Другая река - Астахова Людмила Викторовна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Рыжий метнул на Тора полный ненависти взгляд и, тяжело сопя давно сломанным носом, рявкнул:
– Убирайтесь оба! Наемники вонючие. Вам в приличном заведении не место, – и добавил на эйлсооне несколько непристойных эпитетов.
Зря, ох зря Солли сказал такое про мать лангера. Лицо Торвардина налилось дурной кровью, и он, одним движением отшвырнув в сторону стол, двинулся на обидчика. К счастью, в Ролло мало кто, кроме стражи, носил при себе оружие. Торов меч давненько пылился дома в кладовой. Мэд в корчму явился безоружным. Иначе крови бы пролилось в «Треске» немерено. Тангары сшиблись, как два диких вепря. Но как ни силен был рыжий, побороть бывшего наемника ему оказалось трудно. Мэду даже вмешиваться не пришлось. Зрители приветствовали каждый удар громким ревом, даже корчмарь не протестовал против учиняемого разгрома. В Ролло имелась острая нехватка зрелищ.
– Давай, Тор, всыпь ему как следует!
– Вмажь ему, Сол!
– Тоже мне защитник выискался!
– Брательник-то сам небось хвост поджал!
Мэд прислушался к выкрикам и быстро сообразил, что обидчик Тора является братом того самого парня, который женился на Лионан. И если сам Харанд понимал, что не стоит бесчестить себя и жену открытой враждой, то Солладир решил восстановить справедливость по своему усмотрению. За что, собственно, и поплатился. Торовы кулаки превратили лицо рыжего в багровое месиво. А сам забияка лежал на полу бесчувственный среди обломков мебели и осколков посуды.
– Что, добились своего? – зло спросил Тор, обводя тяжелым взглядом примолкших зрителей. – Скучно стало? Решили стравить наши семьи? Не выйдет, поняли? Ничего у вас не выйдет, – и добавил, обращаясь уже к Малагану: – Давай, Мэд, помоги мне.
Они с трудом подняли избитого тангара, взяли под руки и волоком потащили к выходу. Носки его башмаков скребли по доскам пола, и это был единственный звук в притихшей корчме.
– И что теперь будет? – поинтересовался Мэд. Его опыт подсказывал, что в лучшем случае обе семьи пойдут друг на друга стенка на стенку, а пострадают самые невиновные.
– Мне все равно. Главное, чтоб Ли не обидели. Они и так ее поедом едят. Сволочи!
Когда они доволокли незадачливого Солли до порога дома, его родня в полном составе не спала. В окнах, несмотря на поздний час, горел свет. Видимо, доброхоты успели донести о происшествии в «Треске». Тор без капли колебания твердо постучал в дверь. Ему открыл сам Харанд. Такой же рыжеволосый, с огненной бородой, как его драчливый братец. Позади него толпились остальные мужчины семейства, готовые броситься на пришельцев. Кое у кого в руках были охотничьи ножи. Но Харанд стоял как скала, сдерживая жаждущих мести собственной спиной.
– Твой брат оскорбил мою мать, – сказал негромко Тор.
– Он жив? – спросил тангар.
– Жив, конечно. Мы дрались голыми руками. Лицо я ему разбил знатно, но до смерти убивать не стал. Хотя за то, что он сказал, ему можно было и шею свернуть, – пояснил спокойно Тор.
– И на том спасибо. – Харанд обернулся: – Нечего глаза пялить! Заберите в дом шалопутного. Я еще с ним сам потом поговорю, – и хрястнул одним кулаком по другому.
Когда избитого внесли внутрь и Тор с Харандом остались одни, воцарилось гнетущее молчание. Тангары мерили друг дружку тяжелыми взглядами, а Малаган делал вид, что внимательно изучает решетку на окне.
– Моего друга зовут Мэд, – внезапно сказал Тор.
Мэд Малаган церемонно поклонился в ответ на сдержанный кивок тангара.
– Через пару дней мы уезжаем из Ролло, и, наверное, я уже не вернусь. Поэтому самое время попросить у тебя прощения, Харанд, сын Заридина. И у твоей жены тоже.
Глаза Харанда налились кровью. Тангарская ревность вошла в поговорку, на юге порой говорили «ревнив, как тангар», имея в виду всякого ревнивого безумца. Но Харанд сдержался.
– Лионан сама меня выбрала, я ее не неволил, – глухо сказал он, кусая обветренные губы.
