Измена - Джонс Джулия (книги .TXT) 📗

Трудно было сомневаться в словах Роваса — он приводил слишком много убедительных подробностей. Но Джек придирался к каждой мелочи.

— Я думал, ты будешь ждать меня у выхода.

— Буду, но не в лесу. Там каждый час проходит дозор. Торчать там слишком рискованно — я ведь не знаю, сколько ты пробудешь в форте. — Ровас ткнул пальцем туда, где на чертеже был обозначен лес. — Гляди: вот тут, на опушке, где протекает ручей, я и буду ждать тебя с запасной лошадью.

— А разве человек с запасной лошадью не вызовет подозрений?

— Ты прав. Но я надеюсь, что меня не заметят, — до ручья довольно далеко. Дозор обходит только середину леса, потому что там есть подземный ход.

— Значит, они караулят выход? — Джек предполагал, что у Роваса уже готов ответ, и не ошибся.

— Нет, парень. Только офицеры знают, куда выходит туннель. Разве можно показывать каждому солдату гарнизона легкий путь из форта и обратно? — Ровас потер щетину на подбородке. — Если подумать, то вряд ли дозорным вообще известно о существовании хода. Им совсем не обязательно знать, зачем они обходят этот участок леса.

Джек не мог найти никаких несообразностей в рассказе Роваса. Но был один способ его разоблачить.

— Своди меня вечером к выходу из туннеля.

Ровас даже глазом не моргнул.

— Как скажешь. Только придется ждать до глубокой ночи. Если нас там засекут, вся затея пойдет насмарку.

— Ладно, не надо. — Джек был удовлетворен и не видел больше смысла в том, чтобы ходить к туннелю. Если бы Ровас заколебался хоть на миг — тогда другое дело. Успокоившись, Джек задал последний вопрос:

— Откуда мне знать, могу ли я доверять тебе и меня не схватят или не убьют?

Ровас посмотрел своими светло-голубыми глазами прямо в глаза Джеку.

— Магра и Тарисса никогда мне не простят, если ты не вернешься.

Мейбор ждал у открытой канавы близ мясного двора. Сливных ям в герцогском дворце не имелось — все нечистоты здесь сливались прямо в озеро. Весьма прискорбное обстоятельство. Как тут выбрать укромное место для встречи без смрада, который отпугивал бы любопытных?

Вот и Кравин наконец. Он недоволен, что встреча назначена в столь неприглядном месте, однако переступает через кровавые туши не без изящества. И обут в довольно тонкие башмаки. Мейбор рассматривал недовольство Кравина как свой козырь: ловко он обошел бренского лорда.

— Здравствуйте, Мейбор, — с некоторым раздражением молвил Кравин. — Не знал, что вы такой любитель боен. Лучше было бы назначить встречу в госпитале — там хотя бы людей потрошат.

— Ничего, и скотина сойдет. — Мейбор отлепил от башмака кусок свиного уха и кинул его в канаву. Кравин уже остыл.

— Надеюсь, дамы пришлись вам по вкусу?

— Как нельзя более, друг мой, — важно ответил Мейбор. — Хотя вторая была немного худощава на мой вкус. Бедра у нее, как чечевичная похлебка: все бы хорошо, да мяса не хватает. А первая...

— Довольно, — прошипел Кравин. — Я не женские стати пришел обсуждать. — Он сделал шаг к Мейбору, и тень от его крючковатого носа накрыла ровно половину лица. — Извольте выслушать меня, иначе вы не вынесете отсюда ничего, кроме крови на подошвах.

— Я слушаю вас.

— Хорошо ли вы знаете лорда Баралиса?

Вопрос застал Мейбора врасплох, и он сразу насторожился.

— Мог бы порассказать о нем кое-что.

— Значит, вы признаете, что он опасный человек с опасными намерениями?

Глаза у Кравина сверкали. Мейбор, соблюдая необычайную для себя осторожность, только кивнул в ответ.

— Брак между Катериной и Кайлоком не вчера задуман. Баралис вынашивал этот план лет десять, а то и поболе.

— Откуда вам это известно? — Мейбор решил, что будет говорить как можно меньше, предоставляя бренскому лорду выплеснуть все, что на душе накипело.

— Уже десять лет Баралис убивает или иным способом устраняет всех, кто ищет брачного союза с принцем Кайлоком.

Меллиандра, мелькнуло у Мейбора в уме, но он постарался сохранить спокойствие.

— Продолжайте.

