Академия волшебства - Смирнов Андрей (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
– Можно найти, не вопрос. – Брэйд передернул плечами. – А зачем тебе?
– Не знаю... – Он и вправду не очень хорошо понимал, почему спросил об этом. – Иррациональное такое чувство... необъяснимое, но очень сильное... ощущение, что у меня серьезнейшие пробелы в образовании...
9
Во всякой истории точку можно поставить только на бумаге; в жизни вместо точек – запятые, если продолжение истории нам известно, и многоточия, если нет. На следующий день Лайла выцепила Дэвида на перемене между занятиями. Вряд ли ей удалось поспать прошедшей ночью, но усталой она не казалась. Возможно, она применила какое-то бодрящее заклинание, но вероятнее всего, что Лайла до сих пор просто не позволяла себе расслабиться и почувствовать усталость.
– Я уезжаю, – с грустью, коротко сообщила она. – Перехожу на заочное обучение. Брат настоял.
Дэвид испытал чувство вины перед ней. Это ведь из-за него она оставляла Академию. Если бы он не влез в неприятности, семнадцатилетней графине не пришлось бы вмешиваться. Одно потянуло за собой другое, дальше – больше, и неизвестно, чем теперь все это закончится.
– Не удалось стереть все следы? – спросил он.
– Удалось, – ответила Лайла, глядя в сторону. – Только вот все, что можно стереть, можно и восстановить заново... Вопрос только в Искусстве и времени, которое ты готов потратить.
– Значит, рано или поздно Каи и Кирран выяснят, что...
– Я надеюсь, что нет. Лэйкил тоже, но он хочет перестраховаться.
– Не понимаю. Здесь ведь очень низко ценят человеческую жизнь. Кирран поссорится с вами из-за нескольких слуг и наемников? Немного же стоит его «дружба»...
– Не тебе судить, много она стоит или нет, – холодно произнесла Лайла – будто стегнула плетью. Но почти сразу ее тон смягчился. – Пойми, Дэвид, дело не в дружбе, которую я, кстати, совсем не хочу испытывать. Среди убитых были вассалы кен Эселей, во всяком случае, Лэйкил одного узнал. У него была своя семья – пусть далеко не такая древняя и могущественная, как наша или Киррана. Но ты подумай, в каком положении окажется Кирран, когда они придут к нему и потребуют – да-да, потребуют, – чтобы он покарал убийцу. Вассалы клянутся в верности сюзерену, но ведь и он клянется в верности им, обязуется защищать их и блюсти их интересы. Если сегодня кен Эсели забудут про свои обязательства, завтра они не смогут быть уверенными в верности тех, кому до сих пор смело могли доверять. А это совсем не безделица, и старинная дружба наших семей только осложнит все. Может быть, Киррану будет неприятно нам мстить и он отчаянно не захочет начинать эту войну – но чувства в данном случае абсолютно не важны; он будет просто обязан предпринять что-нибудь, хочет он того или нет. Власть недостаточно приобрести, ее нужно уметь удержать; и тот, кто идет на поводу у своих эмоций, ее никогда не удержит. Это аксиома.
Ты не сможешь всю жизнь отсиживаться в Тинуэте. Лайла кивнула.
– Я тоже так считаю, но Лэйкил думает иначе. Он опасается удара исподтишка, моей неожиданной смерти или пленения. Он хочет переждать самое первое время, пока не станет ясно: хватило Киррану таланта докопаться до истины или нет. Заодно мой Дар успеет окрепнуть и окончательно раскрыться. Я не согласна с ним, но я уже не в том возрасте, чтобы спорить по пустякам.
Дэвид опустил глаза.
– Жаль... жаль, что все так получилось.
– Никогда не жалей о содеянном. Что было, то было, этого не изменить. Я наворотила достаточно ошибок – действуй я иначе, вполне вероятно, что удалось бы обойтись без жертв... спокойно договориться с теми людьми. Но я думаю не о том, что могло бы быть и чего никогда не будет, а о том, что есть сейчас. Они мертвы? Ну и черт с ними. И Кирран отправится за ними следом, если только посмеет предпринять что-либо против нас.
– Война между семьями... из-за такой глупости, пустяка... – Дэвид помотал головой.
– Да, из-за пустяка, – согласилась Лайла, посмотрев землянину в глаза, и он понял: «пустяк» – это он сам. – Как обычно и бывает. Но сейчас все это никакого значения не имеет. Когда взрослеешь, начинаешь понимать, что бывают безделицы, которые гораздо важнее самых важных вещей.
