Пчелиный волк - Веркин Эдуард (читаемые книги читать TXT) 📗

– А как же! Этот придурок Энлиль мог управлять ветром, – пояснил Коровин. – Ветер дует, паруса раздуваются, аэростат плывет. Экономия. И вообще…

– Ты, насколько я понимаю, ветром управлять не умеешь? – спросил я.

– Почему же не умею? Умею. Это довольно легко…

Я испугался. Вспомнил про град размером с полмандарина и испугался.

– Да зачем нам ветер? – сказал я. – И так как-ниубдь… Перекатом…

– Смотри. – Коровин бережно перематывал Доминикусу обрубок хвоста. – А то я могу попробовать… Раз – и полетели.

– Как-нибудь потом, – сказал я. – Когда газ кончится. Тогда ты и выйдешь. Весь в белоснежном…

– Выйду, куда мне деваться, – сказал Коровин. – Больше всего мне здесь буфет нравится.

Буфет и в самом деле был ничего. Небольшой, плетеный из соломки. Колониальный, как сказал почему-то Коровин, хотя я, лично, ничего в этом буфете колониального не находил. Содержимое же буфета было на уровне – в нем водилось превкусное овсяное печенье с изюмом и крупной шоколадной крошкой, большой горшок с белым липовым медом и много маленьких горшочков с вареньем разных, по большей части изысканных, сортов. Бруснично-яблочный конфитюр, варенье из зеленого винограда с ядрами грецких орехов, протертая, но не вареная малина, арбузы в кисло-сладком соусе. Наесться толком нельзя, но душу радует. Особенно душу Кипчака.

– Хорошо быть эльфом, – сказал я.

– Иногда. – Коровин намазал липового меда на печенье, сжевал. – Иногда хорошо… Кстати, тут должен быть холодильник…

– Там, – указал я. – На носу. Было вообще-то два, один выкинули.

– Зачем?

Я не ответил.

Коровин принялся искать холодильник. Холодильник обнаружился за гобеленом, изображающим гонки на кроватях. Вообще, холодильники меня, конечно, еще тогда удручили, в самом начале. Я ожидал обнаружить в них колу, или холодный сок, или редиску, по редиске я очень и очень скучал. Но ничего из нормальной человеческой еды там не было. Там вообще ничего съедобного не было.

Уцелевший холодильник был забит морожеными лягушками.

– Однако… – удивился Коровин. – Лягушки…

– Интересно, – спросил я, – что с ними этот твой Энлиль делал? Неужели жрал?

– Это для заклинаний, – заверил Коровин. – Некоторые заклинания можно произвести только с помощью лягушачьей слизи, икры, ну, других ингредиентов… Но можно использовать и иначе. Есть, кстати, тоже…

Коровин достал лягушку, повертел так и сяк и приложил к поврежденному лбу. Зажмурился от удовольствия.

– Полегчало? – спросил я.

– Весьма. Хочешь, тебе одну достану?

– Меня не били.

– Били не били, при чем здесь это? Попробуй, это приятно!

Мне совершенно не хотелось прикладывать к себе лягушек.

– Кстати, мы правильно летим? – спросил Коровин и постучал лягушкой себя по голове. – Надо лететь на север.

– Что на севере?

– Раньше были леса, теперь там Деспотат. Я вот подумал еще: кто лучше деспота знает об этом Персивале?

– Они сражались как братья, – сказал Кипчак.

– Вот и я о чем. Если деспота немного потрясти, он все о своем брате расскажет, верное дело. Правда, у него кобольды…

– Кобольды? – спросил я. – Тут что, и кобольды есть?

– А как же.

– И на кого похожи кобольды? На огнедышащих коней с крыльями?

– Не совсем… Понимаешь, этот самый идиот…

Коровин болезненно поморщился и приложил лягушку к уху.

– Осторожнее, – сказал сбоку Кипчак. – Это ведь не обычная лягушка, это йолтымс. Из нее яд выжимают для охоты. Осторожнее, лицо может покрыться бородавками.

Коровин вздрогнул. Лягушка неожиданно вырвалась из пальцев, квакнула и выскочила в окно.

– Оттаяла… – тупо сказал Коровин. – Кто бы знал…

– А вдруг это была царевна-лягушка? – предположил я.

– У Энлиля полхолодильника таких царевен. К тому же лягушка на девяносто процентов состоит из воды. Она упадет и отскочит, я уж этих летающих жаб знаю… Так вот этот самый Пендрагон…

Кипчак подсел поближе, не желая упустить ни одного слова.

