Белые ночи (СИ) - Лисина Александра (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
Он неожиданности я даже споткнулась и неверяще уставилась на распятую в сторонке змеюку, мысленно соглашаясь, что тварь была действительно чудовищной. Огромной. Просто страшной. И это даже сейчас, когда она гарантированно мертва, когда от нее осталась, собственно, одна только морда и драгоценная шкура (ох, как же здорово кто-то за нее выручит!!). Но все равно невозможно без содрогания смотреть на эти жуткие зубы, мощную шею, шипастый гребень вдоль длинного тела, массивные челюсти, способные перекусить человека за раз, пустые глаза за толстыми кожистыми веками — каждый с мою ладонь шириной… мать честная!! Да неужели я с таким монстром один на один в реке барахталась?!!!
Меня пробила нервная дрожь.
И что это?! Они ее вытащили из воды?!!
— Ее Велих нашел, — доверительно сообщила вдруг Зита и с гордостью покосилась на недозревшее чучело. — Прибило недалеко от берега, вот он и подобрал, когда Ширра ее потрепал. Осталось только добить и вытащить на сушу. Правда, она ужасная?
— Правда, — внутренне поежилась я и поскорее отвернулась, правильно рассмотрев зияющую рану на прочной шкуре, нанесенной двумя рядами острейших и ОЧЕНЬ крупных зубов.
— Половина полагается каждому из добытчиков, — неожиданно добавил со спины Брегол. — То есть, Ширра имеет полное право на шкуру и клыки.
Мне отчего-то захотелось истерически рассмеяться.
— Думаешь, ему это надо?
— А тебе?
— При чем тут я?
— Это — твой зверь. Тебе и решать, — совершенно спокойно сообщил купец, кивнув куда-то в сторонку. — Точнее, вам обоим, раз уж вы идете вместе.
Я быстро обернулась и только сейчас заметила, что под роскошной разлапистой елью на самом краю поляны темнота сгустилась не сама по себе: непроницаемо черный и почти незаметный на ее фоне оборотень неловко поджал под себя переднюю лапу и пристально смотрел из-под полуопущенных век. Не пошевелился, не встал, не подошел и даже ни зарычал, пока меня тут обнимали и нацеловывали. Даже сейчас только выжидательно посматривает, словно пытается понять мое к нему отношение. А вот я не понимаю… снова его не понимаю. Зачем ему это нужно? Зачем за мной бросился, очертя голову и наплевав на двух здоровенных змеюк, способных разорвать даже его могучее тело пополам? Прыгнул с ходу, сразу, не задумываясь о последствиях? Зачем это было ЕМУ? Почему спас, если вполне мог не вмешиваться? Для чего рисковал, если все мы прекрасно знаем, как он относится к людским проблемам? Может, долги отдает? Совесть проснулась? Что-то еще?
— Иди давай, — добродушно подтолкнул меня в спину купец, согнав знакомое оцепенение от пронзительного взгляда оборотня. — Благодари спасителя. Целый день вокруг повозки кругами бродил, караулил да бдил, пока ты спала. Никого, кроме Зиты, внутрь не пускал. Все ждал, пока в себя придешь… упрямец, а?
Велих понимающе хмыкнул.
— Точно. Хотели мы сунуться на помощь, да не вышло: рык у него — что надо. Хоть и знаешь, что сразу не набросится, а все равно сердце в пятки уходит. Пришлось жене одной справляться.
— Я его даже попросила сегодня не охотиться, — добавила Зита, выжидательно поглядывая в мою сторону. — Подумала, что еды нам хватит, а он наверняка устал…
Я только вздохнула, откладывая загадку оборотня на «потом». Не при всех же, в самом деле, расспрашивать Его Мохнатое Высочество? Да и промолчит он, как всегда — гордый, словно не знаю кто. В лучшем случае отвернется, нафыркает, окатит презрением, а потом уберется куда-нибудь в лес. Даже если смертельно вымотается, если будет еле лапы волочь или кровью у нас на глазах начнет истекать. Рыкнет, рявкнет, зашипит и все равно уйдет, потому что натура у него такая — дурная и упрямая. Просто ослиная, а не благородная тигриная, и ее, между прочим, кто-то слишком добрый сегодня неоправданно побаловал — ишь, кормежку у костра устроили! Наверняка все запасы наши прикончил! Такую тушу разве прокормишь? Даже с учетом того, что он сам это мяса добывал?
Моя голодная душа испустила тоскливый вздох.
— Иными словами, ты хотела сказать, что перекусить-то мне теперь и нечем. Если тут не только Лех, но еще и он бродил, урча пустым животом и распугивая окрестных лягушек… Зита, милая, скажи правду: хоть что-то еще осталось?
