Царство Тени (ЛП) - Кемп Пол (читаем книги TXT) 📗

-Покажи себя. По крайней мере это ты должна для меня сделать.

Потребовалось немало времени, чтобы принять, что он не станет тем вестником, который нарушит Цикл Теней. Он крал силу, считая, что станет. Собственная гордыня забавляла его. Он видел надежду в том, что его избранные могут нарушить цикл, разрубить замкнутый круг.

-Я вижу надежду у тебя на лице, - сказала она, её голос был именно таким прекрасным и холодным, каким он его запомнил. - Надежда плохо сочетается с этим местом.

Он сглотнул, не желая отступать, когда ничто приобрело присутствие и он ощутил взгляд могучего разума, который существовал одновременно во множестве мест и во множестве времён. Она видела рождение вселенной. Она увидит её конец.

-Цикл замкнулся, - сказала она.

Он почувствовал на себе её холодные руки, почувствовал, как искра божественности внутри отзывается на прикосновение своей изначальной обладательницы. Она приняла свою излюбленную форму — бледнокожей девы с падающими на грудь чёрными волосами. В её глазах зияла пустота. Он посмотрел в точку на её лице над глазами — он не осмеливался смотреть в эти глаза, чтобы не увидеть там свою судьбу. Блеск её красных губ на бледном лице показался ему неприличным.

-Я пришёл отдать свой долг, - сказал он, склонив голову. Он обнаружил, что дрожит. В её присутствии он был подвержен слабостям, которых не испытывал с момента своего возвышения. Это было приятное чувство.

Она провела рукой по его полосам, прижалась лбом к его лбу.

-Твой долг давно просрочен. Простой платы недостаточно. Разумеется, ты знаешь об этом, Лессинор.

Он так долго не слышал имени, которое дали ему при рождении, что этот звук заставил его взглянуть в глаза матери... и пожалеть об этом.

Он увидел там забвение несуществования, ожидавшую его пустоту. Он не хотел этого видеть. Он просто хотел, чтобы это произошло — в один момент существование, в следующий — несуществование. Он не хотел знать.

Свойственные его пропавшей человечности слабости снова проявили себя. Его тело дрожало. Он не хотел конца. Он не хотел знать, что означает «конец». Всё, что он совершил, всё, чем он был, было напрасно.

А может быть, нет. В этот раз он не позволил надежде отразиться на лице.

-Ах, - сказала его мать, удовлетворённо вздохнув. - Ты видишь это сейчас, здесь, у конца всего.

Он кивнул.

-По твоему долгу накопились проценты, сын мой.

Он снова кивнул. Этого он ожидал и приготовился. За тысячелетия, которые ему поклонялись, вера его последователей сделала его чем-то большим, чем просто то, что он украл у неё изначально. Она об этом знала. Но не знала масштабов, не знала того, что он сумел кое-что припрятать.

-Я пришёл заплатить и это... госпожа.

Он не мог заставить себя произнести имя матери. Она обладала сосудом, родившим вестника, и ничего больше.

-Я знаю, - сказала она и заключила его в объятия. Её руки оплели его, охладили его. Она погладила его волосы, заворковала. Он положил голову ей на плечо и заплакал.

И только тогда понял, что остывает, что силу выпивают из него, что пустота, которую он видел в её глазах, пришла за ним. Он сжал её крепче, закрыл глаза, но не мог избавиться от образа ожидающего его конца.

-Шшш, - прошипела она и обняла его крепче.

Он тонул, растворялся в её необъятности, погружался в ничто. Несуществование зияло перед ним. Он попытался заговорить, в последний момент взбунтоваться, но не мог вывернуться из её хватки.

Тьма сомкнулась вокруг него. Он пытался погрузиться в ничто с надеждой в сердце, вспоминая, что он, сын госпожи тайн, сохранил секрет от...

ЭПИЛОГ

Призраки прошлого преследуют мой разум, привидения рождающих печаль воспоминаний. Сейчас я владею пивной в Дэрлуне. Это неприметное заведение, но в последние годы я предпочитаю неприметные вещи. В наше время моя внешность никого не пугает; многие видели созданий куда более экзотических, чем я. Я наполняю кружки, рассказываю анекдоты, нанимаю бардов и пытаюсь приподнять людям настроение в эти тёмные времена. Я называю своё заведение «Десятый Ад», и имя, похоже, нравится караванщикам да наёмникам, что струятся через Дэрлун нескончаемым потоком.

