Ожерелье королевы - Эджертон Тереза (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Мадам опять начала мерить комнату шагами. Высокие каблуки ее атласных башмачков громко цокали о деревянный пол.
— Нам не нужны сцены ревности перед лицом короля. А они неизбежно возникнут, если Змадж возомнит, что имеет на тебя какие-то особые права. Ты не знаешь этих юных чародеев так, как я. Они по любому поводу становятся в позу, чуть что — затевают дуэли; удивительно, что наша раса вообще выжила. У нас не будет времени усмирять Змаджа. Ты должна полностью посвятить себя тому, чтобы покрепче привязать к себе Джарреда.
Ее острый взгляд остановился на ожерелье Химены, она снизила свой хриплый голос почти до шепота.
— Ты должна околдовать его, соблазнить его.
— Я не хочу соблазнять Джарреда, — запротестовала Ис. — И зачем? Он же не может стать отцом моего ребенка.
— Нет. Но он должен быть уверен, что может. Когда придет время, он не должен сомневаться, что это именно его ребенок.
— Когда еще время придет. Даже если я завтра забеременею, я могу запросто еще полгода не выходить за Джарреда. — Ис встала, прошлась по комнате и остановилась перед большим зеркалом в серебряной раме, зачарованная собственным отражением.
Как и все остальные зеркала в доме, поверхность этого зеркала колдунья-толстопятка расписала заклинаниями, от которых у человека, вошедшего в комнату, начинала кружиться голова и ему трудно было сориентироваться, на чародеев же это заклинание не действовало. И, как и остальные зеркала в доме, это зеркало было заключено в старинную раму, где черепа, демоны, сердца и ящерицы из потемневшего серебра переплетались самым причудливым образом. Это мрачное обрамление странно контрастировало с хорошеньким личиком Ис и с ее золотистыми локонами.
Приколов на место выбившийся локон, Ис с удовольствием отметила, что лицо ее все еще выглядело безупречно: нежная гладкая упругая кожа, скулы только чуть-чуть острее, чем десять лет назад. По человеческим меркам ей можно было дать лет семнадцать, хотя на самом деле ей было в два раза больше. Она знала, что, как и все ее сородичи, с этого момента будет стареть всё медленнее и медленнее, пока примерно в двухсотлетнем возрасте у нее не появятся первые морщины. После этого, если она предпочтет жить, возраст все быстрее и быстрее будет брать свое, за несколько десятилетий она так увянет и осунется, что даже близкие друзья ее не узнают. Но многие чародеи, не желая переживать эту стремительную старость, предпочитали покончить с собой тихо и незаметно, пока юность и красота еще не оставили их. И даже те, кого пара морщин и несколько седых волос не пугали, все равно редко дожидались естественной смерти. Почти все предпочитали отравиться солью либо глотали толченое стекло, пока процесс разложения не зашел слишком далеко.
«Но ведь я могу и не делать этого, — мелькнула непрошенная мысль, и Ис задохнулась от собственной дерзости. — Могу предпочесть судьбу Софрониспы Великой, дожить до трехсот лет и умереть в собственной постели».
Это была очень смелая мысль, и не только потому, что она шла вразрез с обычаем, но и потому что необходимо было думать об отдаленном будущем. А значит, Ис была действительно больше похожа на мадам Соланж, чем на остальных. «И может быть, однажды я ее превзойду».
— И чего ты, по-твоему, добьешься, если будешь ждать шесть месяцев? Будет или нет Джарред считать себя отцом ребенка — это ведь еще не самое важное, — с этими словами мадам пересекла комнату и встала за спиной Ис; их взгляды встретились в зеркале, среди демонов, сердец и черепов. Ис похолодела на мгновение, гадая, не прочитала ли мадам по глазам, о чем она думает.
— А когда ты выйдешь за него, тебе придется жить с ним не один месяц, а может быть, и не один год, так что стоит отучить себя от подобной брезгливости. Да я вообще не понимаю, почему ты брезгуешь королем. Он ведь совсем не урод?
— Внешне — нет, — Ис, вздрогнув, очнулась. — Но ты никогда не занималась любовью, тебя никогда не оскверняли своими прикосновениями эти мерзкие люди. У него такие горячие руки, а на губах и на языке вкус соли, у меня голова кружится и меня тошнит, когда он меня целует.
Софи опять вмешалась:
— Вал, ты только напугала бедняжку Ис. Давай оставим ее одну, пусть все обдумает. Я уверена, если ей дать возможность, она непременно поймет, насколько… необходимо, чтобы она в точности выполняла, что ты скажешь.
Отворачиваясь от Ис, мадам широко взмахнула рукой.
— Я устала ее уговаривать. Или она будет делать, что ей говорят, потому что поймет, что так надо, или… мне придется прибегнуть к более жестким мерам.
Старше этого гранта в округе никого не было. Он торговал своими диковинными старомодными снадобьями в темной подвальной лавке на окраине Тарнбурга так давно, что никто уже и не помнил времени, когда его там не было. Над дверью был прибит кошачий череп, и, хотя надпись под ним гласила: «Аптека. Пилюли. Микстуры. Порошки и мази», грант был также и единственным доктором, к кому могли обратиться толстопяты и олухи. И его познания были так обширны, а советы по любому поводу так действенны, что другого им и не было нужно.
Однажды холодным весенним утром он впустил к себе в полутемную комнатушку за аптекой, отведенную для частных консультаций, посетительницу и предложил ей присесть на высокий табурет. Это была очень молодая особа, хорошо и дорого одетая, но гоблина это не обмануло. Как и все гранты и горбачи, он был очень проницателен. Кроме того, не многие люди могли бы похвастаться такой же осведомленностью: он не только прекрасно определял симптомы болезней, но и знал все их причины.
Гоблин уселся на резной сандаловый стул, зажег огарок свечи в зеленой бутылке, поставил ее на пол у ног и внимательно выслушал симптомы, которые описала посетительница: боль в спине, тошнота и головокружение.
Когда Ис закончила, он глубокомысленно кивнул.
— Должен сказать, мадам, что вы, несомненно, в положении. Прошу, примите мои искренние поздравления. Но, думаю, вам не стоит объявлять об этом… отцу или другой заинтересованной стороне прямо сейчас.
— Но почему? — Ис неуверенно взглянула на него через комнату. С потолка свисали пыльные пучки лекарственных трав, воздух был сильно спертый, и в нем витали сложные запахи; от всего этого у нее начала зудеть кожа.
