Ларт Многодобрый - Плахотникова Елена (бесплатные полные книги .txt) 📗
Ну погладил пузо ладонью. Типа спокойно, родное. Не надо такой хороший обед за борт выкидывать. И всякие рыжие коротышки нам не указ. Это их от древнего колдовства выворачивать должно. А на нас оно не действует. Вот и все! Не действует! Кому сказано?!
Вот так-то лучше. Дыши, Лёха, глубже и смотри дальше. Там еще очень примечательные камешки виднеются. Спрашивал, что такое «Башни и Мосты», так вот это они в развалинах лежат. Сколько лет уж прошло, а до сих пор их боятся. Не останавливаются возле них, не селятся, ничего не строят… Только в ругательствах и вспоминают. Вроде «чтоб тебя Башней придавило» или «чтоб умереть тебе на Мосту»… Будто не все равно, как и от чего.
Паром давно уже развалины миновал, а я все сидел и на другой берег пялился. Впервые за несколько дней со мной автоподсказчик заговорил. Я уже и забывать начал, как это, когда на свой вопрос сам же себе и отвечаешь. Любой бы психиатр сказал, что у меня шизу пробило. Хорошо, что здесь нет психиатров. Только ведьмы, колдуны, тени и другие обитатели. Короче, какой мир, такие и обитатели.
Вот только не гони, Лёха, на чужой мир. Неизвестно, что про твой родной другие сказали бы. Та же самая Марла или…
А вот и она. Легка на помине.
– Рада тебя видеть, нутер Рид.
– И я рад, ла… прости. Мин Марла.
Все правильно. На работе только официальные отношения.
– А попить тут можно чего-нибудь?
Марла не успела ответить. Малек склонился к моему уху, зашептал:
– Я принесу, господин.
И затерялся между тюками и животными.
Паром огромный. На нем большой караван уместить можно. Или два поменьше. Если по-нормальному, то мост через реку нужен. Но в этом мире особое отношение к мостам. Табу на них наложено. Вот и приходится плавать. Или в обход двигать.
– Марла, мы тут без разрешения на борт влезли. Может, мне со старшим каким поговорить? Чтоб проблем не было.
– Я старший…
– Хорошо, Лапушка. Извини, забыл!..
– …И мы ждали тебя.
– Мы?
– Да.
– Знаешь, я ведь, когда обедать сел, и думать не думал куда-то ехать.
– Асстархусионий сказал, что ты пойдешь с нами.
– Кто сказал?!
– Асстархусионий.
– Кто?!!
– Наш Великий и Мудрейший.
– А-а…
Да уж, имечко он себе придумал оригинальное. Но пусть такое те, кому совсем уж нечего делать, выговаривают. А я для запудривания мозгов могу сказать «тромбофлебитный» или «инсулинозависимый». Эффект тот же самый: чувствуешь себя жутко образованным болваном среди толпы малограмотных кретинов. Да только на фига мне это надо? Самоутверждаться? Таким способом себе дороже получается. Выяснено опытным путем.
– Подожди, Марла, а откуда Асс, наш Многомудрый, про мои планы узнал?
– Имя нашего…
– Я знаю, Марла. Так откуда он узнал? Да еще раньше меня…
– Он же колдун. Он все знает.
– Ну-ну… – Насчет «всего» – это мы поживем, посмотрим. – Марла, а следующий паром когда?
– Завтра.
– А он успеет подняться?
– Зачем?
– Ну чтобы других забрать. Или меня наверх отвезти.
– Других заберут другие караваны. А наверх они поднимутся в конце сезона.
– Как это? А сейчас?..
– Сейчас можно только вниз.
– А если надо наверх?
– Наверх по реке. В конце сезона.
– Блин, река одна, а направления разные. Сегодня вниз, завтра…
– Не завтра, а в конце…
– Да понял я, понял. И что это за река такая?
– Даратулана.
– Ну теперь мне сразу стало легче!.. Получается, к Ранулу я попаду не скоро.
– Через два сезона. Если удача будет с тобой.
– Надеюсь, мужик не обидится, что я сбежал из-за стола… Да где этот Малек с пойлом?! Кажется, Ранул перестарался со специями…
– Я здесь, господин. Вот. – Пацан протянул мне узкий длинный сосуд. Открытый уже. На горлышке обрывки шнура болтаются.
– Давай сюда, пока я не засох. Но это точно можно пить?
– Я отпил немного.
