Дорога в сто парсеков - Стругацкие Аркадий и Борис (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Автоматы инженера Куклинга через четыре дня заселили весь островок.
Если верить его расчетам, теперь их было более четырех тысяч.
Их поблескивающие на солнце корпусы были видны везде. Когда кончался металл в одной куче, они начинали рыскать по островку и находили новые.
Перед заходом солнца пятого дня я был свидетелем страшной сцены: два краба подрались из-за куска цинка.
Это было на южной стороне островка, где мы закопали в песок несколько цинковых брусков. Крабы, работавшие в разных местах, периодически прибегали сюда, чтобы изготовить очередную цинковую деталь.
И вот случилось так, что к яме с цинком сбежалось сразу около двух десятков крабов и здесь началась настоящая свалка. Механизмы мешали друг другу.
Особенно отличался один краб, который был проворнее других и, как мне показалось, более нахальным и сильным.
Расталкивая своих собратьев, он ползал по их спинам, норовя достать со дна ямы кусок металла, И вот, когда он уже был у цели, за этот же кусок клешнями ухватился еще один краб. Оба механизма потащили брусок в разные стороны. Тот, который, как мне казалось, был более проворным, наконец, вырвал брусок у своего соперника. Однако его противник не соглашался уступить добычу и, забежав сзади, сел на автомат и засунул свои тонкие щупальца ему в пасть.
Щупальца первого и второго автоматов переплелись, и они со страшной силой стали раздирать друг друга!
Никто из окружающих механизмов на это не обращал внимания. А у этих двух шла борьба не на жизнь, а на смерть. Я увидел, что краб, сидевший наверху, вдруг опрокинулся на спину брюхом кверху и железная платформочка сползла вниз, обнажив его механические внутренности. В это мгновение его противник стал быстро электрической искрой полосовать тело своего врага. Когда корпус жертвы развалился на части, победитель стал выдирать рычаги, шестеренки, провода и быстро заталкивать их себе в пасть.
По мере того как добытые таким способом детали попадали внутрь хищника, его платформа стала быстро выдвигаться вперед, на ней шел лихорадочный монтаж нового механизма.
Еще несколько минут, и о платформы на песок свалился новый краб.
Когда я рассказал Куклингу обо всем, что я видел, он только хихикнул.
– Это именно то, что нужно, - сказал он.
– Зачем?
– Я ведь вам сказал, что хочу усовершенствовать свои автоматы.
– Ну так что же? Берите чертежи и думайте, как это сделать. При чем же тут эта междоусобица? Этак они начнут пожирать друг друга!
– Вот именно! И выживут самые совершенные.
Я подумал и затем возразил: - Что значит самые совершенные? Ведь они все одинаковые. Они, насколько я понял, воспроизводят самих себя.
– А как вы думаете, можно ли вообще изготовить абсолютно точную копию? Вы ведь, должно быть, знаете, что даже при производстве шариков для подшипников нельзя сделать двух одинаковых шариков. А там дело обстоит проще. Здесь же автомат-изготовитель имеет следящее устройство, которое сравнивает создаваемую копию с его собственной конструкцией. Представляете, что будет, если каждую последующую копию изготавливать не по оригиналу, а по предыдущей копии? В конце концов может получиться механизм, вовсе не похожий на оригинал.
– Но если он не будет походить на оригинал - значит, он не будет выполнять свою основную функцию - воспроизводить себя, - возразил я.
– Ну и что ж. Очень хорошо! Из его трупа более удачные копии изготовят другой, живой автомат. А удачными копиями будут именно те, в которых совершенно случайно будут накапливаться особенности конструкции, делающие их более жизненными. Так должны возникнуть более сильные, более быстрые и более простые копии. Вот поэтому я и не собираюсь садиться за чертежи. Мне остается только ждать, пока автоматы не сожрут на этом островке весь металл и не начнут междоусобную войну, пожирая друг друга и вновь воссоздаваясь. Так возникнут нужные мне автоматы.
В эту ночь я долго сидел на песке перед палаткой, смотрел на море и курил. Неужели Куклинг действительно затеял историю, которая пахнет для человечества серьезными неприятностями? Неужели на этом затерянном в океане островке мы разводим страшную чуму, способную сожрать весь металл на земном шаре?
Пока я сидел и так думал, мимо меня пробежало несколько металлических тварей. На ходу они продолжали скрипеть механизмами и неутомимо работать. Один из крабов натолкнулся прямо на меня, и я с отвращением пырнул его ногой. Он беспомощно перевернулся брюхом кверху. Почти моментально на него налетели два других краба, и в темноте засверкали ослепительные электрические искры.
Несчастного резали искрой на куски! С меня было достаточно. Я быстро вошел в палатку и достал из ящика ломик. Куклинг уже храпел.
Подойдя тихонько к скопищу крабов, я изо всех сил ударил одного из них.
Мне почему-то казалось, что это напугает остальных. Но ничего подобного не случилось. На разбитого мною краба налетели другие, и вновь засверкали искры.
Я нанес еще несколько ударов, но это только увеличило количество электрических искр. Из глубины острова сюда примчалось еще несколько тварей.
В темноте я видел только контуры механизмов, и в этой свалке мне вдруг показалось, что один из них был особенно крупного размера.
На него-то я и нацелился. Однако, когда мой лом коснулся его спины, я вскрикнул и отскочил далеко в сторону: в меня через лом разрядился электрический ток! Корпус этой гадины каким-то образом оказался под электрическим потенциалом. «Защита, возникшая в результате эволюции», - мелькнуло у меня в голове.
Дрожа всем телом, я приблизился к жужжащей толпе механизмов, чтобы выручить свое оружие. Но не тут-то было. В темноте при неровном свете многих электрических дуг я видел, как мой лом резали на части. Больше всего старался тот самый крупный автомат, который я хотел разбить.
Я вернулся в палатку и лег на свою койку.
На некоторое время мне удалось забыться тяжелым сном. Это длилось, очевидно, недолго. Пробуждение было внезапным; я почувствовал, как по моему телу проползло что-то холодное и тяжелое. Я вскочил на ноги. Краб, - я даже не сразу сообразил это, исчез в глубине палатки. Через несколько секунд я увидел яркую электрическую искру.