— Конечно! Вчерашняя оленина лежит нетронутая! И каша скоро поспеет. Хочешь, перекуси сейчас, а хочешь — можешь подождать, пока сготовится. Вместе сядем. Со всеми.
— Что? Откуда оленина? — непонимающе обернулась я. — Если он никуда не уходил и не охотился… вы что, его не покормили?!!
Брегол озадаченно крякнул, а Зита сконфуженно опустила глаза.
— Нет, правда?! Он что, со вчерашнего вечера голодный?!!
— Ну, — неловко кашлянул купец. — Он же наше не ест. И всегда отказывается, когда дают, сам не просит, ничего не говорит…
Еще бы он просил!! Что-то мне подсказывает, что он скорее умрет, чем станет просить о помощи! Тем более, нас! Даже если брюхо уже сводит от голода, а отлучиться он по какой-то причине (ага, не будем указывать на меня пальцем!) не решился. Все стерег и караулил, чтобы она, эта самая «причина», ненароком тут не испустила дух!
— А предложить что, никто не догадался?!
— Я предлагала, — обиделась Зита, кинув на невозмутимо лежащего тигра сердитый взгляд. — Я всегда предлагаю, а он все равно не ест. Отворачивается, фыркает и уходит, будто я ему не свежее мясо, а тухлятину подсовываю. И так каждый день.
Мне неожиданно стало очень холодно. А потом вдруг припомнилось, что Ширра еще ни разу за все время пути не позволил себе откусить от принесенной для нас добычи ни кусочка. Туши неизменно были свежими, чистыми, будто тщательно вымытыми в ручье, и… нетронутыми. Абсолютно. То есть, он искал себе еду отдельно, уже после того, как исполнит утомительную обязанность для каравана, где и без него полно голодных ртов. И это — после целого дня пути, который, в отличие от некоторых, без единого звука проделывал на своих двоих, после того, как обязательно обходил каждое место стоянки, выискивая малейшие признаки опасности. И особенно после того, как нередко приходилось по полночи не спать, чутко карауля чужой сон и чужое спокойствие.
Это что, у него такое отношение ко взятым… вернее, навязанным мной обязательствам?! Это он наш молчаливый уговор так скрупулезно исполняет? Дескать, я его не гоню и не кидаюсь вслед тяжелыми предметами, хотя очень хочется, а он честно блюдет все остальное?!
Я растеряно посмотрела на молчаливого оборотня, все так же неотрывно следящего за моим лицом. Ни на кого он больше не смотрел, а вот за мной так и поворачивал голову, будто привязанный. Что за шутки природы? А как же тот прыжок? Как его понимать, если за короткое время он то пытается меня убить, то зачем-то жизнь спасает? Что это? Разные оборотни? Двойственная натура? Две личности внутри одного тела?.. Да нет вроде, взгляд у него всегда такой — пристальный, внимательный, подмечающий малейшие колебания настроения, будто ему не десять (двадцать? тридцать?) лет отроду, а все двести или триста. Но и редкая злость все такая же — дико пугающая и вызывающая длительную оторопь своей немыслимой мощью. Что за демонщина? Да не могла я так сильно перепутать! Он это был в Тирилоне! Чем хотите поклянусь, что он!! Вон, как глаза опять светятся желтым — точно так же он на меня из клетки смотрел, когда я с замком возилась. И на Леха бросался с таким же остервенением, как когда-то из-за висюльки своей, только во второй раз был слегка… сдержаннее, что ли? Не думаю, что у Ширры не хватило бы сил удавить его одним ударом, а он почему-то медлил, подходил неторопливо, неспешно, да и то, вполне вероятно, только после того, как Лех нож вытащил… меняется он, что ли? Что-то понимать начал? Пытается исправиться?
Я совсем запуталась.
А потом медленно, неуверенно, все еще сомневаясь, сделала шаг навстречу.
Ширра внимательно смотрел на то, как я осторожно подхожу, вопросительно поднял голову, но вроде не протестовал против моего присутствия. По крайней мере, не зарычал, не показал зубы, не вскочил и вообще больше не пошевелился. Мне даже показалось, что он опасается сейчас чуть ли не больше, чем я. Вот только чего — непонятно? Под гладкой шкурой на мгновение проступили и тут же опали могучие мышцы, зрачки неожиданно вспыхнули и замерцали в темноте, словно два маленьких солнца. А когда я опустилась перед ним на корточки и наши глаза оказались на одном уровне, вообще застыл живой статуей из черного мрамора — почти не дыша и даже не моргая.
