Крысиный Вор - Орлов Антон (библиотека книг txt) 📗
– Вот он! Глянь туда, бежит вдоль стены!
– Ага, кот… Чего-то в зубах тащит… Берем его, заходите с той стороны!
– Ты смотри, это ж он кроля несет! Хозяйский крольчатник разорил, во сволота!
– Да не кролик это у него, а крысюк… Обходи его, обходи!
Кот заметался и сшиб сиянскую напольную вазу, но крысюка не выпустил. Каким образом он прорвал сеть, для ловцов осталось загадкой – то ли сеть была такая дрянная, что сама собой расползлась, то ли какое-то колдовство. Люди всей гурьбой бросились вдогонку по коридору.
– Одеялом его! Кидай одеяло!
– У кого вторая сеть? Давай вперед, бросай!
– Гатвен, амулеты используй!
– Я использую, – пропыхтел на бегу амулетчик. – Импульсы в клочья, как ваша сеть, что это такое?!
– Магия, вот что!
Кот запрыгнул на подоконник, оттолкнул лапой неплотно прикрытые створки низкой форточки и перескочил на перила заваленного снегом балкона. Окна здесь выходили во внутренний дворик, защищенный от ветра соседними постройками, так что закрывать ставни во время бурана не было необходимости.
– А ну стой, каналья!
Лязгнули запоры, с треском порвались пожелтелые от клея бумажные полоски, окно распахнулось.
– Сеть, живо! Не то уйдет!
– Да куда ему уходить? Щас возьмем…
Беглец примостился на перилах, еле видный в ночной темени, а внизу, до половины первого этажа, белели сплошные сугробы.
– Куда он отсюда денется?
– Кидай скорее!
И тут раздалось устрашающее низкое рычание, снег закрутился вихрем, из него в мгновение ока слепился огромный, с карету величиной, белый пес. Дохнуло стужей, и люди, толкая друг друга, подались назад, а упущенный кот прыгнул прямо в снежное облако, взметнувшееся над двориком.
– А потом он и говорит с этакой неприятной рожей… – Шнырь сделал эффектную паузу и продолжил, кривляясь и передразнивая: – Я, говорит, тоже раньше в мороз в одних перчатках из дому выходил, а теперь до меня дошло, что надо поверх них вторые теплые перчатки надевать, тогда пальцы не мерзнут!
В наступившей вслед за этим тишине раздался робкий голосок чворка:
– А чего такого, если вторые перчатки? Я однажды проглотил маленькую бархатную перчатку, которая пахла духами, похожими на рассыпанные розовые лепестки, но она была только одна…
– Так это ж не кто-нибудь сказал, а Крысиный Вор! – возмущенно перебил оппонента Шнырь. – Если бы кто-то другой так говорил, тогда бы ничего, а Хватантре Коварнайдо сказал это не просто так, а в своей мерзкой злобе и подколодном лицемерии! Это он, значит, вещает, как мы все должны перчатки носить, и каждое его слово так и сочится гадючьим ядом, а если его послушаешь и станешь вторые перчатки поверх первых доверчиво надевать, тут-то он и выхватит у тебя крыску, и больше ты ее не увидишь! Понял, пузатая бестолочь?
– Понял, – растерянно пробормотал чворк, хотя было ясно, что суть до него не дошла: чворки только и умеют, что глотать оброненные людьми мелкие вещи, соображают они туго.
Обычно они заводятся в человеческом жилье сами собой, но у такого мага, как Тейзург, просто так не заведешься. Тот внезапно решил, что у него дома тоже должен быть чворк, и велел тетушке Старый Башмак подыскать подходящего – «не какое-нибудь перекормленное вместилище домашних отбросов, а милого, симпатичного чворка, не лишенного разборчивости и эстетического чутья». Тухурва, зная, как ему угодить, аж целый список составила, и вскоре приглянувшегося господину чворка водворили на новое место. У него было круглое румяное личико, пухлые ручки, будто лакированные улиточьи рожки, а за спиной желто-коричневая в зеленую полоску раковина, в которой он прятался целиком, когда смущался или чего-нибудь пугался. Наивняк, одним словом.
– Ничегошеньки ты не понял! – пренебрежительно фыркнул Шнырь. – А вы знаете о том, что по цвету волос можно судить о характере? Это я сам вывел из своего жизненного опыта! Вот ежели волосы черные, – тут он провел пятерней по жесткой щетине у себя на голове и на загривке, – это свидетельствует об отваге и находчивости, если пегие, как у тетушки тухурвы, – об уме и рассудительности, а если рыжие, как у злобного крысокрада, – о неизмеримой мерзостности натуры!