Я говорю им, что десятый — мой личный ад, и они думают, что я шучу, учитывая мои рога и очевидную родословную, восходящую к извергам. Но для меня это не шутка.

Сто лет прошло с тех пор, как умер Эревис Кейл. С тех пор в моей жизни были и другие события, другие трагедии, но самой болезненной остаётся его утрата, событие, которое определило всё «после» в моей жизни. Он принёс себя в жертву, чтобы спасти меня, когда я не заслуживал спасения. За это я ему должен. И я должен быть достойным того, что он совершил.

По-прежнему бывают дни, когда я убеждаю себя, что он не погиб, не навсегда. Как мог он погибнуть? Я видел, как он делает невероятное, выживает в невероятных обстоятельствах. Я смотрю в тенистые углы моего заведения, обшариваю взглядом тёмные переулки Дэрлуна, ищу его, надеясь, что он выступит из темноты со своей обычной серьёзностью, и позовёт меня:

-Магз, - скажет он.

Но этого никогда не происходит.

Его больше нет, навсегда, я полагаю, и меня уже больше девяноста лет никто не звал Магзом. Я никому этого не позволяю, кроме Ривена, а с ним в последний раз мы разговаривали спустя два года после отступления Бури Теней.

Он выглядел другим, когда мы увиделись, более тёмным, более вещественным. Над кружкой стаута в пивной, которую я куплю через семьдесят лет (тогда она называлась «Рыжая Курочка»), он рассказал мне, кем стал.

Я поверил ему. Я видел это в глубинах его глаза, видел это по тому, как обнимала его тело тьма. Он просидел в пивной несколько часов, и бьюсь об заклад, что только один или два посетителя, кроме меня, заметили его. Он стал единым с тенью.

-Фаэрун считает, что Маск погиб, - сказал тогда я.

Он вынул трубку изо рта и выдохнул облако необычно пахнущего дыма. Тени текли с его кожи, как когда-то они текли с Кейла. Он посмотрел на меня с выражением, которое не принадлежало простому смертному. Его голос был шёпотом, порывом ветра в укрытой ночью древесной листве.

-Погиб, но не навсегда. Пускай это остаётся нашим секретом, Магз.

В этой фразе, в том, как потемнела тьма вокруг меня, я уловил угрозу. Я кивнул и сменил тему.

Наш разговор начался с недавних событий и оттуда пошёл назад во времени. Мы говорили о Кейле, Кессоне Реле, Ривалене Тантуле, Страннике, слааде Азрииме, даже о наших днях в Западных Вратах. Я спросил про его собак, про храм. Он не прикоснулся к своему стауту, и когда мы расстались, я почувствовал, что это навсегда.

-Береги себя, Магз, - сказал он.

Я едва не коснулся его руки, но в последний момент не решился.

-Мы друзья с тобой, Дразек?

-Навсегда, Магз.

На мгновение я отвлёкся на звук разбившейся кружки и сопровождавший его поток проклятий. Когда я повернулся обратно, он уже исчез. После этого мы говорили только один раз.

Несколько лет спустя, в год Синего Огня, на Фаэрун обрушилась Волшебная Чума. Многие люди начали отмерять время с того события. А я по-прежнему отмеряю его с того дня, когда погиб Эревис Кейл.

Я зарабатывал на жизнь как проводник и караванщик для фургонов, текущих в Сембию и из Сембии, работая с мужчинами и женщинами того сорта, который я сейчас обслуживаю в «Аду». Я долгое время не осознавал полного объёма изменений, принесённых Волшебной Чумой, но я видел её действие в «Курочке», когда волшебник, сидевший за ближайшим ко мне столиком, оторвал безумный взгляд от своей кружки.

-Что такое? - спросил я.

Он открыл рот, чтобы заговорить, смог выдавить только «Что-то...», затем застыл на стуле. Его кровь и плоть превратились в лёд. Позднее я узнал, что Чума превратила Пряжу в яд и косой прошлась по практикующим Искусство. Магические вспышки и пустоты навсегда изменили Фаэрун.