Легион Видесса - Тертлдав Гарри Норман (серия книг .TXT) 📗
– Очень красиво! – выдохнул он наконец, собравшись с силами для новой атаки. – Недостойно Фоса бросать кубики в игре со Скотосом на всю Вселенную! Или, по-твоему, они только и делают, что трясут стаканчик и смотрят, какие номера выпали – две единицы «Солнца» мира и порядка или две шестерки «демонов» голода, смерти и разорения? Азартная игра внесла бы смятение в сердце Фоса. Такого случиться не может. Нет, мой друг, – продолжал жрец-целитель, – не все так просто. Ведь и Скотосу не нужна игра в кости, дабы достичь своих гнусных целей и ввести людей в ересь, отвлекая их от истины. Каждый твой грех отмечают на своих дьявольских счетах демоны темного бога. О, они записывают все: существо греха, время его совершения, его тяжесть. Они станут свидетелями всех наших проступков. Только полное сердечное покаяние и истинная вера в Фоса могут снять клеймо грязи с отмеченного Скотосом человека. Только так можно припасть к вратам рая Фоса. Каждое богохульство, каждое святотатство, совершенное тобой, – это еще один шаг к вечному льду!
Волнение Стипия было, безусловно, искренним, хотя логика его хромала.
Жрец-целитель и его противник из Намдалена продолжали яростно спорить, но трибун перестал следить за ходом их дискуссии. Ему вдруг в голову пришла одна забавная мысль. Если заменить несколько слов, то образ демонов, подсчитывающих грехи на счетах, легко превращается в образ налоговых чиновников. Марк не думал, чтобы совпадение было чисто случайным. Интересно, задумываются ли над этим видессиане? Трибун усмехнулся.
Поднимаясь по лестнице губернаторского дворца – большого здания из красного кирпича с беломраморными колоннами, – Скавр закашлялся: в городе еще что-то горело, и едкий дым жег горло. Тяжеловооруженные легионеры неподвижно стояли на рыночной площади. Римляне патрулировали главные улицы города. Скавр не собирался допустить, чтобы мятеж вспыхнул снова.
Если бы только что подавленный бунт начался несколько дней назад, Марк мог бы тешить себя иллюзией, будто причиной его послужил бурный религиозный диспут. Но сейчас… Марк всерьез подозревал, что главными зачинщиками мятежа были богатые купцы и местная знать. Именно эти люди и ожидали его сейчас у губернатора. На их золото Скавр и собирался выкупить у йездов Дракса и его соплеменников. Расчет мятежников был очень прост. Если гарсавранам удастся выгнать римлян из города, то это спасет от посягательств толстую мошну наиболее состоятельных местных жителей. Не говоря уже о том, что многие из них с самого начала поддерживали намдалени. Словом, Марк был рад тому, что идет на эту встречу вместе со своими офицерами.
Все римляне были вооружены и одеты в доспехи; короткие красные плащи развевались, кольчуги начищены до блеска. Все это должно было произвести надлежащее впечатление. За Марком следовал буккинатор, державший свою трубу, как меч.
Скавр снова и снова перебирал в памяти заготовленные заранее слова. Подготовить речь ему помог Стипий. Правда, по своему обыкновению, жрец весь изворчался. Марк довольно сносно изъяснялся по-видессиански. Но что неплохо для обычной беседы, никуда не годится для официальной речи. Церемониальный язык отличался от простого разговорного, как день от ночи. Оба Гавра – и старший, и младший – порой уклонялись от этой традиции и обходились своей солдатской прямотой. Но Гавры – другое дело; все знали, что при случае они могут прибегнуть и к высокому слогу. Если бы трибун заговорил сейчас с надменными и коварными имперцами таким же простым языком, это, несомненно, охарактеризовало бы командира римлян как неотесанного варвара. А Скавр должен был выступить представителем имперского правительства и с самого начала не допустить, чтобы ему прилепили личину вымогателя.
Измучив Скавра, Стипий продолжал зудеть, что речь чересчур проста. Однако она достигла того предела замысловатости и вычурности, дальше которого терпение римлянина лопалось.
Гаю Филиппу довелось выслушать «черновое» выступление. Закончив репетицию, Скавр спросил своего старшего офицера:
– Ну, что сказал бы об этом Цицерон?
– Кто, этот толстый пердун? Кому какое дело? Один Цезарь стоил пяти цицеронов. Цезарь говорил то, что думал. Вот уж Цезарь бы плюнул ему на тогу.