– Так вот, этот самый Пендрагон, я так думаю, хочет подмять под себя всю эту местность. Страну Мечты.

– Зачем? – спросил я. – Какой ему от нее прок?

– Прок хороший, – вздохнул Коровин. – Помнишь, я говорил тебе о том, что на рудниках полгода корячился?

Коровин продемонстрировал следы от кандалов на запястьях.

– Я еще сказал тогда, что золота мало.

– А на самом деле его много?

– На самом деле золота действительно мало. А платины много. И не в руде, а самородной. Очень много. И даже шахты штробить не надо, прямо с поверхности добывают. Добывают, в мешки складируют, а потом везут на север. В Деспотат.

– Во Владиперский?

– Угу.

– Зачем этому Пендрагону столько платины? – спросил я.

– Чего же тут непонятного? У него есть план. Понимаешь, тот Персиваль, ну, который тут все наладил вроде как, а потом погиб, так вот, он… опять же по слухам… мог свободно перемещаться. Туда-сюда, так сказать…

– Персиваль передал Секрет Пендрагону, – вставил Кипчак.

– Да ничего он не передал, – резко сказал Коровин. – Не передал. Если бы передал, тут такое бы началось! Он не передал. И Пендрагон ничего не узнал. Но хочет узнать. Но пока не может… И поэтому пока он просто запасает платину. Этот Пендрагон – настоящий барыга…

Не желая слушать ересь, Кипчак закрыл уши руками и покраснел в знак протеста. Покраснение у зеленого гнома выразилось в приобретении его кожей насыщенного изумрудного оттенка.

– Коммерсант, одним словом. – Коровин открыл окошко и плюнул на далекую землю. – Тут ему сырье и дешевая рабочая сила, там ему рынки сбыта. Главное – провернуть все хитро, не привлекая внимания…

Прокололся Пендрагон, подумал я. Привлек внимание. Причем привлек внимание не какой-нибудь южнокорейской мелочевки, а самой зубастой щуки потустороннего мира. Господина Ван Холла, голландского триллионера с костромскими корнями.

– Видишь ли, – тихо сказал Коровин. – Когда-то я был… как бы это сказать… немного знаком с Пендрагоном. В то время, как он еще не совсем был Пендрагоном…

– Да, добросердечный эльф Коровин передал карту великому Пендрагону?! – в восхищении воскликнул как по писаному Кипчак.

– Было дело, – кивнул он. – Давным-давно…

Коровин замолчал, погрузившись в воспоминания. Доминикус забрался к Коровину на плечо, свернулся в клубок. Коровин сказал:

– Знаешь, все эти фюреры, все эти дуче, они так не любят своих соседей по парте, в концлагеря их всех сажают… Так что мне совсем не хочется афишировать свое знакомство. Дело в том, что, когда мы корефанились, этот Пендрагон… не отличался… качествами духа.

– Я гляжу, тут с этими качествами вообще напряг, – зевнул я. – Здешние жители проявляют редкую гибкость…

– А не выпить ли нам кофе? – неожиданно переключился Коровин. – Давненько я кофейком не баловался.

Кипчак молча кивнул и принялся расторопно раскочегаривать спиртовку и вертеть кофемолку.

– Одного не пойму. – Коровин наливал кофе в блюдечко, прихлебывал и удовлетворенно щурился. – Почему в Страну Мечты все-таки понабежало столько уродов?

– Коровин, ты знаешь, что кофе не идет в зачет выпитой жидкости? – спросил я.

– Урод на уроде и уродом погоняет… – вздыхал Коровин. – Каждый стремится осквернить своими грязными лапами нежную душу мечты…

– Надо было другую Страну Мечты устраивать, – сказал я. – Без уродов.

– Без уродов не получится, – ответил Коровин наполняя блюдечко. – Без них нельзя…

– Почему это? – спросил я.

– Таково устройство Вселенной, – глубокомысленно изрек Коровин. – С этим ничего не поделать…

– Только не надо гнать про предопределенность и про то, что в мире должно быть все уравновешено! Оставь в покое Льва Николаевича, он и так, бедный, как флюгер вертится… Кстати, ты знаешь, что вселенная сплетена из усов великой Маат?

– Не, не знаю… – Коровин глядел в чашку.

Глядел и глядел.

– Коровин! Ты чего, уснул? – спросил я.