Кельтская волчица - Дьякова Виктория Борисовна (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Вся обратившись в напряженное ожидание, Софья невольно наклонилась вперед, вглядываясь во тьму. Казалось просто невероятным, что такая сумрачная тьма вообще может существовать в горнице на Облепихином дворе, где по всем стенам и на крыше было полным полно щелей, в которые в плохую погоду просачивался дождь, а в солнечную всегда проникало достаточно много света. А день выдался как раз солнечным и ярким.
Однако тьма царила непроглядная. Только несколько мгновений спустя на руке Командора вспыхнул темно-желтым огнем алмаз в его перстне. Медленно отведя руку, Командор поворачивал ее, описывая вокруг Арсения круг, и по этому кругу один за другим вспыхивали ярко-фиолетовые огоньки, светившиеся точно глаза диких, невиданных никогда животных.
Они медленно вращались по кругу, перемежаясь между собой, потом вращение их убыстрилось. В воздухе отчетливо пронеслись какие-то отдаленные возгласы, похожие на перекличку птиц. Свободной рукой Командор взбросил вверх целую горсть белого песка, которую взял из неизменного кожаного мешочка на поясе — песчинки, взмыв, сразу укрупнились и теперь порхали точно небольшие бабочки, переливаясь перламутром.
Все укрупняясь они создали над Арсением завесу. Командор при том все добавлял и добавлял песчинок в их сонм, шепча какие-то слова на старофранцузском языке. Наконец, тело Арсения оказалось как будто погребенным под мерцающим слоем снега. Командор прошептал еще заклинания — и из темноты, от самого места, где перед всем церемониалом Командор мыл руки под прогнившим рукомойником бабки Облепихи, выступила прозрачная фигура, в которой Софья с ужасом узнала Арсения. Да, да, он выглядел также как и при жизни — даже небольшие родинки на щеках и то были воспроизведены с точностью. Те же тонкие черты лица, те же густые, коротко остриженные спереди волосы, слетка удлиненные сзади, чтобы они могли щегольски покрывать высокий ворот его кавалергардского мундира.
Софье было в пору вскрикнуть и зажмурить глаза, но она боялась оторвать взгляд, не желая пропустить хоть что-то из разворачивающего перед ней действа. К тому же как раз в этот момент Командор бросил на нее быстрый взгляд черных, обжигающих пламенем глаз и протянул ей на ладони… огонь. Такой же ярко-фиолетовый огонь, распускавшийся цветком посреди его руки, какие кружились вихрем вокруг Арсения, создавая неразрывное огненное кольцо.
— Держи его, — приказал Командор Софье глухо, — держи сама. Но не смея решиться, Софья в безотчетном страхе отпрянула от него. Однако ослушаться Командора она не посмела — неумолимый взгляд его глаз был устремлен на нее, и Софья протянула руку, стараясь, чтобы он не заметил, как она дрожит. Ей показалось, что вот-вот и огонь обожжет ее. Однако, он перепорхнул с ладони Командора на ее ладонь словно робкий птенчик и от него исходило очень приятное, слегка пощипывающее руку тепло, которое Софья сразу же почувствовала.
— Держи его над Арсением, — снова донесся до нее приказ Командора. Приблизившись, Софья встала над закутанным в снежный кокон телом молодого князя, и так и держала руку с пылающим в ней огоньком над самой головой покойного.
Она видела, как сразу вслед за ее движением закрутились все остальные огоньки — они выстроились в длинную дугу, примыкая к заглавному, и по ним, как по ярко сверкающему канату, Командор провел призрак Арсения, держа его в вертикальном положении при помощи луча желтого света, исходящего от его перстня.
Когда прозрачная фигура Арсения оказалась над его бренным, покойным телом, Командор отвел руку — призрак плавно опустился в белоснежную пелену и… растворился в ней.
Фиолетовые огоньки начали затухать, все вокруг опять погружалось во тьму. Из всех сил Софья вглядывалась в белоснежный кокон, лежащий перед ней — ей очень хотелось увидеть, обрел ли Арсений свое прежнее лицо. Но пока что снежная пелена казалась слишком плотной.
