Мышь в Муравейнике (СИ) - Обава Дана (читать книги полные .txt) 📗
— Войдем сюда или где-нибудь еще заныкаемся? Не сможет же он держать библиотеку закрытой вечно.
— Верно, не сможет, — соглашаюсь я, однако ясно, что просто ждать мы не будем. Встаем по обеим сторонам от двери, и Лекс, протянув руку, распахивает ее сильнее.
Снова ничего не происходит, так что мы, выставив фонарики, заглядываем внутрь. Нервно подрагивая, лучи обшаривают комнатку, но ничего нового мы в ней не видим. Стеллажи с книгами, тоже нагромождение старой мебели — вроде все как было. Только в стороне за отодвинутым столом видим еще один выход в шахту.
— Ловушки? — едва слышно предполагает Лекс. Внимательно оглядывая пол перед собой он заходит в комнатку, я за ним, предварительно сняв с двери замочек. Так, чтобы кому-нибудь не вздумалось запереть нас здесь.
Осмотрев помещеньице сверху донизу, причем гораздо тщательнее, чем оно того заслуживает, Лекс садится на пол перед экраном.
— Что ж, попытка номер два, — бурчит он, вытаскивая из кармана мультитул. — Подопри что ль дверь стулом для порядка.
Беру стул и спинкой блокирую ручку той двери, через которую мы сюда вошли. Со второй дверью в противоположном стороне комнатки так не сделаешь, хотя целых стульев все равно не осталось.
Отвернув все винты, Лекс отставляет тяжелый экран в сторону и приставляет к стене. Мы в последний раз оборачиваемся на дверь, но новых попыток нас убить никто по-прежнему не делает, что как-то даже тревожно.
— Может, он ждет нас с другой стороны с дробовиком? — предполагает друг, залезая в шахту.
— Это бы объяснило тишину.
В какую сторону ползти по шахте определяем просто, с одной стороны сразу тупик. С другой все же есть несколько метров пространства, но дальше очередная стена, правда с огромной неровной дырой. Камни расколоты и выброшены наружу блестящими черными венами, такими же как мы видели в белом секторе. Они змеями выползают в шахту и струятся по стенам и полу лишь немного не достигая люка, сквозь который мы сюда забрались.
Интереса ради все же дотрагиваюсь до одной из этих "вен". На ощупь она как хорошо надутый шарик только теплый. Теплее меня. Можно об нее руки погреть.
На вид эта штука вполне безопасна, так что мы перегибаемся через края отверстия и заглядываем в вертикальную шахту за ним. В отличии от той, на которую мы напали в белом секторе, эта не пуста. К ее стенкам крепится металлическая винтовая лестница с редкими ступенями. Она кажется очень старой, проржавевшей и ненадежной. Черные вены карабкаются по ней, обвивают ее перила словно лианы. Ступени сохранились хуже всего, некоторые прогнувшиеся, дырявые с торчащими прутьями поврежденных решеток, некоторых можно сказать и нет совсем. Центральный столб практический исчез под сетью черных сосудов и похож на ствол дерева.
— Мне все больше кажется, что сектанты правы в своих убеждениях, — бормочу я. — Надо будет все-таки дочитать их книгу.
— Если эта фигня разумная, как они считают, мне очень не хочется по ней лезть вниз, — говорит Лекс, — даже не смотря на то, что там есть выход.
— Где?
— Посмотри отсюда, — он пускает меня на свое место, и я действительно вижу глубоко внизу свет, словно в шахте есть выход и выход не в еще одну шахту, а в обычное помещение.
— Интересно, куда мы таким образом попадем.
— На тот свет, — предполагает Лекс, дотянувшись до лестницы. Душераздирающим лязгом она протестует против такого обращения, а в руках у друга оказывается ее не очень по-видимому нужная ей теперь часть.
Боюсь, вариант сорваться вниз и погибнуть вполне реален.
— Ну что, еще вариантов поищем? — Лекс отступает назад. — Не думал, когда мы сюда шли, что у нас будут такие проблемы, — говорит он недовольно. — Мы как мыши в лабиринте — тыркаемся туда, сюда. Никаких монстров и никакого сыра.
— Монстров мы сразу разогнали.
— Это было нашей первой ошибкой! Никто теперь не скрасит наших бесконечных блужданий среди книг. Черт возьми, вот как выглядит мой личный ад! — приходит к нему в голову страшная догадка.
Мне не так страшно, я книги люблю, но все же эти блуждания в темноте также выедают мне мозг.
