Лемминг Белого Склона (СИ) - Альварсон Хаген (книги онлайн полностью .txt) 📗
- Сдаётся мне, ты не самый бестолковый из знатоков тайного знания, - продолжал Арнульф, - откуда бы ты ни прибыл. Нет моего желания беспокоить тебя понапрасну, да только есть одна служба, которую никто, кроме тебя, не сослужит.
- Огонь - это не моё, - невпопад проговорил Увесон, - но я постараюсь тебе услужить.
- Надобно разведать, где мы очутились. Хейдаволлир тянется с запада на восток больше чем на два раста, не хотелось бы плутать без нужды. Коли твои птицы заметили бы заснеженные горы к северу отсюда... Нордафьёлль, вечная мерзлота, ледники. Возьмёшься?
- Взялся бы, кабы тут водились птицы, - столь же безучастно отозвался колдун, - а так - самому придётся... Есть ли у кого шаманский бубен или маультроммель?
- У Фрости есть волынка.
- Порвали мою волынку, как юную девственницу в брачную ночь, - мрачно сообщил Фрости.
- Ну, тогда это займёт больше времени, - сказал Хравен, а больше ничего не говорил, только жуткие звуки горлового пения извергались в ночь из его рта. Никто не подходил к нему до самого утра. Дурное дело - мешать шаману камлать, это знает каждый.
Хаген тоже сидел в сторонке. Завернулся в добротный плащ тёмно-синего сукна, сунул в рот холодную трубку, глядя на прочих - и не замечая их. На него снизошло тяжкое оцепенение. Шерстяная поддёвка согревала хуже, чем огонь, кружка похлёбки да тесный круг друзей. Пальцы, стопы и лицо немели, но шевелиться не хотелось. Вообще. Хотелось вот так и сидеть здесь, среди вереска и трав, слушая вой ветра, обрастая снегом и мхом, обращаясь понемногу в камень, вроде тех, которыми усеян Мёсендаль. Идти куда-то? Говорить с кем-то, о чём-то?
Делать что-то?
Стремиться?
Куда бы. Некуда. И здесь неплохо...
- Знаешь, Хаген, то, что ты сделал сегодня, это было... жутко.
Торкель присел рядом. Его щенок уснул возле костра. Волчонку не спалось.
- Что именно? - уточнил Хаген. - То, что я сделал в холме, или - вне холма?
- Всё, - честно сказал Торкель, безуспешно пытаясь прочитать хоть что-то на лице соратника, - и то, и другое. У парней будут к тебе вопросы. Тебе бы лучше придумать ответы.
- Когда мы выберемся и разделим добычу, я расскажу ровно столько, сколько мне дозволено, - пообещал Хаген. И добавил ровным голосом:
- Никто здесь не может меня ни в чём упрекнуть. Я всё сделал верно. Должен был проверить, есть ли подземный проход, и как он открывается. Должен был попробовать.
- Это единственное, что тебя беспокоит? - резко бросил Торкель. - Твоя догадка? Твоё умение, твои знания, твои... Хочешь всем доказать, какой ты умный и сведущий во всём на свете? Конечно, коль уж ратоборец из тебя ведомо какой, раз уж ты не можешь похвастать сноровкой воинской... Но неужто ты не подумал о других? О том, что сейчас умирает Слагфид, о том, что нас могли перебить, как куропаток?..
- Как волков, - поправил Хаген мертвенным тоном, не глядя на собеседника, - как зарвавшихся лесных убийц. Знаешь поговорку, Волчонок: таскал волк, да в капкан угодил? Или лучше припомнить иную поговорку: собаке - собачья смерть. Хочешь вечно жить? Очнётся Хравен, спроси его, как это сделать, он тебя в драугр превратит.
Торкель открыл было рот, но передумал отвечать, плюнул под ноги и поднялся.
- Хэй, сын Ульфа, - бросил Хаген ему в спину, - коли есть желание проверить, хорош ли я в танце бортовых лун, то я всегда готов сплясать. Хоть здесь. Места много.
Волчонок обернулся. Положил руку на изголовье меча. Длинные спутанные волосы, красивые, словно у девушки, сияли отсветами костров. В глубине прищуренных глаз играли янтарные огоньки. Хаген залюбовался побратимом и подумал, что, верно, Торкель пошёл в отца и брата. Что это уже не тот худосочный волчонок, которого подобрали на Северном Мысе, это - молодой, поджарый волк сражений. Что Асбьёрну Короткой Бороде не слишком повезёт, если сей зверь повстречается ему на узкой тропе.
И что, пожалуй, жаль будет убивать Торкеля сегодня. Да и Арнульф не одобрит.
