Ведьмаки и колдовки - Демина Карина (чтение книг .txt) 📗
— Потом, помните, был аглицкий герцог… и тот циньский князь… но вы с возмущением отвергли всех женихов, — меж тем продолжал Матеуш, не обращая внимания на маневры одержимой Богуславы. — И чем теперь недовольны?
— Я любила и была любима. Но мой брат счел этот брак…
— Мезальянсом, — обрезал Матеуш. — Дорогая тетушка, почему-то вы рассматриваете свободу как возможность исполнить любое свое желание. Вам ли напоминать, что у любого человека помимо его прав и обязанности имеются? К слову, мне моя невеста совершенно не по вкусу, полагаю, как и я ей. Но у нас есть долг перед нашими державами и нашими народами, который мы исполним. И полагаю, мы сумеем договориться друг с другом… после появления на свет наследника, я не стану ограничивать супругу в связях, естественно, при разумном ее поведении… и условии, что связи эти обойдутся без… нежелательных последствий.
— Рассчитываешь на ответную любезность, племянник?
Клементина скрестила руки на груди.
— На равноправие в семье. Вам, тетушка, сие должно быть близко и понятно. — Матеуш потрогал губы, которые несколько распухли.
— Лицемеры.
— Объективная реальность, тетушка, такова, что ни я, ни мои сестры, ни вы не имеем права распоряжаться собой, как бы вам того ни хотелось. Допустим, отец разрешил бы этот нелепый брак… и что в итоге?
— Я была бы счастлива.
— Возможно. Есть вероятность, что вы не разочаровались бы в избраннике в первый же год замужества, как то частенько случается. Возможно, он не разочаровался бы в вас… возможно, вы оказались бы просто-таки созданы друг для друга и… что с того? Сестра короля замужем за… за кем, к слову? Бывшим купцом, которому удалось добиться титула? Провинциальным бароном с непомерными амбициями? Помилуйте, тетушка, нас бы просто-напросто не поняли! К вам сватались Радомилы, Кушневичи, Гарошвины… да взять вас в жены был бы рад любой шляхтич королевства, не говоря уже о заграницах. И боги с ними, с заграницами, но разреши отец вашу свадьбу, что он получил бы? Десятки разобиженных князей, которых эта обида сплотила бы?
Клементина молчала.
А ведь не столь она и глупа, понимает все распрекрасно, и про князей, и про политику, и выходит, что сама, собственным упрямством выбрала эту странную стезю не то старой девы, не то просветленной отшельницы на королевской службе.
— Не слишком ли высокая цена за любовь? — тихо спросил Матеуш. — Король и Совет и без того живут, что кошка с собакой… а ежели до прямой стычки дошло бы, то… кому от того была бы польза?
Она отвернулась, вскинула руки, точно желая защититься от жестоких в своей правоте слов.
— И у вас был выбор, дорогая тетя, и вы его сделали. Только почему-то не подумали, что у каждого выбора последствия имеются. А вы, кажется, не желаете их принимать.
— Замолчи!
— Почему? К слову, я ту историю с вашим сватовством помню… да и отец кое-что рассказывал…
— Он… он… он все разрушил!
— Все ли? Он ведь не угрожал вашему жениху, но лишь сделал ему предложение. Вместо вашей руки — руку баронессы Клемицкой с родовым имением и наследуемым титулом в придачу. И поверьте, ваш любимый не стал раздумывать… разумный, в отличие от вас, тетушка, человек.
— Ты… ты лжешь…
— Вы ведь знаете, что нет.
Демон, которого в общем-то ни о чем не спрашивали, кивнул. Он, в отличие от людей, ложь чуял и находил запах ее прелестнейшим, однако в словах человека лжи не было.
— Он сказал…
— Дайте угадаю. Он сказал, что король против этого брака. Чистая правда, между прочим. А еще, что отец ему угрожал… и, наверное, не только ему, поскольку собственной жизнью ваш ухажер бы пожертвовал и, быть может, жизнью ближайших родичей… и не ближайших. А вот уж чего благородный герой никак не мог допустить, так это угрозы вашей, тетушка, бесценной жизни.
— Ты… ты… ты его не знаешь!
