занял место в её сердце, чем так надолго её зацепил. Но преданность женского сердца не может не трогать мужчину. И я был по-настоящему тронут, а в свете лёгкости, с которой пошло наше с ней общение, судьба моя, в общем-то, была предрешена.
В какой-то момент, задумавшись о происходящем и о своих чувствах, я сделал вывод, что моя привязанность к жене, собственно, осталась на месте и почти не претерпела изменений. Зоя заняла в душе своё особенное место, и оттуда её как-то не хотелось сразу выкорчёвывать. Да и надо ли? Собственно, тут достаточно просто побыть откровенным. И если узлу суждено быть разрубленным, он будет разрублен прямо сейчас. Ею же.
— Знаешь, должен тебе признаться. Я женат.
— Ты там женился? — горьковато усмехнулась она. Понятное дело, мне тоже для начала пришлось преподнести ей ту же легенду, что и Вадиму. А придётся ли потом откровенничать — посмотрим. Как пойдёт. — На восточной женщине?
— Да. Именно так. Сама понимаешь, она на многожёнство смотрит просто. Даже одобрительно.
— Ты предлагаешь мне стать твоей второй женой?
— Я хочу сперва честно рассказать тебе обо всём. И заодно прощупать, на что ты можешь согласиться, а что для тебя совершенно недопустимо. — Ситуация была сложная. Любая моя соотечественница в ответ на подобное признание запросто может по морде заехать. И тут остаётся только шутки шутить. Что ещё-то?
Но гроза не прогремела.
— Да, знаешь, я ведь спокойно смотрю на полигамию. Только вот… Полигамия, знаешь ли, должна быть обоюдной.
— Естественно. Как же иначе?.. В смысле, я тоже так думаю.
— Ладно. — Зоя уже улыбалась, свободно и с удивившим меня облегчением. — А твоя жена тоже может заводить внебрачные отношения?
— Она меня прибьёт, если я ей это предложу. Менталитет чужой, понимаешь… Значит, ты согласна со мной уехать?
— Нет, на восток я не поеду. Давай останусь здесь, а ты будешь приезжать. Ты ведь будешь приезжать?
— Ну хоть погостить-то!
— Погостить поеду, хорошо. Только не к твоей жене.
— Ну брось, Зой, она к тебе нормально отнесётся. Я тебе зуб даю! И голову. Любую.
— Ладно, я подумаю.
— Тогда давай, разводись с мужем, а твою жилищную проблему я решу.
— Интересно, как?
— Ну, для начала, — я отсчитал пятьдесят тысяч, — вот это на съём. На первое время. Через время у меня появятся деньги, и я куплю тебе квартиру. Тебе и твоему сыну.
