Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
- Посочувствовал бы мне лучше. Теперь мне ей занятие новое придумывать…
- Я ловлю себя на сочувствии к Нике. С учетом того, что дня четыре назад я хотел ее убить, это, знаешь ли, о многом говорит.
- Артем. А теперь – только честно. Ты ей подсказал?
- Нет. – Четко и чеканно выдал он.
«- Значит, сама догадалась, - разлилось тепло в груди. – Это хорошо.»
- Тут, кстати, бедлам, - продолжил Артем, легко перейдя на другую тему. – Результаты вытащили на белый свет, у наследника Шереметьевых трояк по русскому. У Романовых сорок баллов, представляешь? Юсуповы, Голицыны, Гагарины – с трояка на четверку и обратно.
- Да они совсем оборзели! Даже работы не правили, сразу в протокол. – Возмутился я искренне.
- Максим, - зашептал Артем в трубку. – Я серьезно, не до шуток! Ты никакого протокола не трогал, понял? Тут уже два раза вертолет над головой пролетал, и мне не по себе от герба на его корпусе. Того самого герба, ты понял?
- Я вообще ничего не трогал со времен восьмого класса, - подтвердил я показания. – На том и стою.
- Будем верить, обойдется. – Выдохнул друг. – И спасибо за восемьдесят два балла. Отбой!
- Отбой, так отбой, - хмыкнул я, завершая сеанс связи.
По истории, раз он ничего не сказал, у нас все тоже нормально – восемьдесят пять и девяносто три, причем в этот раз в мою пользу.
- Куда сейчас, господин?
- Почтовое отделение сто двадцать девять – сто десять. Проспект Мира, пятьдесят один.
Посмотрим, что там лаборатория по Вере отыскала.
Глава 20
Глава 20
Бетонную коробку, закрытую зеркальным стеклом, сложно полюбить. Творчество архитектора, главным преимуществом которого были знакомства в архнадзоре города и возможность продавить разрешение, не стоило тех денег, которые были заплачены за проект. Модель строения, ее распечатки, развороты и вид перспективы в окружении существующих строений – все это вызывало чувство скрытого неудовольствия, зашептываемого словами консультантов: «офисная постройка», «сложности с согласованием, вы же понимаете», «ваше первое здание, будут еще, лучше!».
Потом как-то сами по себе появились подрядчики – то ли архитекторы их привели, то ли риелтор, сосватавший участок земли. Они представились модным словом «девелоперы», обещали качество, сроки и многозначительно поигрывали массивными браслетами золотых часов на руках. На парковке их ожидали седаны премиум-класса, улыбки сияли прожекторами металлокерамики, а в речах то и дело сквозило сочувствие к людям, взявшимся строить в таком сложном и коррумпированном городе. Ведь кроме разрешения на строительство, зданию требовались коммуникации: водоотведение, водоснабжение, электричество и газ, за техусловиями на которые тоже нужно было идти на поклон к очень серьезным людям, пусть и со смешными должностями. И заместитель директора районного газораспределения мог позволить себе дворец, а его начальник успешно сосватал дочь за аристократа – пусть и слабенького, но… Такие люди, опасаясь за свое благосостояние, не вели дела с посторонними. Но оперируя ограниченным лимитом ресурсов (государевых, но мнимых своими), не торопились уступать их задаром. В общем, получить технические условия законным путем можно было и не надеяться. Во всяком случае, так говорили, делая отсылки к уже реализованным проектам, называя имена, но уклоняясь от высказывания точных сумм. Будет дорого – не стоило сомневаться. В этом городе все дорого.
Договор был заключен, аванс выдан, и примерно через неделю к участку земли подъехал полуубитый экскаватор, принявшийся вяло вычерпывать землю под фундамент. Объявились работники – обморочного типа мужики в непонятной одежде, притащившие с собой перелатанную бытовку. На свободном пятачке земли сгрузили первую партию металла – тоньше, чем по проекту, со следами длительного хранения и без каких-либо сертификатов. Прибывший сварщик потребовал точку подключения и электроды, прижимая к боку крохотную коробочку личного инвертора. Я потребовал у него удостоверение. Он негодованием уверил, что нет причин ему не доверять. Я пальцами приварил два швеллера друг к другу. Больше я его не видел.