– И полбутылки опустело.
– Расплескалось, пока донес.
– Ну конечно…
Питье оказалось вкусным и слегка напоминало Ранулов кисляк.
Марла принюхалась.
– Отобра.
– Хочешь глотнуть?
– Хочу. Но мне пока нельзя.
– Почему?
– Потому, что это отобра.
– Ну и…
– Она будит в жене желание.
– А в мужике чего она будит?
– Не знаю. Никогда не слышала, чтобы мужи пили отобру.
– Ну все бывает в первый раз. Я вот никогда не катался на пароме.
– А как же ты попадал на другой берег?
– Как-как, да по…
И едва успел прикусить язык. К тем, кто много болтает о мостах, привязывают камни. На шею и к ногам. А потом их отпускают плавать.
– Ладно, Лапушка, пошутили и хватит. На берег мы когда попадем?
– После заката.
– Тогда держи свою отобру…
– Она не моя!
Марла смущается? Не-э, показалось.
– Теперь твоя. Дарю. Может, угостишь вечером…
– Нутер Рид!..
– Да-да, мин Марла, я знаю: у тебя много работы и тебе сейчас очень некогда…
Марла фыркнула и ушла. Но кувшинчик с собой прихватила.
Малек шкодливо ухмыльнулся. А понял, что я его засек, и стал изображать из себя саму скромность.
– Ты специально мне эту дрянь подсунул?
– А нутеру не понравилось?
Ну прям невинность. Белая и пушистая. Хлопает глазками и только ножкой не шаркает.
– Понравилось. Очень, – душевно и прочувствованно так ему это сообщаю. – Знаешь, эта отобра и в мужиках желание будит. К малькам вроде тебя.
– Ми… ну… – Пацан побледнел. – Прости, господин. Я больше не буду так шутить.
– Если Марла не придет сегодня ко мне, то тебе придется греть мою постель.
– Она придет, господин, обязательно придет! – И за Кранта спрятался.
Я вроде пошутил, а Малек, похоже, на полном серьезе все воспринял. Ладно, в следующий раз умнее будет. И больше уважения к…
– Раб, ко мне! – Это наш «великий» колдун проблевался и командовать начал.
– Раб, тебя хозяин зовет!
А сам на меня почему-то смотрит. И взгляд у рыжего такой, что мне вдруг захотелось стать в позу сломанной березы и сказать: «Слышу и слушаюсь, о Мудрейший!»
На миг только возникло такое желание, а потом и возникать перестало. Я, не поднимаясь, посоветовал Ассу не драть глотку и оглянуться. Все его рабы и слуги давно у него за спиной топчутся.
Спокойно вроде как сказал, без мата, а колдун почему-то пятнами покрылся. Или он реально ждал, что я к его ногам приползу? Так это он размечтался. Не знаю, правда, с какой радости. Может, чего возбуждающего или укрепляющего перебрал?..
А Малек оказался провидцем: Марла пришла ко мне. Вечером.
Этой ночью Санута не было.
Утром я едва смог влезть на поала.
Мир вдруг стал серым. Серое небо, серый песок под ногами. Серые тени на песке. От камней и столбов. Что когда-то были деревьями.
Мир стал серым и тихим.
Будто не по песку я иду, а по пеплу. И он глушит не только мои шаги, но и дыхание мое. Я вдыхаю серый воздух, а выдыхаю… не знаю, не хочется думать, что эта серость остается во мне. Как песок в песочных часах.
В странное место я попал. Как в зимний лес. В полнолуние. Когда сильного мороза нет, а легкий ветерок имеется. И тучи бродят по небу. Редкие. А тени по снегу. Тоже бродят. Странные. Словно из другого мира. И ощущение непонятное. Словно ждешь чего-то. Невозможного, нереального. Того, что только в эту ночь и может случиться. Потому что тихо, потому что сам-один. И никто не мешает смотреть и слушать, видеть и слышать. И не ты уже идешь по лесу, а кто-то другой. Незнакомый. Который почти всегда спит глубоко в душе. И редко-редко смотрит из твоих глаз на привычный тебе мир.
И тогда мир тоже становится незнакомым, непривычным…
Стоп.
С чего это меня на лиризьм растащило? Нормальный вроде мужик. Звезд с неба не жду. Об алмазе в куче дерьма не мечтаю. Смотрю на жизнь прямо и трезво. Почти всегда. А тут «настроение из другого мира» или «знакомый незнакомец…»
