Трон знания. Книга 3 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Хозяин постоялого двора рассказывал, как обычно проходит День Веры. С утра на площади возводят помост. В полдень Отец произносит проповедь и демонстрирует свою божественную силу — творит настоящие чудеса: слепые начинают видеть, глухие слышать, немые говорить, хромые перестают ковылять.
Адэр был наслышан о подобном шарлатанстве. Одно время по Тезару разъезжал белый маг. Обещая исцелить от любого недуга, собирал огромные толпы. Сидя где-нибудь за окраиной города под палящим солнцем или снегопадом, измученные болезнями люди хором читали молитвы. И вдруг чудо! Кто-то вскакивал и топал переломанными ногами, или срывал с руки гипс и хлопал в ладоши. Кто-то кричал, что исчезла головная боль или колики в животе. А тем, кому не повезло избавиться от болезни, маг объяснял: либо не хватило веры в белую магию, либо выздоровление наступит позже. И тут же продавал книжицы с молитвами и пакетики с порошками для усиления веры.
Когда его чудесами заинтересовались охранительные службы, выяснилось, что в пакетиках находился толчёный мел, а на сеансах выздоравливали почему-то одни и те же люди, которые разъезжали по стране вместе с магом.
Уголовное дело получило широкую огласку, и в Тезаре появился закон, запрещающий любое целительство, проводимое без разрешения государства. Нарушителям закона грозит пожизненное лишение свободы либо наказание в виде пожизненного содержания обманутых больных.
Магов, целителей и чародеев существенно уменьшилось, но всё равно находились такие, кто умудрялся наживаться на чужих бедах. Умение манипулировать сознанием масс? Да. Но в собственном околпачивании есть вина и самих больных — потеряв веру в медицину, они хватались за любую сомнительную возможность вернуться к нормальной жизни.
Авраас — город маленький. Здесь вряд ли исцеляются одни и те же люди. Видимо, Отец нанимает на роль подсадных уток кого-то из других селений. Эта круговерть продолжается каждый месяц в течение тридцати лет. И никто не проговорился? Гипноз? Однозначно.
Добравшись до постоялого двора, Адэр принял душ и завалился на кровать. Есть не хотелось, ноги гудели, голова плохо работала, но столь необходимый сон не шёл. Разглядывая тени на потолке, Адэр пытался не думать об Эйре, а мысли бунтовали и возвращались к ней. Спит или так же смотрит в потолок и даже не догадывается, что кто-то с огромным удовольствием поменялся бы с ней местами.
В комнату вошёл Мебо. Дал Адэру кружку с каким-то напитком:
— Поднимается ветер. Сейчас мы начнем отравлять воздух. Выпейте, чтобы не разболеться.
— Я не страдаю аллергией.
— Я мог ошибиться и добавить в аллергенную смесь что-то лишнее. У меня нет опыта в таких делах. Давайте не будем рисковать.
— А если у людей проявится что-то серьёзное?
— Когда всё это закончится, я приведу сюда климов. Они их вылечат.
Содержимое кружки пахло травами и мёдом. Адэр сделал глоток. Напиток обжёг желудок.
— Какая гадость!
Мебо улыбнулся:
— Некоторые этим лечат язву. Пейте.
Стараясь не дышать, Адэр сделал несколько больших глотков. Подождал, пока внутри утихнет пожар.
— Откуда ты знаешь рецепт?
Мебо пожал плечами:
— Знания климов передаются по наследству. Я полуклим, и половина знаний мне недоступна. — Уселся на стул перед кроватью, забрал у Адэра кружку. — Когда я состарюсь, потеряю силу и ловкость, я вернусь к своему народу.
Адэр заложил руку под голову:
— Зачем так долго ждать? Ты можешь к ним вернуться в любое время. Будешь стражем в селении климов.
Мебо облокотился на колени, опустил голову:
— Я знаю, мы с Драго виноваты и заслуживаем наказания. Вы нам больше не доверите охранять Малику.
Адэр усмехнулся:
— А ты догадливый.
— Когда я вернулся из Тезара в Порубежье, у меня было единственное желание — сделать для родины хоть что-то хорошее, чтобы мать, которую я предал, простила меня. Я несколько месяцев скитался по стране, пока меня не нашёл Крикс. Я стал стражем, хотя понимал: это не тот поступок, которым можно заслужить прощение матери. Даже когда мы уничтожили в «Провале» бандитский лагерь, я понимал: это не тот поступок. Я был готов и дальше уничтожать кого-то, стоять в карауле или просиживать штаны в охранительном участке, если бы не Малика. Она изменила меня.
