Охотник за бабочками 2 - Костин Сергей (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
— Ась? — дед снова усложнил конструкцию слухового аппарата. Открыл рот.
— Подожди Кузьмич, — остановил я первого помощника, — Здесь без спец аппаратуры не обойтись. Смотайся быстренько на Корабль. Возьми воронку для заливки в баки горючки. Даст, никуда не денется. Скажешь, я приказал. Давай, давай, одно крыло здесь, другое там.
Пока Кузьмич летал за воронкой, я, на всякий случай, обследовал близлежащие камни. Впрочем, без успеха. Старик все это время размышлял о том, что во дворе кто-то шляется. И что мы с Кузьмичем очень похожи на хлопчиков.
Вернулся запыхавшийся Кузьмич.
— Расписку заставил писать, бюрократ! — пожаловался он, роняя на траву перед камнем деда полутораметровую лейку.
Старик среагировал моментально. Он задрал вверх большой палец на руке, смачно чмокнул губами:
— Спутниковая тарелка! Хорошо!
— Нет папаша, твой новый слуховой аппарат, — сообщил я деду радостную новость, — Сейчас мы тебя от старческого недуга спасать будем. Ну-ка отойди в сторонку слегка. Кузьмич, отодвинь папашу чуть в сторонку. Достаточно. Теперь поднимаем лейку. Прихвати ее сверху. Мешком своим прихвати, все равно добычи не предвидится. Так, а тебя дедушка, мы поставим обратно, к так называемому приемному устройству.
Дедок очевидно понял, что от него хотят хлопчики и добровольно запихал себе в ухо приемное устройство.
Полюбовавшись на сооружение, заканчивающееся внимательным дедушкой, я подошел к широкому концу лейки и спросил:
— Дед, ты меня слышишь?
— Ась, — ответил дед и улыбнулся. Я уж хотел плюнуть на неполученные важные сведения, но старик продолжил: — Слышу, хлопчик. Слышу. Асем меня зовут. Или Арсением, если по стариковски. Вернулись, значит, хлопчики. Помню, помню. А тут видишь, как получилось!
Дед горестно развел руками по незаселенным просторам каменной деревни.
— Да что случилось? Куда все подевались. Вымерли?
— Типун тебе на язык. Зачем вымерли? Ушли все. Куда-куда? Знамо куда. В болота дремучие, в кусты колючие. В партизанах они.
— В каких таких партизанах? — встрял в разговор Кузьмич, который по неграмотности своей о вышеназванных не слыхал ни разу. А в книжках ученых о таком не пишут, чтоб народ зря не беспокоить, да на мысли вольные не наталкивать.
— Партизаны, Кузьмич, это такие странствующие племена. Все больше по болотам, да по лесам. Живут в землянках.
— Цыгане, что ль? — не понял Кузьмич.
— Сам ты… Я же сказал, партизаны. Не знаю как сейчас и в данной местности, а раньше на Земле, еще в доисторические времена, их много было. Даже песни о них слагались. Но все больше почему-то про деревья, да про любовь. Про клены разные и про черненьких девок, которые сбегали из родного дома рано утром и уходили в болота. В партизаны. Понял?
Теперь Кузьмич все понял. Ну и слава космическим богам. А мне надо к старику с расспросами возвращаться.
— Так что за беда приключилась, папаша? Может недруги лютые напали?
— Они, хлопчики. Правду говоришь.
От опушки леса раздался протяжный гудок и вслед за ним мимо нас, на всех парах промчался товарняк, с могучим паровозом в голове. Из вагонов высовывались улыбающиеся солдатские лица, играли гармони, и нам махали пилотками. Обдав нас, остолбеневших, всамоделешним паром, состав, не доезжая до конца деревни, растаял, словно утренний туман.
— Что это было? — чуть заикаясь спросил Кузьмич, выглядывая из моего нагрудного кармана.
— Приметы дурные, — посуровел дедушка, — Раньше все кометы огненные да красные летали, а в последнее время вот эти представления по деревне иллюзорствуют. Все бы ничего, да только норовят рано утром появиться. Простучат, пропыхтят, воздух испортят, и о сне уже не думай.
Странные здесь дела творятся. Непонятные. Видать разбудили мы силу, доселе дремавшую. Вот теперь она и бесится.
