МаглиЯ. Загадочные плоды Пунья (СИ) - Решетников Дмитрий (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Офигеть! — ошеломлённо воскликнул юноша, — Сергей Иваныч, вы уж простите, но я так и не уловил, в чём суть этой суперпозиции, о какой цене шла речь?
— Ох, Гриш, цена, это сложный фактор. Чтобы что-то стало действительно твоим, нужно заплатить определённую цену. Для Мичила цена этого знания была ужасающе суровой. Такие люди как наставник Гуна или Мичил были от рождения избраны недвойственным на специфическую роль, которая готовилась для них многими и многими людьми, и ситуациями. Вспомни слова мастера о тотальности процессов, реализуемых в состоянии не двойственности. Это значит, что в этом состоянии Мастер действует максимально однозначно, как самый точный инструмент системы. Если нас направляют различными морковками, то мастер в состоянии не двойственности — это скальпель в руках судьбы. Хотя признаюсь, мне трудно рассуждать о творце, боге и едином начале, ведь они плод человеческого восприятия. Как его там ощущает мастер, я понятия не имею. Врата сознания устроены так, что для каждого формируется своя картина реальности, транслировать которую, другому человеку фактически невозможно.
— Вы мне сейчас поговорку напомнили: обидеть художника может каждый, — комментировал юноша.
— Не потому ли, что каждый художник обидчив, — постукивая указательным пальцем по виску ответил Сергей Иванович.
Гриша перевёл взгляд на свой рисунок и с ноткой упрямства сказал:
— И все же, мне кажется, что наставник Гуна поступил неправильно. Настоящий учитель не должен так поступать.
Профессор хотел усмехнуться, но его тело подавило насмешку зевком. Удовлетворив накатившую сонливость, Сергей Иванович, улыбаясь сказал:
— Настоящий учитель, не тот, кто поступает правильно, а тот, кто поступает так как может. Ты же от дождя или ветра не ждёшь чего-то иного, чем то, что они из себя представляют? Другое дело, воспринимаешь ли ты этого человека как учителя, ведь в таком свете любая информация от него будет восприниматься как важная, либо как бред очередного самодура. Но так или иначе любой человек встреченный тобой, на тебя как-то влияет. А правильно или неправильно это лишь временные настроение твоего сознания, которому ты следуешь, согласно нынешней точке сборки.
Гриша сказанное Сергеем Ивановичем понял по-своему. В его глазах образу всемогущих и всезнающих магов был нанесён непоправимый ущерб. Разочарованный новыми подробностями молодой человек сказал:
— Не такая уж и крутая штука эта суперпозиция, если в любой момент из-под тебя могут выбить стул.
— Верно, для человека ситуация выглядит именно так, но не стоит забывать в то же время, что само существование любого индивида строится на костях его предков. Для художника, к примеру кто-то создаёт краски и холст, природа, люди и время подготавливают пейзаж, а готовая картина этого художника, в свою очередь, будет служить декорациями к новой сцене.
Гришу рассуждения профессора уже не интересовали, юноша углядел в словах собеседника какую-то неуверенность: «Такое ощущение, что в этом ШТАБЕ никто реально не знает с какой силой, с кем или с чем вообще они имеют дело. Даже Мичил управляет материей ровно настолько, насколько это ему позволяют. Наверное, поэтому они и придумывают кучу теорий для самоуспокоения».
Сергей Иванович, ощупывая бритую макушку, сказал:
— Ночь обещает быть прохладной. Ладно, пошли что ли уже на боковую, чего тут стоять, сопли морозить…
Окинув взглядом лежбище летающих рыб, подсвеченное карминовыми ночниками, Гриша собрал с полу смятые черновики и отправился к себе в комнату.
В их номере царил сумрак, редкие жёлтые бусинки, словно ёлочная гирлянда, тускло мерцали под потолком, плотно задёрнутые шторы багровели, будто за окном парковался автомобиль. Сослуживцы уже спали, и юноша поспешил последовать их примеру. Укладываясь на подстилку на дне своего «гнезда», он подумал, что местные жители видимо очень скучали по земным домашним животным, и скорее всего, в память о них соорудили себе лежанки а-ля человек-кот. Наверное, по этой же причине маленькая круглая подушка пахла смесью лаванды и пустырника. Хотя, судя по тому какой она была жёсткой и колючей, набили её местными кактусами.