— Каким образом? — спросил Адэр, продолжая разглядывать тени на потолке.
— Она помогла мне увидеть смысл. Помогла понять, что подчинение — вам, командиру или ей — не должно быть слепым. Что повиновение, любое действие, любой поступок должен быть осмысленным и исходить из сердца. Это тяжело, потому что начинаешь осознавать: ради достижения благой цели приходится кем-то или чем-то жертвовать. В желании Малики побывать в обители я видел смысл и сейчас ещё больше уверен, что мы поступили правильно. Мое сердце рядом с ней. И ради неё я готов вытравить жителей Аврааса как тараканов.
Адэр посмотрел на поникшие плечи стража, склонённую голову. Почувствовав на себе взгляд, Мебо выпрямил спину, поднял подбородок. В рассеянном свете керосинового фонаря, спрятанного в углу за занавеской, блеснули зелёные глаза.
— Когда всё закончится и я стану ненужным, после того как понесу определённое вами наказание, я уйду из стражей и вернусь к моему народу. Но не для того, чтобы работать на поле. Я восполню пробелы в моих наследственных знаниях и буду лечить людей.
— Это твоё окончательное решение?
— Моё окончательное решение зависит от вашего решения, мой правитель. — Покрутив в руках кружку, Мебо встал. — Напиток уже должен на вас подействовать. Пойду отравлять воздух.
Не успели затихнуть шаги в коридоре, как Адэр провалился в сон без сновидений — Мебо переусердствовал в напитке с каким-то компонентом — и открыл глаза утром.
На кухне, шмыгая носом, суетилась жена хозяина гостиницы.
— Треклятая пыльца, — промолвила она, поставив на стол маслёнку и тарелку с ячневой кашей. — У вас нет аллергии на пыльцу?
Адэр поковырял кашу ложкой:
— Нет.
— Когда цветут травы — это просто ужас. — Хозяйка поправила на лбу клетчатый платок. — Вы ешьте, ешьте. Вашему зверю понравилось. Целую кастрюлю каши съел.
Адэр глянул на Парня. Тот лежал возле двери и вылизывал шерсть, как кот.
Хозяйка присела к столу:
— Вы зря тратите время. Живите у нас, сколько хотите. К гостям мы привычные. Но Хранители веры к нам никогда не приезжали. — Промокнула салфеткой покрасневшие глаза. — А на Отца вы понапрасну грешите. Божий человек никогда не будет удерживать Праведную мать силой. Божий человек ей поклоняется. А моего сына не слушайте. У него ж обет безбрачия. Двадцать лет, весь в соку, а нельзя. Увидел девицу в обители, сок в голову и ударил. Померещилось, что это она — ваша святая.
Адэр заставил себя проглотить ложку каши:
— Сын единственный?
— Бог больше не дал.
— И внуков Бог не даст.
— Даст. В двадцать пять лет обет прекращается. Сын женится, обзаведётся детьми. Будет нам в старости радость. — Хозяйка шмыгнула носом. — Тут соседка спрашивала… Вот вы Хранитель, а какую веру вы храните?
— Истинную.
Женщина коротко кивнула:
— Теперь понятно.
— Что вам понятно? — переспросил Адэр и втолкнул в себя очередную ложку каши.
— А то, что вера одна. Праведная вера. А всё остальное — ересь. Оказывается, вы еретик.
— Это Праведный Отец сказал?
— И если он прячет от вас Праведную Мать, то правильно делает. — Женщина поднялась. — Без его позволения я не могу вас выгнать из гостиницы, но кормить вас и вашу псину не обязана. — Забрала у Адэра тарелку. — И почему я сразу не спросила?
В кухню заглянул Крикс:
— Приехал Джиано. — И вместе с Адэром вернулся в комнату.
Советник по религиозным вопросам — облачённый в холщовый костюм, босой, — выслушав их, уселся на сундук. Закачался взад-вперёд:
— Всё это очень странно. Последователи праведного учения мирные и богобоязненные люди. Они искупают свои грехи болью и слезами.