Пробираясь назад, замечаем какую-то странную штуковину, прислоненную к стенке. Лекс поднимает ее и вертит в руках. Это обыкновенный экран, которыми повсюду закрывают люки в технические шахты, но эта порядком искорежена и в ней видны множество рытвин от ударов. Ну да ладно.
Выбираемся из шахты также осторожно, но в комнатке по-прежнему все спокойно. На пробу Лекс нажимает на панель открытия второй двери и она отъезжает в сторону. За нею также темно. Мы заходим, обшаривая фонариками вытянутую комнату побольше первой с узкими затемненными окнами под потолком. Видим пустые стеллажи и стол в центре с пустым аквариумом на нем.
Уже привыкшие к одиночеству мы оба дергаемся, заметив, что в дальнем конце комнаты кто-то есть. Кто-то жмурится и закрывает глаза ладонью. В комнате зажигается свет.
— Фелис! — выдыхает Лекс, опуская и фонарик, и пистолет. — Ты чего тут делаешь? Еще и в темноте.
— Ваш жду, — спокойно отвечает девушка. — Мы же договаривались о встрече, — напоминает она.
— А, точно, как жизнь?
— Прекрасно, — пожимает она плечами. Мы подходим ближе, ее инвалидное кресло стоит у самой стены. Она и вправду неплохо выглядит, и от нее крепко, даже слишком, пахнет духами.
— Тебя твой отец сюда отправил? — спрашивает Лекс.
— Он не знает, что я здесь, — Фелис загадочно улыбается, глядя на нас, а мы что-то растерялись.
— Покажешь нам, как отсюда можно выйти?
— Не волнуйтесь об этом, — еще более загадочно усмехается Фелис. — Вы кому-нибудь говорили, что пойдете сюда? — Мы молчим. — Я так и думала, — говорит она, не дождавшись ответа.
— Ты помогла убить Стоува? — чтобы не ходить вокруг да около, в лоб спрашивает Лекс.
— Он умер от яда, — отрицательно качает головой девушка.
— Да, но это вы с отцом его отравили? Всего лишь ради золотого сердца?
— Конечно нет, как вы могли такое подумать?! — с обидой в голосе произносит Фелис, но у нее все равно сейчас вид заправского маньяка. Она смотрит на нас, как гурман на блюдо в дорогом ресторане.
— Мы выяснили, что это был яд лученога, — встреваю я, так как Фелис молчит и явно не собирается нам все рассказывать. — Уж не из этого ли аквариума он? — Я киваю на стеклянную коробку посреди комнаты.
— Нет, — снова не соглашается Фелис, но при этом добавляет: — Этот был ему на вырост.
Хоть что-то сказала, но такая запись на признание не тянет.
— И что, этот лученог теперь там ползает по белому сектору, — начинает раздражаться Лекс. — Кстати знаешь, что он убил там по меньшей мере еще одного человека?
— Жаль, очень жаль, — реагирует Фелис. — Жаль, что я этого не видела. Он очень страдал? Насколько яд его обезобразил? Глаза у него вытекли?
— Вот дрянь! — сердится Лекс, нервно сжимая в руке пистолет.
— Спокойней, — радуется Фелис. — Ты же не будешь стрелять в инвалида, правда? Вот и убери эту штуку. Она вам не поможет, сразу говорю.
— То есть ты для этого заманила его в белый сектор? — делает еще одно предположение Лекс. — Чтобы посмотреть, как твои монстры будут расправляться с твоим дружком? Понравилось зрелище?
— На самом деле да! — наконец утвердительно отвечает девушка. — Хотя я не думала, что так будет. Когда я раньше кормила своих детишек, то всегда отворачивалась или даже выходила из комнаты, полагая что увижу что-то ужасное, что не даст мне потом спокойно спать по ночам. Но зря! На самом деле, смерть, особенно мучительная, отвратительная и грязная, дает такой выброс эмоций, что уже не важно, какой они окраски. Смерть, лишение жизни — самая могучая из страстей, — со сладострастием в голосе объясняет Фелис. — Жалкая любовь не идет с ней ни в какое сравнение. А я ведь любила Стоува. Интересно, что я почувствую, когда убью вас? Вы для меня никто, но зато вас… двое.
Ничего себе заявочка! Но если к ее креслу не прикручен пулемет, то я не представляю, как она собирается нас убить. Этот вопрос кажется особенно важным сейчас, однако есть и другой.