Его позабавили ее сентенции – в основном потому, что они плохо сочетались с обликом молоденькой и привлекательной девушки. Он грустно улыбнулся и спросил:
– Так что же теперь – сказке конец, Алиса?
– Да, дядя Брендом. Начинается жизнь. А она – довольно мерзкая штука.
Лайла покинула Академию, но в остальном все шло своим чередом, и даже если б Дэвид очень захотел, он вряд ли сумел бы выкроить время, чтобы предаться саморефлексии или размышлениям о том, как все могло сложиться, поступи он иначе. Довольно скоро он устал постоянно оглядываться за спину в страхе наткнуться на холодный, как смерть, взгляд Киррана или Каи. Если они не появлялись – значит либо не сумели расшифровать то, что осталось от информационных полей после того, как над ними потрудился Лэйкил, либо не сочли его, безродного эмигранта и вчерашнего Бездаря, хоть сколько-нибудь достойным объектом для мести. В любом случае он уже ничего не мог исправить или изменить, приходилось принимать все как есть, и жить, зная, что в любую минуту его существование может оборваться самым прискорбным образом. Но, к счастью, чересчур зацикливаться на этом у него просто не было времени: уже начинались экзамены, и требовалось приложить массу усилий, чтобы не провалить их.
Будучи старше многих своих одногруппников, обучавшихся боевой магии, и уже не раз побывав в нешуточных переделках, он всерьез надеялся сдать экзамен по вышеупомянутому предмету на «отлично», а может быть, даже пробить защитное поле учителя и вынудить его прибегнуть к охранным чарам раньше времени – это была бы полная победа. Минута, отведенная на подготовку, во время которой можно атаковать учителя, не опасаясь ответа – колоссальное время! Опытный маг может успеть наложить за это время полтора, а то и два десятка заранее подготовленных заклинаний. Сделать так много подвесок Дэвид ещё не мог, но он очень хотел надеяться, что хотя бы одна из тех, которые он специально сочинил к этому экзамену, препода таки достанет. Увы, он переоценил свои силы. Хелог кен Нальгар целую минуту без всякого выражения на лице следил за его потугами. Его единственное защитное заклятье, наложенное перед началом боя, кажется, содержало едва ли не столько же работающих «слоев», сколько Дэвид мог сделать подвесок. Любые чары, использованные учеником, защита поглощала и перерабатывала, притом, казалось, учитель учел все возможные комбинации Форм и Стихий. Если Дэвид атаковал Огнем, защита становилась сплошной и холодной, если Светом – ловила его в ледяном лабиринте и расщепляла на составляющие цвета радуги... так было и с остальными стихиями, со всеми их сочетаниями. По прошествии минуты учитель ответил, и Дэвид пришел к простой и очевидной мысли, что если бы ответ был в полную силу – не выжил бы, скорее всего, ни он, ни любой другой ученик. Боевое заклятье содержало в себе всего-то два слоя, но их хватило, чтобы развалить все колдовские барьеры вокруг экзаменуемого. Но до поля, генерируемого амулетом, удар Хелога все-таки не достал, и это означало, что экзамен сдан.
– Удовлетворительно, – обронил Хелог. – Хотя могло быть и лучше. Вы неграмотно распределили имеющиеся время и силы, Дэвид. При вашем Даре следовало бы сосредоточиться исключительно на защите... тогда, вполне возможно, вы сумели бы выдержать даже и второй удар и заслуженно заработали бы высший балл... А так я не могу поставить вам даже «хорошо»... хотя и вполне понимаю ваш азарт.
Примерно такие же слова услышала большая половина класса, хотя, конечно, нашлись умники, которые заработали «отлично», не поддавшись искушению распределить время между нападением и обороной, а сразу же занялись возведением вокруг себя защитных колдовских бастионов. Однако похвалу Хелога заслужили все-таки не они, а Меркат из Кербала – тот самый молодой некромант, который жил в одной гостинице с Дэвидом. Ему единственному удалось пробить защитное поле учителя, но взял он не Искусством, а грубой силой, каковую копил всю отведенную ему минуту, после чего использовал в одном-единственном ударе. На себя самого Меркат не наложил ни единого защитного заклятья. Он рисковал, но риск оправдал себя, ибо у любых, даже самых искусных чар есть предел прочности, и ему удалось-таки перегрузить защитную систему, возведенную Хелогом. На личном поле учителя он, правда, обломал зубки, но это было уже не важно: высший балл он и так заработал, даже с плюсом. Дэвид искренне, без злости и раздражения, завидовал его успеху – завидовал тем чувством, которое можно назвать «белой завистью».
