Сияющая Цитадель - Эддингс Дэвид (чтение книг TXT) 📗
– Я не человек! Я владею всем, чего хочу!
– Чем дальше, тем хуже. Я бы на твоем месте оставил эту тему.
– Но это же правда, отец! Я посвятила Сефрении сотни лет, и все это время Заласта шнырял у меня за спиной, пытаясь отнять ее у меня!
– Афраэль, – сказал он мягко, – в этом воплощении ты – эленийка, а посему перестань думать по-стирикски. Есть вещи, которые приличным эленийцам делать не пристало, а ты сейчас как раз и нарушаешь одно из этих правил. Сефрения принадлежит себе самой – не тебе, не Заласте, ни даже Вэниону. Ее душа – только ее.
– Но я люблю ее! – почти прорыдала девочка.
– Я для этого не гожусь, – пробормотал Спархок себе под нос. – Да и какой человек годится на то, чтобы быть отцом богини?
– Ты больше не любишь меня, отец? – спросила она тоненьким голоском.
– Конечно, люблю.
– Значит, ты тоже мой. О чем же ты тогда споришь?
– Ты примитивна.
– Разумеется. Нам и положено быть примитивными. Все эти годы Заласта притворялся, что любит меня: улыбался мне, целовал меня, держал меня на руках, покуда я спала. Негодяй! Лживый негодяй! За это я поужинаю его сердцем!
– Ни в коем случае. Я не намерен растить людоедку. Ты не ешь свинины, незачем привыкать и к человечине.
– Извини, – сказала она сокрушенно. – Я слишком разозлилась.
– Кроме того, я полагаю, твое право выпотрошить Заласту первым оспорит Вэнион.
– Ох, я совсем забыла о нем. Бедный Вэнион! – В ее глазах набухли крупные слезинки. – Я не я буду, если не сделаю все, лишь бы утешить его.
– Почему бы нам не предоставить это Сефрении? Надо только помирить их – по-моему, это единственное, чего он по-настоящему хочет. – Спархок задумался. – Что-то здесь не сходится, Ксанетия. Даже если Заласта влюблен в Сефрению, это еще не значит, что он переметнулся к Киргону. Когда мы столкнулись с троллями в горах Атана, именно Заласта спас нас от них – и не только от них. Там были твари и пострашнее.
– Тролли, Анакха, не занимают много места в замыслах Киргона. Гибель сотни троллей была для него неважна. Все же прочее было иллюзией – иллюзией, сотворенной самим Заластой, дабы усмирить подозрения в сердцах некоторых твоих спутников. Искал он пути завоевать твое доверие, уничтожая тени, им же и созданные.
– Да, это сходится, – пробормотал озабоченный Спархок. – Вы позволите мне на минуту удалиться, дорогие дамы? Полагаю, что Вэниону тоже следовало бы это услышать. Это касается и его, а я хотел бы получить его совет, прежде чем начну принимать решения. – Он помедлил. – Ничего, что я оставляю вас одних… то есть, вдвоем, я имею в виду? Кто удержит вас от того, чтобы вцепиться друг другу в глотку?
– Все будет хорошо, Анакха, – заверила его Ксанетия. – Мне и Божественной Афраэли надобно кое-что обсудить.
– Ладно, – сказал он, – только без кулаков – и не вздумайте кричать друг на друга. Вы перебудите весь замок.
Собрание в королевских покоях к тому времени уже завершилось, и Спархок нашел своего друга в комнате, значительно удаленной от той, которую прежде он разделял с Сефренией. Вэнион сидел, закрыв лицо руками.
– Мне нужна твоя помощь, друг мой, – сказал ему Спархок. – Ты должен кое о чем узнать, а потом мы вместе решим, как нам быть.
Вэнион поднял искаженное мукой лицо.
– Новые беды? – спросил он глухо.
– Возможно. Ксанетия только что рассказала мне кое-что новое, и теперь нам придется управляться и с этим. Я хочу, чтобы ты сам все от нее услышал. Они с Данаей на крыше донжона. Думаю, нам лучше пока сохранить все это в тайне – во всяком случае, пока не решим, что нам предпринять.
Вэнион кивнул и поднялся. Вдвоем они вышли в коридор и начали подниматься по лестнице.
– А где Заласта? – спросил Спархок.
– С Сефренией. Она нуждается в нем.
Спархок что-то проворчал, но не решился высказывать свои мысли вслух.
