Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ) - Дильдина Светлана (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
- Ваша мать. И моя искренняя привязанность к вам. Вы готовы перечеркнуть всю свою жизнь?
- Да, готова. Ты это хотела услышать?
- А он этого хочет? Что ему нужно от вас, помимо красивой оболочки?
- Мужчины, которых в женщине интересует только тело, иначе себя ведут.
- Так что же его интересует? Ваша душа, которую он бросает в водоворот?
- Тебе не понять. Это первый человек, который... - она запнулась. Ну как объяснить? - Он с интересом слушает, что я говорю, и не усмехается снисходительно, видя лишь ту самую "красивую оболочку"! Говорит со мной, как с равным, без скидок на "она женщина, она не поймет, а я знаю лучше, что нужно ей". А, и это не всё. Я рядом с ним живу, понимаешь? Я порой... как будто и не было этих двух лет, и у меня еще все впереди.
Слова эти Минору не успокоили.
Служанка - будто по ногам ее ударили - бросилась на пол, ухватилась за юбку Сайэнн.
- Госпожа, поезжайте в крепость. Все забудется...
- Забудется? Ведь меня с детства растили как товар, и сбыли подходящему человеку.
- Отец устраивал ваше будущее...
- Прекрасное будущее! Нет, я не протестовала, потому что не знала, что можно как-то иначе. Я даже была почти благодарна. Но меня никто никогда не спрашивал, чего я хочу на самом деле, если, конечно, не считать платьев и украшений - их у меня полно!
- И чего же вы хотите?
- Счастья, чего же еще.
- Он вам сумеет - и главное пожелает его дать?
- Я не знаю... но это уже неважно.
- Думаете, он в вас влюблен?
- Я же не полная дура.
- А если однажды - или даже вскоре - он просто уедет, может, и не простившись?
- Я буду с радостью вспоминать, что он был.
Не думала, что можно так быстро начать доверять человеку, будто они выросли вместе, или вдвоем прошли через трудные испытания. Может, просто устала одна... хотя ее-то одной никто не навал бы.
В юности - да и порой здесь, в горах - мечтала не о таком, как он: ей рисовался кто-то сильнее, значительней, богаче. Что ж, значительность и богатство были у командира Сосновой. Он даже был на свой лад недурен. Сайэнн думала, соглашаясь, что этого хватит...
Но Энори - как и сказала служанке - казался ей самой жизнью.
Минору умела писать. Она вообще много чего умела, но сейчас не могла самого важного - уберечь собственную воспитанницу. Сайэнн была упрямой, но упрямство это всегда казалось сродни утренней росе - есть, а через четверть часа уже высохла. Но сейчас молодая хозяйка уперлась всерьез, и как помешать ей?
Запирать ее служанка права не имела, да и не сделать бы хуже. А потакать - навлечь на всех них беду.
Вздыхая, она выводила кистью довольно ровные знаки - почерк, достойный дочки какого-нибудь состоятельного торговца. И слова ложились гладко, не зря всю ночь обдумывала их.
...Госпожа приболела, но не хочет тревожить известием. Только она сильно скучает, вся извелась, да и лучше ей быть рядом с любящим человеком. Поэтому недостойная служанка берет на себя смелость уведомить...
- Скачи, - женщина передала письмо охраннику Сайэнн. - Передашь в собственные руки господину. - Только попробуй замешкаться!
На небе еще висели звезды, по-утреннему блеклые. После полудня должны явиться провожатые. Доставят упрямицу в крепость со всем почетом. А там уж никаких похождений.
Минору немного не рассчитала - посланцы прибыли ближе к вечеру, когда солнце уже постепенно тускнело. С собой у них были носилки: раз приболела молодая госпожа, не верхом же ей скакать по горам.
Сайэнн при виде их ощутила такой ужас, словно ее собирались заживо замуровать в крепостной стене. Сбежать теперь точно не выйдет, и не уговорить задержаться. Мелькнула даже мысль умереть, но она была мимолетной - не до смерти сейчас, когда только поняла, что значит дышать полной грудью.
Проще сбежать из крепости.