– Я знаю. Мне надоели разговоры, да и тебе наверняка тоже. Когда я уеду, все наладится. Пройдет время, и кумушкам надоест чесать языки.
– Тебя никто из города не гонит.
– Да, это так, но и оставаться я здесь больше не могу. Знаешь, как люди говорят: с глаз – долой, из сердца вон. Мало ли на свете хороших тангарских девушек... Так что прощай, Харанд. И не обижай ее. Договорились? Кто ж виноват, что я себе придумал лишнего?
Мужчины помолчали, мысленно переваривая тяжкий разговор, и затем как-то внезапно протянули друг другу руки. Для крепкого тангарского рукопожатия.
– Прощай, Торвардин, – сказал рыжий тангар вслед уходящему сопернику.
Домой они вернулись в молчании. Мэд как ни в чем не бывало завалился спать, а Тор всю ночь провел без сна. Дом пах детством, матушкиными пирогами, раскаленным, железом из отцовской мастерской. На окнах комнаты старые шторки с журавлями, которые вышивала до замужества старшая сестра. Комод и полки они сколотили когда-то с дедом. Простой полосатый ковер вышел из-под рук другой сестры, когда та только училась ткать, а горшки под немудреные цветы – наследство от прабабки, старой карги, до сих пор топчущей землю.
Сколько раз эта комната снилась тангару в чужих краях, и одна только мысль о том, что нужно сюда вернуться, заставляла крепче сжимать рукоять меча в бою. Другое дело, что радость возвращения обернулась горечью всеобщего разочарования. Дед молчал, но в его желтоватых глазах притаилась грусть. Оттого что не вышло из любимого внука хорошего мастера, только и научился что железякой махать. Отец и мать просто радовались, что сын вернулся целым и невредимым из своих опасных странствий. Хотя... они тоже были разочарованы. Торговля Тора не влекла, кузнецом он тоже был неважным, что правда то правда. Так, не кузнец, а подмастерье, которому настоящий мастер разве только мехи позволил бы качать. Вот что касается механики, тут – да, Тор мог дать фору любому умельцу в Ролло и его окрестностях. На чужбине он времени даром не терял, и если попадала к нему какая-нибудь механическая игрушка, он тут же разбирал ее на детальки и с упорством неофита изучал скрытые в ней секреты. Торвардин привез из Маргара целую сумку ученых свитков, стоивших не меньше, чем знаменитые саффские шелка. Труд «Разнообразные свойства металлов, кои пригодны будут для всяческих механизмов», вышедший из-под пера знаменитого Белара Инисфарца, тангар зачитал до дыр.
– Тор, – тихонько позвал из коридора Лэн. – Тор, ты спишь?
Тот осторожно, чтоб не разбудить Мэда, выскользнул к брату. Дверь легонько скрипнула.
– Что надо?
– Мне тут сказали... – замялся Лэн.
– Да, я подрался с братом Харанда. А потом мы с Малаганом оттащили его домой.
– И что ОН?!! – охнул несдержанно юноша, имея в виду, разумеется, мужа Лионан.
– Ничего особенного. Поговорили по-хорошему. Я ведь в самом деле на него не в обиде. Да и на Ли тоже. Чтобы она свою молодость и красоту убила на ожидание? Да ни за что! Какой из меня муж-кормилец? Одно слово – наемник, – грустно сказал Тор.
– Не говори так! – вспыхнул Лэн. – Ты самый лучший, самый сильный, самый...
– Самый глупый? – хмыкнул тот, обрывая словоизлияния братца. – Не говори глупостей, ради Святого огня. И вот еще что – еще раз хоть словом, хоть взглядом заденете Лионан, более нет у меня братьев. Понятно?
Лэн потрясенно кивнул.
– Будет на то высшая воля, найду себе девушку по душе, а нет – так тому и быть. Но только Ли тут ни в чем не виновата. Женщина сама вправе выбрать отца своим детям. А теперь топай спать, братишка. Топай, а то пристал, как репей к козьей заднице.
Юноша ушел, и Тору стало спокойней на душе. Паренек растет толковым и со временем станет тем, кем не смог стать для своей семьи Торвардин, – опорой, гордостью и примером для подражания.
Если уж тангар что-то решил, то никакая сила не заставит его отступить от задуманного. А если уж он сказал кому о задуманном, то хоть режь его, но быть посему. А потому, когда утром Торвардин объявил потрясенной родне, что покидает дом и Ролло, разразился настоящий скандал.