Ксанетия и Даная стояли на укреплениях, любуясь простиравшимся внизу городом. Солнце катилось по глубокой синеве неба, направляясь к горным пикам на западе, и ветерок, дувший с Тамульского моря, нес ощутимый привкус соли, смешанный со спелым ароматом осени.
– Ну что ж, Ксанетия, – сказал Спархок, – расскажи ему все с самого начала. А уж потом мы решим, что делать.
К удивлению Спархока, Вэнион не тратил времени на недоверчивые восклицания.
– Ты уверена, анара? – только и спросил он после того, как Ксанетия поведала о двуличии Заласты. Дэльфийка кивнула.
– Я видела его душу, мой лорд. Воистину он предал вас и лгал вам.
– А ты не очень-то удивлен, Вэнион, – заметил Спархок.
– Пожалуй да. Я всегда чувствовал в Заласте что-то неладное. Ему с большим трудом удалось овладеть своим лицом, когда мы с Сефренией появились в Сарсосе и поселились в ее доме. Он старался скрыть это изо всех сил, но я понял, что он не в восторге от нашего образа жизни, и его неодобрение заходило несколько дальше обычного высоконравственного негодования по поводу не освященных браком отношений.
– Ты чересчур деликатно выразился, – заметила Даная. – Мы никогда не могли понять, отчего это вы, люди, поднимаете столько шума из-за таких пустяков. Если двое любят друг друга, они должны довести дело до конца, а жить вместе при этом гораздо удобнее, разве нет?
– Этому должны предшествовать определенные церемонии и обряды, – сухо пояснил Спархок.
– Ты имеешь в виду – как павлин распускает свои перышки перед павлинихой, прежде чем они начнут мастерить гнездо?
– Что-то в этом роде, – пожал плечами Вэнион и вздохнул. – Боюсь только, что Сефрению больше не приводят в восторг мои перышки.
– О нет, лорд Вэнион, – возразила Ксанетия, – она, как и прежде, глубоко любит тебя, и сердце ее опустело оттого, что между вами пролегла трещина.
– А Заласта сейчас прилагает все усилия, чтобы превратить трещину в пропасть, – мрачно добавил Спархок. – Ну, Вэнион, что нам со всем этим делать? Тебя это касается больше других. Ты ведь понимаешь, сколько бы мы ни твердили Сефрении, что Заласта – предатель, ее не убедишь.
Вэнион кивнул.
– Она должна убедиться в этом собственными глазами, – согласился он.
– Как глубоко ты можешь проникнуть в разум Заласты, анара?
– Нынешние его мысли открыты мне полностью; в память его заглянуть мне труднее. Буде мне представится возможность и время, я постараюсь достичь большего.
– В том-то и дело, что времени у нас нет, – сказал Вэнион. – Элана и Сарабиан желают немедленно приняться за свержение правительства. Едва это начнется, присутствие Заласты на наших тайных советах станет смертельно опасным. Он узнает все, что мы задумали.
– Пусть его, – фыркнула Даная. – Много ему это поможет, когда я закончу свой ужин.
– Что такое? – удивился Вэнион.
– Наша маленькая дикарка мечтает съесть на ужин сердце Заласты, – пояснил Спархок.
– У него на глазах, – добавила Богиня-Дитя. – В том-то и весь смысл – чтобы он собственными глазами видел, как я это проделаю.
– И она способна это устроить? – спросил Вэнион.
– Возможно, – ответил Спархок, – но я ей этого все равно не позволю.
– А я и не спрашивала твоего дозволения, отец, – заметила Даная.
– Тебе и спрашивать незачем. Я сказал – нет, и покончим с этим.
– Когда Заласта заключил сделку с Киргоном, анара? – спросил Вэнион.
– Сие мне покуда неясно, мой лорд, – ответила она, – однако я постараюсь выяснить. Мнится мне, однако, судя по его мыслям, что нечистый союз сей был заключен несколько лет назад и что каким-то образом касается он Беллиома.
Спархок задумался.
– Заласта не на шутку взволновался, узнав, что мы бросили Беллиом в море, – припомнил он. – На этом основании уже можно бы строить догадки, однако давайте подождем и посмотрим, что еще сумеет выяснить Ксанетия. Сейчас, я думаю, нам лучше сосредоточиться на том, чтобы попридержать Элану и Сарабиана, покуда мы не придумаем, как заставить Заласту выдать себя. Мы должны вырвать Сефрению из-под его влияния, а она ни за что не поверит в его предательство, пока не увидит или не услышит, как он словами либо действиями докажет свое двуличие.