Наконец, она заметила, что пелена начинает редеть, словно растаивает. Вспыхнувший от лежащего в коконе тела свет все озаряет вокруг ослепительно белым. Все фиолетовые огоньки гаснут, в том числе и маленький огонек на ладони Софии — он уходит ласково, как котенок, слегка царапнув на прощание любимую хозяйку. Не вытерпев, София бегло осматривается по сторонам, ей кажется, что они находятся внутри какого-то саркофага, стены которого окрашены в серо-свинцовый цвет. Арсений лежит перед ней — как будто закрытый гробовой крышкой, сделанной из перламутра. Сквозь разноцветные блики возможно разглядеть, что под крышкой покоятся как бы два Арсения: один представляет собой все то же бренное тело погибшего молодого князя — оно выглядит пожелтевшим и потрескавшимся на локтях и коленях, но его вполне даже можно узнать по телосложению и росту. Другой — его призрак, почти совершенно прозрачный и невесомый.
Командор протягивает над перламутровой крышкой руку — и с изумлением Софья обнаруживает, что под его рукой перламутровая поверхность запотевает, как обычно происходит с самым обыкновенным стеклом. Несколько мгновений Командор оглядывает голову мертвеца, с которой словно с хирургической точностью сняты белой волчицей кожа и волосы, потом опускает руки вниз — они проходят точно в мягкую снежную массу, но притом остаются видимыми под ее поверхностью.
Он берет лицо призрака, которое удивительно легко отделяется от тела и похоже на театральную маску, только волосы слегка шевелятся, точно они живые и их ворошит ветер, который, конечно же, никогда сюда не залетит. Потом слегка наклонившись вперед Командор переносит маску обеими руками и аккуратно накладывает ее на обкусанное лицо мертвеца, осторожно перемещает, пока глазницы не совпадут с остекленевшими глазами покойника, нос — с его носом, а рот-с его ртом. Наконец, с величайшей осторожностью подсовывает руку под голову трупа и приподняв ее, соединяет на затылке края маски так, чтобы не было складок. Из потайного кармана на своем камзоле он достает небольшую золоченую гребенку и расчесывает ею волосы маски, уже матовые, лишенные блеска и жизни, которая необратимо ушла из них.
Софья как завороженная следит за каждым движением Командора — они исполнены точности и необыкновенно легки. Даже не взглянув на Софью, он проделывает тот же ритуал с оставшимся безголовым телом призрака. Несколько завершающих усилий, и вот, белая пелена падает — перед Софьей на столе лежит молодой князь Арсений Прозоровский в охотничьем костюме, в том самом, в котором он и выезжал из усадьбы в роковое для себя утро. Похоже, что он вовсе не умер-просто глубоко спит и даже видит приятный сон. Небольшая складка на красивом лице его создает впечатление, что покойник улыбается.
Ослепительно белый свет, озарявший горницу начинает понемногу меркнуть.
— Ты можешь открыть окно и дверь, — говорит Софье невозмутимый Командор де Сан-Мазарин, — ему ничего не сделается. Он останется в прежнем виде. Только надо снова закрыть его епанчей, чтобы не пугать охотников…
— Но…но… — Софья хотела спросить, как же все так получилось, только и сама понимала, что вряд ли Командор ответит ей на такой вопрос, потому она спросила иначе: — а когда мы привезем его в усадьбу, он будет выглядеть, как и теперь?
— Да, конечно, — ответил Командор, снова одевая на плечи бархатный черный плащ: — он будет выглядеть так сорок дней, и еще сорок после того. Потом, когда его похоронят, он со временем примет в земле прежний вид, но тогда этого уже никто не увидит…
Белый свет гаснет, в темноте все еще мерцают таинственные зеленые огоньки, напоминая Софье хитрые кошачьи глаза ночью на кладбище. Кажется, что все вокруг умерло, и сама она даже не дышит, не может пошевелиться…В гробовой тишине все погружается в сон без сновидений, каким спят мертвые. Почти насильно заставляя себя переставлять ноги, Софья движется к двери, нащупывает и отдергивает засов, потом распахивает ее — яркий солнечный свет проливается на нее, возвращая к жизни. Сверкающие лучи золотят всю округу. И погружаясь в их ласковое, животворящее тепло, она уже не может сдержать слез, она плачет… Командор молча подходит к ней сзади и обняв за плечи, прижимает к себе.
