Колдовской мир — 2 (Поворот): Бури победы - Нортон Андрэ (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Наконец наступило мгновение, когда Тарлах оказался на карнизе, где его ждали фальконеры и жители Морской крепости. Он так сильно сжал кулаки, что прошло несколько мгновений, прежде чем он сумел разжать пальцы: и вот под ногами снова твердая поверхность камня.
Несколько секунд он сознавал только, что спасся. И чувствовал, как руки Бреннана поддерживали его.
Тарлах тяжело опирался на лейтенанта. С исчезновением опасности его снова оставили силы, требовался отдых после всего испытанного.
Неожиданно туман, окутавший сознание, рассеялся. Кого-то не хватало.
— Где Уна?
Она приблизилась к нему, пробиваясь сквозь неясные очертания окружающих.
— Я здесь, капитан.
Голос ее звучал уверенно, как у врача при обращении с пациентом, и он подумал, что она не случайно обращается к нему по званию, а не по имени, как наедине. Она сохранила свою способность здраво рассуждать и действовать…
Он смутно слышал, как она приказала отнести его в один из ближайших домов, чтобы не тратить времени, добираясь до башни, и радовался, что распоряжается не он, а кто-то другой. Темнота заключила его в свои мягкие непроницаемые объятия еще до того, как Уна закончила давать указания.
Глава пятнадцатая
Командир наемников медленно приходил в себя. Он в незнакомой комнате с выбеленными стенами и тяжелой простой мебелью. Солнечные лучи, пробивавшиеся через маленькое окно, говорили о том, что сейчас позднее утро.
Тарлах удивился и, не раздумывая, сел. Резкое движение вызвало боль, и он, охнув, снова лег.
Откуда-то с потолка на кровать спустился Бросающий Вызов Буре, попеременно то негромко утешая, то браня друга за неосторожность.
В то же мгновение рядом оказалась Уна.
— Спокойнее, — сказала она. — Даже фальконер должен расплачиваться за такое обращение со своим организмом.
Тарлах ничего не ответил. Он смотрел на руки Уны в повязках от пальцев до запястья.
— Что с тобой случилось? — спросил он.
Она пожала плечами, немного поморщившись при этом, как будто у нее тоже болели мышцы.
— Несколько порезов. Как только смогу, сделаю перевязку получше. Вчера на это не было времени.
— Неправда! У тебя покраснели глаза. Ты плакала от боли?
— Нет, просто устала. — Она опустила голову. — Я тебя подвела. Прошу прощения за это.
Он снова сел, на этот раз пересилив боль.
— Ты знаешь, что ты для меня сделала?
— Я привела тебя в Морскую крепость.
Владелица долины посмотрела ему в лицо.
— Я знала, что ваш народ любит высокогорья, и сыграла на этом, чтобы убедить тебя согласиться.
— Долина действительно прекрасна, миледи, а моя работа требует, чтобы я основательно познакомился с нею, и твоя обязанность — показать мне владения.
— Показать — да, но я раскрыла перед тобой Морскую крепость с любовью своего сердца, старалась, чтобы ты тоже полюбил ее, как я. И мне это, кажется, удалось.
— Но если ты это и сделала, в этом нет никакого позора для меня. Морская крепость заслуживает любви и уважения любого человека.
Он неожиданно испугался. Что он такого ей наговорил? А может быть, кому-то еще?
— Я был очень болен вчера вечером? — осторожно спросил он, опасаясь, что голос выдаст его.
— Болен? Нет, но ты очень устал и переволновался, и я решила, что мне лучше посидеть с тобой.
Как целительница, она имела на это право, и даже товарищи Тарлаха не могли возразить.
— Ты боялась, что я расскажу о твоей сестре?
— Отчасти.
Но у нее была и другая потребность. Она испытывала к этому человеку такие чувства, какие не вызывал в ней, в ее душе и теле, ни один мужчина, и, конечно, не лорд, которому отдал ее отец. То, что он предложил смертельно опасный план и сам выполнил его, помогло ей наконец понять, что фальконер Тарлах, этот чужой суровый воин, чье лицо открытым она ни разу не видела до того, как они стояли вместе на карнизе, — ее избранный лорд, названный так ее сердцем.
