Молчание? Дорого - Кароль Елена (книга бесплатный формат txt) 📗
Честно? Интересная постановка вопроса. Как будто я могла солгать. Вместо прямого ответа, который мог стоить мне слишком дорого, я посмотрела на муженька обиженно и заявила:
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос без адвоката!
— Что? — Шахиро был удивлен. Чуть отстранился, смерил меня изучающим взглядом и недовольно уточнил: — Что ты имеешь в виду? Что за бред?!
— Это не бред. — Я, прекрасно понимая, что признание неизбежно, пыталась отсрочить момент истины. — Это естественная реакция организма.
— Какая? — Муж скептично скривился.
— Желание выжить. — Я договаривала уже тихо, потому что, судя по взгляду Шахиро, он все понял и без прямого признания, так что мне оставалось лишь едва слышно добавить: — Я узнала о беременности наутро после того, как ты подарил мне свою память.
Шахиро молчал. Просто смотрел на меня и молчал. Затем глубоко и шумно вздохнул и без слов снова привлек меня к себе.
— Дурочка ты. Не буду я тебя ни бить, ни ругать, ни тем более убивать. Конечно, мне немного обидно. И я злюсь… — Его рука на мгновение замерла на моей спине, но спустя секунду снова начала поглаживать. — Но я тебя люблю. Сильно-сильно. Просто пообещай, что такого больше не повторится. Хорошо?
После слов мужа я находилась в откровенном смятении, но все-таки поинтересовалась:
— А такого — это какого?
Шахиро отстранился и проникновенно заглянул в мои смущенные глаза.
— Ты больше никогда не будешь утаивать от меня настолько ценную информацию. Договорились?
Я радостно кивнула. С души свалился такой огромный камень, что я моментально почувствовала прилив сил. Уже сама прильнула к мужу и нежно промурлыкала:
— Я тоже тебя люблю. Сильно-сильно!
— Рад. — Шахиро усмехнулся и, расположив ладони на моей попе, все с тем же смешком спросил: — И раз уж сегодня вечер признаний, ты мне больше ничего рассказать не хочешь? Такого же важного.
Шэт! Вот умеет же он момент испортить!
Сначала я хотела отрицать все до последнего, а затем задумалась. В любом случае сказать придется, потому что без помощи Шахиро, глав клана и гильдии я не смогу противостоять Совету. Но сейчас… Сейчас об этом говорить не хотелось, ведь я планировала завести этот непростой разговор денька через два, когда мы отдохнем и Шах сможет воспринять эту информацию адекватно.
Пока я думала и решала, муж не переставал нежно гладить все доступные части моего тела, остановив свое внимание преимущественно на спине и ягодицах, за что я была ему искренне благодарна. Уверена, он уже понял, что молчу я не просто так. Не потому, что сказать нечего.
— Ладно. Скажу. — Я вздохнула и неторопливо продолжила: — Я сумела считать память Шамрока.
— Я подозревал… — пятерня чуть сжала ягодицу, а голос стал глухим, — но надеялся, что этого не произойдет. Ты понимаешь, что это фактически приговор?
Я невесело улыбнулась и заглянула мужу в глаза, отрицательно качнув головой.
— Нет, милый. Это было бы приговором, если бы не одно но. Даже несколько.
Шахиро заинтересованно посмотрел, предлагая продолжить.
— Я не одна — раз. Глава нашей гильдии будет весьма заинтересован в кое-каких сведениях настолько, что обеспечит нам неприкосновенность даже ценой вооруженного конфликта с Советом — два. Совет настолько погряз во внутренних разборках, что стоит только чихнуть чуть громче в правильном месте, и им будет не до нас — три. И поверь, благодаря памяти Шамрока я знаю, как и где чихнуть, — это четыре.
На этот раз Шахиро молчал дольше. Рассматривал меня и молчал. Молчал и рассматривал. Затем и вовсе лег, увлекая меня за собой, но так и не сказал ни слова. И лишь спустя минут десять он уточнил:
— Ты меня сильно любишь?
Вопрос меня удивил. Просто безумно. Я даже замерла на мгновение, но Шах был невероятно серьезен, и я кивнула:
— Очень. Но я не совсем понимаю…
— Я объясню.
Послушно замолчала и навострила ушки, опасаясь пропустить хоть слово загадочного объяснения.
— Ты прекрасно знаешь, что я смург, верно?
Я настороженно кивнула.