– Вряд ли я стал бы винить его за это. Я чувствую себя просто Ортайясом Сфранцезом.
– Ну, это не настолько же плохо!.. – быстро сказал Гай Филипп.
Оба рассмеялись. Ортайяс никогда не произносил одно слово, если была возможность сказать десять. При этом восемь из десяти как бы тонули в тумане неопределенности.
Скавр пропустил буккинатора вперед: трубач должен был возвестить о прибытии римлян. Офицеры, гремя сапогами, двинулись по длинному коридору и вошли в приемный зал.
Марк быстро оглядел представителей местной знати. Их собралось около двадцати человек. Они оживленно переговаривались, обмахиваясь опахалами в попытке спастись от духоты. Резкая нота трубы оборвала их беседу. Некоторые даже подскочили от неожиданности. Они разом повернулись и вытянули шеи в сторону входной двери.
Не глядя по сторонам, Скавр прошел к высокому губернаторскому креслу и уселся, положив руки на стол, богато украшенный резьбой.
В последние годы это кресло сменило немало хозяев. Один-два ' *.-ke губернатора, Ономагул, Дракс, возможно, Метрикий Зигабен… И вот теперь – Скавр. Но пусть уж лучше Скавр, чем Явлак, подумал трибун.
Офицеры встали у него за спиной: Гай Филипп, Юний Блез, Секст Муниций… Вядессиан в отряде римлян представлял Ситта Зонар. Многие взгляды привлек к себе Гагик Багратони – внушительный, могучий, в полном вооружении, в васпураканскнх доспехах. Лаон Пакимер поглядывал по сторонам с таким видом, будто увидел нечто забавное.
Наконец Марк поднялся, обвел глазами собравшихся. Гарсавране ответили ему молчаливыми взглядами. На некоторых, как и надеялся Марк, демонстрация произвела соответствующее впечатление. Другие же глядели с откровенной скукой. Несколько человек были настроены явно враждебно. Что ж, совсем неплохо. Смешанная компания. Ничуть не хуже той, с которой он сталкивался в городском совете Медиолана. (Кажется, минула вечность, так давно это было!..)
Марк глубоко вздохнул. На мгновение его охватил ужас, когда он вдруг понял, что забыл начало речи. Но вот он заговорил и сразу успокоился:
– Многоуважаемые владетели! Я призвал вас сегодня на совет и потому прошу чрезвычайно внимательно выслушать все то, что будет вам сообщено. Коварством и предательством еретики-намдалеки подчинили себе западные земли – неотъемлемую часть Империи Видесс. Их барон Дракс собирал с вас дань. Он жег и грабил ваши деревни, он наложил руку на ваш прекрасный город во время своего подлого мятежа. Он высасывал соки из крестьян, он пытал и убивал невинных людей. И посему странно мне видеть, как вы столь легко позволили ему обмануть себя. Он ввел вас в заблуждение. Он хотел, чтобы вы оплатили ему деньгами то, что уже было оплачено вами – кровью! Намдалени причинили вам немалый ущерб. Какие же «блага» может принести вам мятеж – какие «блага», кроме убийств, грабежей и пожаров?
Марк едва сдержал смех, когда случайно взглянул на толстяка – это был богатый виноторговец, – выпучившего глаза от изумления. Бедняга никогда не слыхивал, чтобы чужеземец был в состоянии выговорить чтонибудь более связное, нежели «налей мне еще одну кружечку». Трибун ощутил подъем.
– Теперь же напасть усугубилась. Те, кто помогал намдалени, подверг вас вторичному разорению. Подумайте! При этом они сохранили свою собственность в целости и невредимости.
Эта фраза была рассчитана на то, чтобы посеять в рядах гарсавран взаимную подозрительность.
– Одновременно с тем они продолжают выпрашивать защиты у Империи, а ответственность за свои действия стремятся переложить на невиновных. Ну так что? Какая вам выгода, многоуважаемые владетели, позволять тем, кто зажирел под крылом мятежника, наживаться за ваш счет? Так, с благословения Фоса, – продолжал Марк фразой, которую присоветовал ему Стипий и до которой сам трибун вряд ли бы додумался, – этот подлый предатель-намдалени попался в руки наших смертельных врагов. Мы избавлены от его зла, но где уверенность в том, что он не выскользнет, как дым из печи? Где гарантии, что он не вырвется и не обратит на нас свои коварные помыслы? Ныне же те, кто схватил его, назначили за него цену.