Но об этом она не посмела заговорить и, наверно, никогда не посмеет.
Уна заставила себя улыбнуться.
— На этот счет можно было не беспокоиться. Ты говорил очень мало, только о своих чувствах к Морской крепости, а ты утверждаешь, что это не повредило бы тебе среди твоих товарищей.
— Да, — подтвердил он.
Тарлах неловко пошевелился. Ее забота порадовала его, но он чувствовал себя из-за нее и тревожно. У Уны хватает собственных забот. Незачем добавлять к ним еще и его беды.
Он чуть нахмурился: ему пришел в голову новый вопрос.
— Раны у меня легкие, иначе я не чувствовал бы себя так хорошо, — проговорил он. — Нужно ли было кому-то оставаться со мной? — Он видел, что она продолжает пристально смотреть на него, словно ищет что-то потерянное.
Уна коснулась повязки у него на виске.
— Мы опасались этой раны и боялись оставить тебя.
Вдруг в ней что-то изменилось.
— Тебя не тошнит, голова не кружится?
— Нет.
— Больно?
— Не больше, чем следовало ожидать.
Холодные пальцы коснулись его лба.
— Жара тоже нет.
Она улыбнулась.
— Я думаю, тебе можно вернуться в башню и дать возможность жителям дома отдохнуть.
Тарлах увидел, что рядом с его постелью лежит вычищенный мундир.
— С радостью, только оденусь.
— А я приготовлю твою лошадь.
Он посмотрел на свое плечо, вспомнил, какие неприятности оно ему причиняло. Плечо тоже забинтовано.
— А это? — спросил он.
— Рана неприятная, но неопасная. Главное, что нет признаков воспаления, которого нужно было опасаться больше всего.
Ее глаза потемнели.
— Хоть и легкая, эта рана могла тебя погубить.
— Это уже позади, — негромко ответил он.
Осторожно расправил плечи, особенно раненое, и почувствовал облегчение, видя, что онемелость покидает их.
— Как спасшиеся матросы?
— В порядке — все. Они хотели поблагодарить тебя.
Она печально покачала головой.
— Если не считать усталости и шока, ни один из них не пострадал так сильно, как ты.
Тарлах только кивнул. Ее ответ лишь подтвердил то, о чем он и так догадывался.
Уна направилась к двери.
— Тебя очень хотел видеть твой лейтенант. Послать за ним?
— Да, конечно, иначе он решит, что я серьезно ранен. И поторопись с лошадью. Не хочу доставлять жителям дома лишние хлопоты.
Когда Бреннан вошел в комнату, командир был почти одет.
Он натянул рубашку, морщась от боли в плече.
— Наверно, еще хотя бы денек, не следовало этого надевать.
Бреннан сочувственно рассмеялся.
— Радуйся, что вообще смог это сделать, друг. Как ты себя чувствуешь?
— Больно, — признался тот, — но в целом я здоров.
— Рогатый Лорд был с тобой, — серьезно произнес Бреннан.
Тарлах посмотрел на него.
— Как была ранена леди Уна?
— Разве она тебе не рассказала? Ну, конечно.
Лейтенант описал все, что произошло на верхнем карнизе.
— Прежде чем мы добрались до нее, веревка разрезала ей руки до кости, — закончил он. — Чудо, что не пострадали нервы и сухожилия и она не осталась калекой. А так у нее будут только шрамы.
Он покачал головой с невольным восхищением.
— Мало у кого из наших хватило бы мужества на такое.
Командир сел на кровать. Лицо его побледнело.
— Что я за человек? — прошептал он. — Держал ее здесь всю ночь, тогда как она сама ранена.
Бреннан пожал плечами.
— Ты больше всех нуждался в ее уходе, да она и сама захотела.
— Я не заметил, что она ранена.
— Ты был не в состоянии что-то замечать.
Послышался стук, и, получив разрешение капитана, к ним присоединился Рорик.
— Леди Уна приказала оседлать твою лошадь и привести к дому.
Он критично разглядывал командира.
— Рад заметить, что ты выглядишь лучше, чем вчера вечером.
— Полагаю, что еще есть возможности для дальнейшего улучшения, — сухо отрезал Тарлах.
Он набросил на плечи плащ.