Логичная просьба к подрядчикам прокомментировать происходящее, завершилась уверениями, что вот-вот их бригада завершит другой объект, и целиком перейдет на наш. Для интереса выяснил, о каком объекте идет речь, съездил, узнал, что работающая там бригада не в курсе, но тех жуликов знает, и в целом готова работать без посредников. Сопоставил цены с договорными, сделал выводы.
Говорят, есть добрая традиция замуровывать в фундаменте нового здания что-нибудь живое. Традиция тянется в древность, и не совсем понятна с точки зрения мотивов и причин. Но есть огромная доля вероятности, что так поступали с прежними нерадивыми подрядчиками. А кто я такой, чтобы идти против мудрости предков?
В общем, настоящий подрядчик, как оказалось, кряжист, основателен и усат. Он не носит золотых часов, потому что те точно поцарапаются во время работы, его сотовый телефон – из тех, что не жалко уронить с двенадцатого этажа, а машина достаточно вместительна, чтобы быстро подтащить на стройку необходимый инструмент и материалы. У него нет влиятельных знакомых, имена которых можно произносить с придыханием, но есть телефоны десятка бригадиров, узкоспециализированных на чем-то одном, и он умеет организовать их так, чтобы за неделю поднималось по два этажа.
Металл лучше брать на комбинате, съездив туда самолично. Бетон и сваи – на бетонном заводе с наилучшей репутацией, заранее познакомившись с технологом и начальником лаборатории. А технические условия – вообще не проблема, когда целый месяц твоей жизни – это стройка, с рассвета до заката, и перед твоим взглядом зарождается нечто новое, пусть пока нескладное, но твое. А если обидеть мое, лишив воды и тепла – так и без дворца можно остаться, для начала.
Я полюбил это строение. Мне было стыдно перед ним, когда поломался бетононасос, и этаж оставался залитым только наполовину до самого утра. Рядом успокаивали кураторы, что ничего страшного не произошло, и несущая плита получится нормальной, но на все последующие дни всегда дежурили две машины, а так же были достигнуты договоренности, что нас поддержат с бетоном, если наш поставщик поломается тоже. Качество работ курировалось независимой лабораторией, а приглашенная бригада сварщиков раньше занималась корпусами подводных лодок.
Мое офисное здание все равно вышло таким, как должно быть по проекту – серо-стальным и типовым. Зато в нем определенно была душа, скрытая за фасадом, и общая память, которая грела сердце при взгляде на него.
В общем, я не хотел, чтобы Ника его снесла, поэтому назначил встречу с ней в гостиничном номере.
Честно сказать, гостиница была первая попавшаяся, фасад которой выходил на главную магистраль, отчего можно было прочитать название, а затем уточнить адрес по табличке на углу здания. Отправил сообщение, выкинул очередной телефон и попросил водителя сделать дополнительный круг по району. Выскользнул из машины на первом же светофоре и вернулся до примеченного заведения пешком, сжимая в левой руке вскрытый конверт с лабораторными изысканиями по Вере.
Выводы исследования я уже знал – ознакомился сразу при получении. Доводы и методологию просмотрел уже в машине. Оставалось решить, что со всем этим делать, и для этого остро ощущалась потребность в тишине, одиночестве и спокойной обстановке. Так что гостиница пришлась весьма кстати.
Спектр возможных решений осложнялся тем, что напрямую затрагивал Артема. Привязанности всегда тяжело ломать: за исчезновением дорогого человека будут поиски, а несчастный случай изучат со всей пристальностью, доступной княжескому сыну. Ничего не найдут, разумеется, и был бы кто другой в сфере интересов, не существовало бы и проблемы. Но поступить так с Артемом я не мог.
С другой стороны, какое-то иное решение проблемы, кроме исчезновения Веры с горизонта, меня не устраивало. Таким образом, следовало подать ситуацию в единственно верном ключе, предполагавшем единственно верное решение. Его, Артема, решение, которое обязано совпадать с моим.
