Химеры 2 (СИ) - Кузнецова Ярослава (читать книги бесплатно .TXT) 📗
- Что здесь происходит? - взвыла Анайра, отступая, - Даго, почему ты меня гонишь? Ты… прогоняешь меня из охотников? Я больше не охотник? Почему?
- Иди, иди, - поморщился Даго, - Проваливай, наконец. Оставь нас одних.
- Как я пойду, меня же разорвут! Даго!
Комиссар закатил глаза.
- Я тебя не прогоняю, - сказал он терпеливо - Я прошу оставить нас одних. Не хочешь уходить - не уходи, твоя воля. Куда хочешь, туда и иди.
- Анайра, - перебил его Киаран - Умоляю, вернись к брату! Ты погибнешь здесь.
- Если я уйду, я престану быть охотником, и защита спадет! - крикнула девушка, сжав кулачки. - Меня сожрут во дворе, я до ворот не дойду, неужели тебе не понятно, кровосос!
- Ладно, придумаем что-нибудь, - поморщился Даго. - Я тебя провожу.
Анайра попятилась теперь от него:
- Ты договариваешься с Полночью! Ты! Договариваешься!
Киаран пошевелился, пытаясь сесть, но только перевалился на спину.
- Слушайте меня, - выдохнул он. - Я, Киаран мааб Инсатьявль, младший принц Аркс Малеум обещаю служить человеку по имени Даго, так долго, как он пожелает. Буду слушаться его приказов, подчиняться абсолютно, и подчиняться только ему. Не причиню ему зла и ущерба и не позволю никому причинить ему зло и ущерб. Я буду рабом человека по имени Даго. Это мое слово. Я все сказал, что ты хотел, Даго?
- Отлично! - тот тряхнул волосами и показал большой палец, - Слово в слово. Сделка состоялась. Ну-ка…
Он нагнулся, рывком перекатив Киарана на бок, что-то защелкало, и проволока на запястьях и локтях ослабла. Киаран дернулся, освобождая руки, а Даго, тем временем, перекусывал кусачками проволоку, спеленавшую киарановы ноги. Помог ему встать.
- Ух, раскровянило тебя. Принц, надо же! Неплохое приобретение. Ну что, принц, держишься на ногах? - Зубы Даго блестели на разрисованной физиономии.
Киаран растирал онемевшие руки. Его трясло, как простого смертного, сердце колотилось так, что он стиснул зубы, чтобы оно не выскочило из горла.
- Проверим, как работает наш договор, а, Киаран? - Даго показал на остолбеневшую Анайру. - Убей ее. Можешь даже съесть.
Девушка раскрыла рот в немом крике. Киаран исподлобья зыркнул на нее, развернулся к Даго и коротко ударил - в середину груди выпрямленной, как нож, ладонью. Под пальцами лопнуло, затрещало, руку обняло самое восхитительное на свете тепло. Киаран протолкнул руку дальше, разламывая гнездо хрупких ребер, и сжал пальцами трепещущий комок. Пару секунд он стоял, глядя в безмерно удивленное лицо и чувствуя, как течет в рукав горячий человечий сок, а потом человек захрипел и начал падать, рушиться наземь, обрывая внутри себя нити и жилы, оставляя в киарановой руке вздрагивающую, источающую сладость, сердцевину.
Киаран посмотрел на свою руку, залитую горящим золотом почти до локтя, на замирающий золотой слиток в ней, на быстро тускнеющее сияние. Поднял руку ко рту и лизнул - жгучая солнечная вспышка омыла язык и небо, проникла в горло, загорелась внутри расширяющимся огненным облаком. Оно ширилось и росло, раздвигая киарановы пределы и заставляя расти вместе с ним. Он увидел млечно светящееся небо, пронизанное тысячами полуночных всполохов, в узорах летящего фосфорного следа, увидел алое зарево человечьего города, тлеющее пунктирное кольцо, очертившее яму завода, и в центре ее, рядом с собой - тусклый синеватый огонь, присутствие чужой немалой силы.
Киаран рванулся к нему - и навстречу, шевелясь и волнуясь, развернулась сизая пальчатая воронка, колоссальный зев на тонком стебле. Киаран рухнул в него, как в шахту, проглоченный, как мотылек, как камешек, как пуля из Пэ А девять двадцать пять, как серебряная пуля, проедающая себе ход в полуночной плоти. Он рвался внутрь, глубже, глубже, оставляя на стремительно смыкающихся, перемалывающих его стенках лоскуты кожи, обламывая крылья и когти, под треск собственных костей, проталкивая себя вниз и вниз. Спазматически сжавшись, воронка попыталась извергнуть его, но он рвал, рыл и грыз, не пытаясь ни защититься, ни спастись.