— Даже женившись на тебе, я представить себе не мог, что у нас когда-нибудь будет ребенок, поэтому не допускал и мысли настаивать на полном соблюдении обычаев нашего мира…
В моем мозгу забрезжила мысль понимания, к чему клонит муженек, и я возмущенно округлила глаза, но Шах поднял палец, призывая к тишине, и я не стала его прерывать.
— Но теперь, когда ты говоришь, что беременна и у нас будет малыш, я рискну настоять на том, чтобы ты больше не смела собой рисковать. А это как минимум самоустранение от разбирательств с Советом. — Если до этого Шахиро говорил ровно, то следующие слова звучали с раздраженным рычанием. — Как максимум — собственный дом на окраинной аграрной планете, и ты в нем порядочная домохозяйка и мать моего ребенка, не более! Ты понимаешь, что у меня едва сердце не остановилось, когда я увидел тебя в руках Пса?! Так что больше никакой самодеятельности! Поняла?!
Я изобразила глубокую обиду путем надутых губ и взгляда исподлобья, а затем язвительно парировала:
— Если бы ты не бежал впереди звездолета, дорогой, то услышал бы от меня точно такое же предложение. Поверь, я не дура и не самоубийца. Вообще-то я планировала рассказать тебе все, что узнала от Шамрока, чтобы мы уже вместе решили, что стоит предавать огласке, что можно рассказать главе, а что лучше забыть как страшный сон. И тягаться с Советом я не собиралась. Я как самая порядочная жена планировала переложить контрольный чих на твои мужественные плечи. Но сейчас… — Я выдержала зловещую паузу (хотелось бы так думать) и уже откровенно капризно добавила: — Сейчас я даже не знаю, буду ли любящей женой после того, как ты рискнул усомниться в моем здравомыслии. Знаешь, беременные порой такие капризные бывают…
— Понятия не имею! — Шахиро нервно хохотнул, привлек меня к себе и смачно поцеловал в губы, а затем извиняющимся тоном покаялся: — Прости. Я верю в тебя. И в нас тоже верю. Ты ведь не будешь надо мной сильно издеваться? Я действительно тебя люблю. Очень-очень. Даже крышу порой сносит. А вообще ты умница. Правда!
Я скептично прищурилась, не торопясь верить льстивым словам, но Шахиро сделал честные глаза, и я, польщенно улыбнувшись, уже сама потянулась за поцелуем, но не стала его затягивать, потому что решила утвердить свои позиции сразу.
— Если ты рискнешь еще раз сказать, что я буду домохозяйкой без права голоса и волеизъявления, я одной безлунной ночью приготовлю очень вкусный суп. Виона отменная кулинарка по части загадочных микстурок. Слышал?
— Слышал. — Шах скривился. — И после этого ты говоришь, что любишь? Она же маньячка!
— У каждого свои недостатки. — Я беспечно пожала плечиками, а затем посерьезнела: — Но ты меня понял, да? Я тебя люблю, ничего не скрываю, советуюсь и прочее, а ты меня любишь и тоже больше не заводишь разговор с пометкой «домострой».
Шахиро сделал серьезное лицо, а я тут же хмыкнула.
— Нет, ты, конечно, можешь рискнуть здоровьем и психикой… Но оно тебе надо?
Горячая мужская ладонь собственнически заскользила по телу и заставила склониться ниже, чтобы муж смог меня поцеловать и с улыбкой прошептать прямо в губы:
— Нет, Рыжик. Геморроя мне не надо. А вот семью… Семью надо. За нее я уничтожу любого. Но давай мы поговорим об этом денька через два-три? На твоем счету такой огромный долг скопился…
— Принято единогласно! Только давай сразу в спальню перейдем?
ГЛАВА 28
Шахиро оказался верен своему слову — он действительно завел серьезный разговор только на четвертый день нашего полета. В первый день муженек попытался начать сдувать с меня пылинки, но мне это надоело уже к вечеру, и я встала в позу — или он берет себя в руки и прекращает вести себя как идиот, или я залезаю ему в мозги и программирую нужное поведение сама. Муж проникся и постепенно вернулся к своему прежнему состоянию, хотя периодически пытался окружить меня гиперопекой. Иногда это умиляло (когда было подходящее настроение), но чаще раздражало. Естественно, я понимала, что это все гормоны и мне надо крепиться и сдерживать раздражение, но иногда не получалось, и я грубила, а потом сама же по этому поводу переживала.