- Места много, - процедил сын Ульфа, - но бортовых лун у нас нет, да и вообще никакой луны нет. А то повыли бы. Всей стаей.
- Варф выл бы лучше всех, - усмехнулся Хаген.
- Не бери в голову и не держи зла на сердце, - вернул улыбку Торкель, - ибо тебе лучше всех ведомо, какой я лоботряс. Просто очень холодно.
- Что тебе молвить, добрый мой друг, - грустно проронил Хаген, - дальше вряд ли будет теплее. Сияние золотой славы - не греет. Это холодный и мрачный путь.
- Ну так и хватит тут зад морозить, - пробасил Хродгар, присевший рядом по большой нужде, - идём к огню. Захочешь - расскажешь потом, не захочешь - никто не допрашивает.
- Здесь не задержусь, - осклабился Хаген, - зловония с меня хватило в Мёсендале. Кстати, дать тебе сухого мха? Нет ничего лучше, чтобы подтереться. У меня немного осталось...
- Гляди, Тур, жопу не напрягай, - добавил Торкель, - стрелы нечем будет ловить.
Хравен пролежал хладным трупом до самого рассвета и даже чуть дольше. Потом поднялся, кряхтя и отряхиваясь, да направился к вождю: держать ответ.
- Уж не знаю, какие фюльгъи тебе покровительствуют, Арнульф сэконунг, - с трудом ворочая языком, выговорил чародей, - а только знаю одно: не хотел бы с ними соперничать. Этот горный ледник, о котором ты говорил, этот Нордафьёлль, где-то в полутора растах к северо-востоку отсюда. Скоро его станет видно. Если б не туман, ещё вчера бы заметили.
- А белый сокол? - осторожно спросил Арнульф.
- Его не видел, - словно извиняясь, поклонился - или пошатнулся? - Хравен, - так далеко мой дух не забредал.
- Идти сможешь?
- Было бы на кого опереться...
Хаген и Торкель без лишних слов подставили колдуну плечи. Лейф Кривой Нос и Фрости вели Слагфида. Охотник раздумал помирать и бодро ковылял, опираясь на соратников. Рана не кровавила и даже, по уверению Форни, не гноилась, хотя стрелка всё равно трясло.
- Ничего, на морозе быстро схватывается, - уверил лекарь, - отлежишься в тепле пару дней и станешь как прежде. У нас будет пара дней, а, Седой?
- День, - отрубил вождь, - не больше. Вперёд, братья! Сегодня будем ночевать под закопчённой крышей в Эльдене, коли не промешкаем...
...Ветра носились по плато Хейдаволлир до полудня, разгоняя хмарь. Отряд продвигался неспешно, но уверенно. Не останавливаясь на привалы - лишь короткие передышки: закусить да хлебнуть воды, которая, впрочем, скоро закончилась. Это, однако же, мало кого взволновало: на ту пору было нежарко. Факелов тоже не жгли: сухой вереск быстро прогорает, как и всякая трава, да и сильно ль согреешься пылающей головнёй? Все спешили убраться из этой северной пустыни, продуваемой злыми ветрами.
Шагали, сурово сомкнув уста. Ни песен, ни разговоров. К чему тратить силы?
Вскоре, как и обещал Хравен, показалась громада Нордафьёлля: скалистый замок троллей, чьи башни-утёсы и каменные чертоги увенчаны ледяными кровлями, чьи стены-склоны выбелены вечными снегами. Опоясанный туманами ледник господствовал над Вересковыми Полями, ужасая и восхищая своей древней, исполинской мощью.
Хагену вспомнились родные горы. То же торжественное спокойствие, та же несокрушимая сила. Но если там, в Белых Горах, нашлось место для подгорного народа, то здесь, при одном взгляде на снежные пики, сердце сжималось от острого и тяжкого, как удар секиры, чувства непринадлежности, чужеродности: здесь тебе нет места, ты здесь гость нежеланный! Разве что тролли или йотуны могли бы обитать в Нордафьёлле. Да ещё, пожалуй, цверги. Понятно, чего им не сиделось в Серых Горах!
"А не подобны ли мы, викинги, разоряющие южные страны, этим мохнатым дикарям? - невпопад подумал Хаген. - Не единое ли чувство движет нами, когда мы по весне отбываем за моря, и теми горными карликами, что рубились на перевале Вальфар с родичами моего отца? И коли так, то..." - впрочем, юноша тут же прогнал эту мысль, словно ворону с засеянного поля.
- В Эйраскатере жили дверги, - заметил Хаген, - и тут могут быть. Нет?