Снаружи вспыхнуло и взвыло пространство, брызнул огненный дождь, капли его впивались в тело и жгли, но врагу они причиняли куда больше вреда - маленькие сестрички Киарана, они точили и плавили полуночное мясо, а в теле Киарана лежали смирно, как зерна.
Но вскоре их стало слишком много, а тела слишком мало, и оно рассыпалось, словно горсть искр.
*
Колодец вывел отряд наружу, в открытый дебаркадер, между перевернутыми вагонетками и съехавшими на пути развалившимися стеллажами. Ржавые конструкции тряслись и дребезжали, будто рядом проходил тяжелый товарняк. Пробирала знакомая тошнотная жуть - как всегда бывает в присутствии высшего демона.
Небо за побитыми стеклами быстро темнело, похоже, собирался снег.
- Они там, - сказал Ньет, облизывая побелевшие губы, и потыкал дрожащим пальцем в металлические ворота, ведущие вглубь завода.
Если фолари прав, и демоны дерутся - откуда тут вообще взялся второй? - то скрываться особо нечего, наймарэ все равно сейчас не до посторонних.
- А дети? Людей чуешь?
Ньет замотал головой.
- Не слышу… если они тут есть… не слышу, глушит.
- Ждем остальные группы? - спросил Черепок.
- Нет. Наше дело - занять собой наймарэ и уничтожить его. Или хотя бы удержать до прихода штурмовиков. - Рамиро оглядел бойцов, рассредоточившихся у ворот. - Детей спасать по возможности. Никаких договоров о заложниках, никаких разговоров с Полночью вообще. Двигаемся быстро. Лагарте, увидишь наймарэ, сразу выпускай ракету.
К дребезгу ржавого металла добавился клекот и свист, от которого заныли зубы.
Рамиро пнул висящую на одной петле дверку в воротах и вбежал в цех, впереди своих людей.
Они были тут - двое или больше, не поймешь. Посреди заброшенного цеха, прямо над трещиной в полу, в коконе расплывающейся, как чернила, мглы, опутанном синими электрическими разрядами, клубилось какое-то месиво из шипов, когтей и крыл. Бесчисленные хвосты хлестали воздух, в носу запершило от гари, озона и сладкой вони, уши немедленно заложило.
Рамиро укрылся за бетонным обломком, вскинул винтовку, рядом с ним, бледный до синевы, нечеловечески оскалясь, открыл огонь Ньет. На наймарэ посыпались осколки, и вверх, сквозь разбитую крышу, ушла красная звездочка, грохот ракетницы никто не услышал.
В противоположные двери ворвались черные фигуры, рассредоточились, ища укрытия - найлы. По сцепившимся тварям ударил густой град серебряных пуль. Впрочем, те никак не отреагировали, занятые дракой. Рамиро невольно прикинул, что было бы, если бы тварь была одна и прицельно заинтересовалась альдским, к примеру, отрядом… достаточно одного удара шипастым крылом…
Вслед за черными фигурами в кожанках с цех влетели стремительные белые тени - одна, вторая, третья, еще пара, еще… - пронеслись между ржавых станков и ринулись прямо в клубящийся ком. На мгновение ком словно разбух, крутанулся - и белые твари брызнули из него, посыпались, как снег с крыши - и только тогда Рамиро увидел, что это собаки. Мертвые и умирающие, разбросанные по всему цеху, как тряпичные куклы.
Согласный грохот винтовок не прекращался, найлы подготовились отлично. Вой достиг предела, за которым уже не слышит человеческое ухо и почти отказывает разум.
Фиолетово-черный ком в сетке сизых молний взметнулся вверх, к разбитому потолку - и из него выпало вдруг что-то небольшое, какой-то комок тряпья, и остался лежать на краю трещины, а все пространство цеха заполнили рваные, свистящие прорехами крыла. Взмах - разметавший станки и бетонные обломки, взмах - крушащий железные мостки второго и третьего этажа, взмах - и вниз полетели стекла и куски перекрытий, а колоссальная, располосованная в бахрому тварь ушла в темное небо…
Нет, не в темное - в перекрестье прожекторов, снаружи загрохотал пулемет, вступил второй, и Рамиро несколько секунд наблюдал, как кувыркается над остатками решетчатых балок гигантская драная половая тряпка, а потом тяжело, увлекая с собой часть стены, рушится туда, где когда-то был заводской цех.