— Ладно, батя, разберемся и с вагоновожатыми, — пообещал я, крепко сжимая маленькое плечо дедули, — А партизаны твои чем же занимаются? И что это за враги такие, что целую деревню с мета сдвинули?
Дед неторопливо скрутил козью ножку с травой муравой, подкурил, воспользовавшись зажигалкой, изготовленной из ржавой гильзы ракеты класса «земля-земля» и объяснил все как мог.
— А ничем. Как здесь, в каменных хоромах бока отлеживали, так и там, в землянках харю наминают. А враг наш известен. Прилетели тучи черные, да стали в полнейшую демобилизацию кликать. Для большой войны войско громадное собирали. А нашим в войну идти не захотелось, вот они в болота то и скрылись.
— Против кого война?
— Да против вас и война. Вы, хлопчики, как Крепость Звезду в одиночку на своем корабле из пушечек расстреляли, так все и заварилось. Я понятно рассказываю? Откуда слух идет? Да от КБ нашего Железного и идет. А может и не от него. Слухи сами плодятся, это всем известно. Так о чем это я… А когда вы, хлопчики, на планете ледяной медузу о девяти головах мизинцем на клочья разорвали совсем проходу от туч не стало. Я уж и не вспоминаю о большом переполохе в маленьком Бронксе, где вы робота наисовременнейшего табуреткой насмерть забили. А еще слухи говорят…
Дальше я слушать дедушкины рассказы не стал. И так все понятно. Мелят про нас чепуху разную, страсти нагоняют. Будто мы звери какие.
— Ладно, папаша, — перебил я старика в тот момент, когда он приступил к воспоминаниям о загубленной нами на корню цивилизации бубликов-тимуровцев, — Будет свободное время, оформи мысли свои на бумаге. Потом вместе почитаем. Лучше поведай нам, что известно про КБ Железного, да про куколку Ляпушку, которую он у меня стырил. Украл, по вашему, по местному.
Об этом старик имел весьма скудные сведения. КБ, мол, в своем бронированном замке околачивается, вооруженные силы под крыло свое стягивает. А девка, куколка значит, в подземной башне заточена, в самом подвале.
— И собирается КБ Железный на ней против ее же воли через три дня жениться, — закончил старик свой недолгий рассказ и смахнул трагическую слезу.
А вот это мне совсем не понравилось. Это что же выходит? Я страхолюдину эту целовал, я ее на крючок подвешивал, пестовал, лелеял, в невесты готовил, а этот кабель Железный на все готовенькое? Не выйдет.
— Идем, Кузьмич. Нет, папаша, слуховой аппарат забираю. На время взято, и под расписку серьезную. Но мы тебе лучше сделаем. После победы нашей.
Полностью погруженный в свои мысли, я вышагивал к Кораблю. Чуть сзади, сгибаясь под тяжестью воронки, низко-низко, летел Кузьмич. Правило неписаное такое. Кто принес, тот и относит. И правильное правило. Не дураками придуманное.
— Что не весел командир? — спросил Волк, едва я поднялся на борт, — Что буйную голову на стенку повесил? Беда что ль случилась какая? Все кончено? Улетаем немедленно, да?
— Нет, Волк. Как раз наоборот. Никуда не улетаем. И все только начинается. С этой минуты объявляю вверенный тебе корабль на военном положении. Никого не выпускать без моего личного разрешения. И тем более не впускать. Даже для торговли. Экскурсии в том числе. Это специально для тебя говорю. Далее. К утру вокруг судна должна быть оборудована тревожная полоса и натянута колючая проволока. По углам расставить вышки и поставить на каждую по камере наблюдения. Обо всех изменениях докладывать мне или записывать в бортовой журнал.
— Обо всех? — уточнил Вселенский.
— Абсолютно.
— Тогда запись первая. Командир, к вам ходоки пожаловали. Нет, чайников у них не наблюдаю. Но винтовочки пыжиковые имеются. Может послать их куда?
— Много их?
— Да как сказать. По космическим меркам всего ничего. С пару сотен наберется. Злющие все. Постреливают, в воздух пока, да все царя какого-то просят. Да говорил я им, что не царский это звездолет. А они ничего не хотят слышать.
Если по Кораблю не стреляют, значит дружественные силы. Может из каменных домиков, может из родственников несостоявшихся.
— Скажи, что сейчас выйду. У тебя случаем короны никакой не завалялось. Тогда каску давай пожарную. Сойдет на первое время. Массы должны видеть то, что желают.