— Или вы, дорогая тетушка? — вкрадчиво поинтересовался Матеуш. — Подумайте…
— Мы любим друг друга…
— Или вам так хочется думать. О да, он, конечно, объявился после свадьбы… что на сей раз пел? Что приказ исполнил, пытался жить с баронессой, но понял, что любит лишь вас, верно? И что там у него — не жизнь, а сплошные страдания?
— Она его не понимала.
— Он сам себя понять был не в состоянии, дорогая тетушка. — Матеуш откинулся на стуле.
А ведь слушает его не только Клементина.
Мазена — само внимание… и Габрисия, и Эржбета, которая аж вперед подалась и собственного любопытства не скрывала. Надо полагать, на этой истории не одну книгу написать можно…
Иоланта перестала плакать.
А Евдокия достала из широких юбок часы на цепочке. Ее сестрица, взгляд которой Себастьян то и дело ощущал на себе, покачала головой. И как это расценивать?
Еще не время?
— Что до непонимания, — Матеуш, кажется, получал от происходящего немалое удовольствие, — то оно не помешало ему сделать баронессе четырех дочерей.
— Ему нужен был наследник.
— Ну да, конечно… кстати, кого мне действительно жаль в этой ситуации, панночка Иоланта, так это вашу матушку. Она подобного супруга не заслужила. А вы, дорогая тетушка… знаете, отец вас и вправду любит, если до сих пор в монастырь не спровадил.
С этим Себастьян согласился.
— И он огорчится, когда узнает, что вы затеяли.
— Если узнает, — поправила племянника Клементина. — Но, боюсь, он не узнает… и ты прав, огорчится, увидев, чем станет его сын… правда, уверяю, это огорчение продлится недолго. Он умрет.
— В страшных муках? — уточнил демон, которому все эти разговоры изрядно поднадоели.
— В муках. В страшных душевных муках, понимая, что породил чудовище…
…следовательно, физическая смерть Матеушу не грозила.
И он, восприняв известие весьма спокойно, лишь уточнил:
— Кого воскрешать собираетесь?
— Подумай. — С этою улыбкой, счастливой, но все одно испуганной, Клементина походила на безумицу. А безумицей она и была, колдовка, рожденная без дара. — Ты же знаешь историю.
— Что ж, полагаю, вариантов не так и много, либо Герберт Отчаянный, но с его духом вы побоитесь связываться… да и упокоили его давненько, либо Миндовг…
— Умный мальчик…
— Знаете, тетушка, — Матеуш потянулся, — мне вас немного жаль… так бездарно похоронить собственную жизнь… чего, спрашивается, ради? Кого ради?
Клементина молчала.
— Или вы и вправду надеетесь, что мой славный предок проникнется к вам благодарностью и позволит вступить в брак с… этим? Увольте. Чувство благодарности ему, судя по хроникам, было чуждо, а брак он и вовсе полагал лишним институтом. Кстати, дорогая тетушка, скажите, если вы были так нужны вашему благородному возлюбленному сами по себе, то почему он просто не сбежал с вами? Обвенчались бы в ближайшем храме, и никто, ни жрец, ни отец, не посмели бы сей брак разрушить. Конечно, отец вынужден был бы вас наказать за своеволие… скажем, конфисковал бы имущество, отослал бы в какую-нибудь деревеньку подальше… быть может, титула лишил бы… но ведь не важно! Главное, любовь, а с милым и в шалаше рай…
Она побледнела, а на щеках проступили красные яркие пятна.
— Вы ведь предлагали, а он отказался, да? Без титула и состояния вы ничего-то не значите… одна женщина из многих…
— Да что ты понимаешь?!
— Ничего, наверное. И не хочу понимать… из-за одного ублюдка, которому недостало или совести, или смелости, погибнут многие. Или вы не осознаете, чем обернется возвращение Миндовга? Или осознаете, но наивно тешите себя мыслью, что с ним управитесь? Дух вызванный, подчиненный… и послушный король на троне…
…в этих словах имелся свой резон, но… слишком сложно все для простой подмены, существовали ведь иные, куда более незаметные способы.
И что за интерес колдовке в том, прежнем, короле?
— Хватит, — оборвала Клементина. — Твоя судьба предрешена. Смирись.
— Так я вроде бы и не оказываю сопротивления. — Матеуш улыбался широко и радостно, будто бы всю жизнь мечтал столкнуться с духом безумного родственника. — Сижу вот. Развлекаю дам светскою беседой… видите, какой я ныне положительный?!