Уже проваливаясь в сон, Гриша почувствовал, как капюшон-жабо незаметно для носителя пытается трансформироваться в шлем. Сначала эта новость его немного взбесила, но секунду спустя, он подумал, что, наверное, всё же будет безопаснее спать закованным в панцирь. Несмотря на невозможность положить руку под подушку из-за шипов на предплечье и объёмного наплечника панциря мешающего лечь на бок, Гриша всё-таки умудрился уснуть лёжа на спине.
Глава 12. Нападение
Возможно, из-за действия амулета, или из-за специфического запаха подушки, или ещё по какой другой причине, но снов юноша этой ночью не увидел совсем. Поэтому, когда кто-то нажал на его броне роговую пластинку у правой мочки уха, парень тут-же проснулся с мыслью о том, что костюм опять выкидывает свои фокусы, а он ведь только задремать успел.
— Бодрое утро, большая черепаха, — весело воскликнула Гадрун, сидевшая на ободе его «гнезда».
Шторы закрывавшие окна уже были собраны и комнату румянили лучи утреннего солнца, окрашивая стены в цвет свежей выпечки. Световые шарики, вмурованные в стены, искрились, отражая солнечных зайчиков во все стороны.
— Какое же оно бодрое, всё тело затекло, — проворчал юноша, выкарабкиваясь из кровати.
— Ничего страшного, сейчас мы тебя разомнём, — улыбаясь ответила соседка.
— Что-то я сомневаюсь, что в этом скафандре у нас получиться разминка, — сказал Гриша пытаясь аккуратно протереть глаза бронированной перчаткой.
— Не переживай, у нас всё продуманно, иди умывайся и начнём.
— А где умываться то, в ванной холодец, в раковине тоже, — скептически хмыкнул юноша.
— А, хи-хи! В общем у них тут с водой туго, поэтому местные используют в качестве моющего средства сок Стиофибов, он здорово очищает и увлажняет кожу.
— Это грибы, что-ли такие, или кактусы? — поморщившись спросил Григорий.
— Нет, Стиофибами называют деревья на которых мы сейчас находимся.
— О, а где Габриэл? — вспомнил про мальчишку молодой человек.
— Ему стало легче, и он ушёл тренироваться.
— Вы что, вчера нашли способ победить заразу? — спросил юноша, заходя в ванную комнату.
— И да, и нет, это очень странная болезнь, эти микроорганизмы чем-то напоминают мицелий, и частично обитают в тонком мире. Поэтому нашим больным пока придётся использовать семена Амареко. Профессор и мастер, кстати, уже ушли вместе со стражем в подоблачный мир, так что я сегодня буду за старшего… Давай умывайся, после тренировки у нас есть секретная миссия в посёлке, — сообщила девушка, заглянув в гигиенический закуток.
— В этих варежках я всё лицо себе исполосую, классные костюмы у нас, ничего не скажешь, — растерянно глядя в раковину сказал юноша.
— Господи, что тут сложного, возьми полотенце намочи один край и оботрись им, делов-то!
Сок Стиофиба на вкус напоминал сок алоэ, а запах сильно походил на полынь. Освежившись местным аналогом влажных салфеток, юноша обратился к Гадрун:
— Знаешь, Гадрун, всё-таки мне кажется, что покидать гостиницу во время отсутствия мастера и профессора не самая лучшая идея!
Девушка, насупившись воскликнула:
— Боже, Гриша, ты что струсил? Где твой инстинкт исследователя? Я, между прочим, тоже сильный маг и, если что, смогу постоять за нас обоих. Тем более, мы отправимся на разведку под маскировкой.
Гриша, чьё предчувствие редко подводило, неуверенно спросил:
— Ну ладно, а Габриэла ты, что одного оставишь?
— Ну да, у него пока-что постельный режим, вспомни, он только вчера раза три падал в конвульсиях, так что пусть отлёживается сегодня. Мы быстро прогуляемся, проверим одно место и вернёмся, — ответила девушка, хватая Гришу за руку и нетерпеливо выводя его из номера.
— Гадрун, я не об этом, я к тому, что его могут взять в плен или ещё чего, пока мы отлучимся!? — предпринял последнюю манифестацию юноша.