Если он... если не покинет село, пока здесь не будет Сайэнн. Вот тогда и придет пора думать, что дальше.
С обреченной решимостью она начала собираться. В Сосновой у нее было все нужное и даже много сверх того, но ей доставляло удовольствие перевозить с собой некоторые вещи. А теперь - когда еще выпустят.
Так и думала - "выпустят", словно узницу, а не любимицу, которой позволено почти всё. Почти, самого-то главного не получить.
На Минору не рассердилась: что с нее взять, если женщина выбрала служить другому человеку, а не своей подопечной. Жаль, что больше нельзя на нее полагаться, и только.
Отдавала распоряжения. И это платье велела взять... и эту шкатулку... и вон ту книгу не забудьте, самое время ее перечитывать. Бродила по дому, пока старший над провожатыми вежливо не намекнул - солнце все ниже, а им велено доставить госпожу до ночи. Тогда поняла, что бессмысленно тянет время.
- Едем, - вздохнула, и вышла во двор, к носилкам.
Солнце касалось крыш, наливалось оранжевым. Нет, до темноты не успеть. Хорошо бы на горной дороге напали разбойники...
Чушь это все. Приедут ночью, как ни в чем не бывало. Будут гореть факелы, а не фонари, как здесь, караульные распахнут тяжелые ворота...
Деревянный короб, обитый изнутри мягким. Шкатулка для драгоценности... Недаром так полюбила ездить верхом, вещи этого не умеют. Завозилась, устраиваясь, расправила платье.
Что-то виднелось из-под сиденья - свернутый кусок полотна, завязанный черной тесьмой. Сайэнн подняла, развернула его, на колени упал лист бумаги.
Странно написано, прихотливо-неровно, но ей было уже все равно, хоть бы он и вовсе не был обучен грамоте.
Другие не знали, что он не зовет ее полным именем. Значит, не подделка в утешение. А как подбросил... неважно.
Не тревожься, говорилось в письме. Я знаю, что тебя забирают в крепость. Так лучше, поверь. В Сосновой увидимся.
Глава
Сэйэ всегда представлялось, что война это черное и серое. Но в реальности все вокруг оказалось очень пестрым, от постоянной сумятицы разно одетых людей в проулках до многоцветья флажков на поле битвы, алой крови и неожиданно очень синего неба. Серый и черный тоже были, конечно - грязь, столбы дыма; и цвет крыла горлицы - там, где дым растворялся в небе.
Впервые Сэйэ просто смотрела на разные оттенки мира вокруг, воспринимая их как есть. Цвет костюма, грима и декораций скажут за себя сами - плохому актеру этого хватит, чтобы создать персонажа, и Сэйэ, как всех детей подмостков, тоже учили этой премудрости; но реальности было наплевать на то, что там себе придумали люди. Хотя все это тоже было одним большим представлением - как для небожителей, так для потомков.
Все было разным, хоть одинаково тягостным. Даже на одной из площадей, куда клали раненых под наспех сооруженные навесы, человеческая боль и усталость были несхожи между собой.
И всегда толчея - за крепостные стены, похоже, сбежались люди со всей провинции. И голоса, голоса, голоса... Высокие, низкие, грубые, жалобные - внутри пчелиного улья, наверное, много тише.
Спектакли они показывали по-прежнему, словно и не бродили чужие войска под самыми стенами, то отдаляясь под натиском солдат Хинаи, то приближаясь. Только теперь не пьесы представляли, а короткие сценки - у раненых особо не было сил смотреть, а у защитников - времени. Но смех оказался нужен и тут, даже больше, чем в мирное время.
Потом рухэй отогнали к самому краю долины, и казалось - победа близка. А потом темные фигуры в шлемах, украшенных полосками меха, оказались под самыми стенами и ударили, и тут уже стало не до актерских талантов. Теперь все подопечные госпожи Акэйин помогали чем могли, как и другие женщины, вместе со всеми уповая, что западная стена выстоит до тех пор, пока чужаков не разобьют или хоть не отгонят снова. Но подмога все медлила - доносились тревожные слухи каких-то обманных маневрах, а то и вовсе измене. Шептались даже, что убит генерал Таэна.