– А если разноцветные, как у господина Тейзурга? – хихикнула снаяна.
– Да, и если волосы сегодня черные, завтра синие, послезавтра фиолетово-зеленые, как у него, о чем это свидетельствует? – прошелестела вторая.
Они устроились в самом темном углу и напоминали светящиеся хрустальные статуэтки полудев-полузмей, еще и хвостами переплелись. На самом деле этот «хрусталь» в любой момент мог растечься голубовато-белесым туманом, ускользнуть сквозь пальцы. Впрочем, ускользнуть от господина им не удалось. Когда Тейзург минувшим летом добрался до обитавшей в городских катакомбах компании народца, которая по неведению покусилась на то, что принадлежало ему, оттуда никто не ушел, и эти две снаяны попали к нему в рабство вместе с тетушкой Старый Башмак и шайкой Вабро Жмура. В отличие от вольнолюбивых гнупи они об этом ничуть не жалели.
Снаяны живут по-настоящему в царстве снов и затягивают людей в сонные кошмары, чтобы через их страх кормиться жизненной силой. Что этим зыбким существам явь? И что им свобода – они даже слова такого не понимают.
До того как Тейзург стал их покровителем, эти две снаяны перебивались кое-как, поскольку смертные защищаются от их племени амулетами, зато теперь им раздолье – донимают тех, на кого укажет господин. В последнее время их регулярно посылали к тому самому графу Ваглеруму, который победил Тейзурга на дуэли. Гнупи по этому поводу вдвойне злорадствовали: и тому, что их господина вздули, и тому, что их господин кому-то изобретательно досаждает.
– О том, что обладатель этаких разнообразных волос – великий маг, – вывернулся Шнырь.
Он-то в отличие от плененной шайки Жмура сам попросился на службу к Тейзургу и не остался внакладе. Другое дело, что ему было до слез жаль крыску, и он мечтал о том дне, когда господин за что-нибудь прогневается на Хантре Кайдо. А нынче рыжего услали с поручением одного, и Шнырю выпало отдохнуть от соглядатайских трудов. Вот он и травил байки о Крысином Воре, гордый тем, что слушателей собралось почти полторы дюжины.
От господина сейчас лучше держаться подальше: когда у него глаза светятся зло и тревожно, словно две золотые монеты из окаянного клада, – это не к добру. Мудрая тетушка Старый Башмак сказала, что его не отпустит, покуда рыжий не воротится, и до тех пор всем надо сидеть тихо-тихо.
– А еще лицемерный и подлый ворюга Хватантре Коварнайдо как-то раз такое сказал… – снова завел свое Шнырь, но тут сверху донесся громовой собачий лай.
– Это Северный Пес, – определила тухурва, прислушавшись, и на ее морщинистом личике в темных пятнах веснушек расцвела улыбка. – Ишь ты, по-хорошему лает… Стало быть, не стряслось ничего такого, что может господина рассердить. Пошли, ребятушки, посмотрим!
Они всей гурьбой бросились к лестнице, а снаяны поплыли по воздуху, словно два сотканных из тумана неясных образа, только чворк отстал.
Успели в самый раз к интересному: господин самолично распахнул входную дверь. В темени за порогом снежной глыбой виднелся Дохрау – он может быть и большим, и маленьким, сейчас он был величиной с лошадь. С его косматой спины соскочил наездник – Крысиный Вор в кошачьем облике. В зубах у него что-то болталось, Шнырь присмотрелся и обомлел.
– Благодарю тебя, Повелитель Вьюг и Буранов, – церемонно поклонился псу Тейзург.
Тот не удостоил мага ответом – обернулся снежным вихрем и умчался прочь прямо сквозь узорчатую кованую ограду.
– Это – мне?.. – глазам своим не веря, вымолвил Шнырь.
– Нет, Шнырь, должен тебя разочаровать, это – мне.
Господин забрал у ворюги крысу, которая выглядела полуживой, положил на сиянский ковер с хризантемами, сотворил какое-то колдовство – и вот уже вместо крысы ошалело таращит глаза Папаша Черепах, которого после той истории с морвами Тейзург услал из дома в свои южные владения.