— Вам не показалось странным, что принц Кайлок, дожив до восемнадцати лет, не сделал ни одного формального предложения и не заключил помолвки? Все это работа Баралиса — это он, будучи королевским советником, не допускал ни одного искателя к королю. У герцога Высокоградского есть дочь, которой около пятнадцати лет. Когда ей было восемь, он вступил в переговоры с Королевствами на предмет ее брака с принцем Кайлоком. Баралис прислал девочке подарок: коробку сахарных сладостей. Неделю спустя у нее началась мозговая горячка. Месяц спустя она не могла вспомнить, как ее зовут. Теперь она живет в каморке на задах отцовского замка, и ее привязывают к кровати, чтобы она не причинила себе вреда.

Мейбор верил каждому слову: ведь Баралис и с Меллиандрой хотел сотворить нечто подобное.

— Пало ли подозрение на Баралиса?

— Об этом шептались, но Баралис заткнул всем рты, заявив, что готов заключить помолвку независимо от нездоровья невесты. Он знал, что герцог этого не допустит, но таким образом очистил себя от подозрений.

Запах разлагающихся отбросов служил достойным сопровождением этой беседе.

— Что еще вам известно?

Кравин помедлил немного — крепкий, жилистый, составленный словно из одних углов.

— Я сам как-то вступил в переговоры с Баралисом — тому уже много лет. Моя старшая дочь Феллина подходила Кайлоку по возрасту. Я послал королю письмо с предложением, но ответил мне не он, а Баралис. Он был сама любезность, заверял, что наслышан о красоте и воспитании моей дочери, — однако мое письмо будто бы поставило его в затруднительное положение, ибо он недавно получил такое же предложение от моего всегдашнего соперника, лорда Гандрела. Он сам якобы предпочел бы Феллину, но не может выбирать между нами — король, мол, не хочет обижать ни ту, ни другую сторону.

— Ваша дочь легко отделалась, — сказал Мейбор, сам удивившись чувству, с которым это произнес. Кравин угрюмо кивнул.

— Я неустанно благодарю за это судьбу. Несколько лет назад я узнал, что Гандрел и не думал предлагать кого-либо из своих дочерей в невесты Кайлоку. Баралис все это выдумал. Он умен, собака, и знал, что я не могу проверить, правду ли он говорит: в то время я люто ненавидел Гандрела и не разговаривал с ним — разве что бранился.

— Мою дочь Баралис похитил несколько месяцев назад. С тех пор я ее не видел.

Кравин как будто не удивился, услышав это.

— Баралис ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего.

Мейбор оглянулся, проверяя, нет ли поблизости ушей — не свиных, а человечьих. Потом спросил тихо и настойчиво:

— Чего же он хочет?

— Власти, — так же тихо ответил Кравин. — Он хочет владеть всем Севером. Он думает, что, имея в своем распоряжении бренскую армию, сумеет покорить и Аннис, и Высокий Град, и Борк ведает кого еще. — Кравин посмотрел в глаза Мейбору. — Я уже говорил вам — он опасный человек.

Наконец-то Мейбор уяснил себе все без остатка. И почему он сам до этого не додумался? Баралис хочет создать на Севере империю. Пятилетняя приграничная война с Халькусом ему как раз на руку: он изматывал врага, чтобы, когда придет время, нанести сокрушительный удар.

— Мой сын известил меня, что Кайлок намерен вторгнуться в Халькус ближе к лету.

Кравин оскалил зубы в улыбке.

— Кайлок уже вторгся туда. Это известие принес мне вчера голубь.

Мейбор скрыл свое изумление.

— Вот как. Стало быть, он решил не тянуть с этим.

— Похоже на то. Притом он, очевидно, хотел захватить врага врасплох. — Порыв ветра заставил Кравина запахнуться в плащ. — Одно верно: герцогу это очень не понравится.

— Почему бы ему тогда не отменить свадьбу? — спросил Мейбор, жалея, что тоже не надел плаща.

— Это не так просто. Дело зашло слишком далеко. Он потеряет лицо, если пойдет теперь на попятный, — его сочтут трусом. Лучшее, что он может сделать, — это свести переговоры на нет.

— Как так?

— Он должен согласиться на брак, но путем разных проволочек и ухищрений сделать его невыгодным для обеих сторон. Нынешняя ситуация чревата бедой: Аннис и Высокий Град обеспокоены, рыцари подвергаются гонениям на Юге, а теперь еще и Кайлок вторгся в Халькус. Герцогу следовало бы сделать две вещи: разрядить напряжение на Севере и поставить Баралиса на место.