Королевства Доблести (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗

- И что произошло? - спросил Адон, поднимая искривленное тело Корин на руки. Она молча лежала в успокаивающих объятиях патриарха.

- Это случилось в Смутные Времена, - сказала Серафина, - В первые несколько дней мы избежали последствий дикой магии и нападок мутировавшего зверья, случившихся из-за падения божеств. Но однажды, выйдя на сбор оливок, мы обнаружили, что Тегия все-таки пострадала, - она вздрогнула, - Деревья стали кровоточить, когда мы срывали оливки. А потом они стали кричать проклятия и пытались схватить нас своими ветвями… Пришел господин Горджиас и наложил заклятие, чтобы угомонить их, но что-то пошло не так. Он затянул всю гору черным туманом, таким густым, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно.

Серафина зашагала по узкой улочке к постоялому двору своего отца, вынудив Адона последовать за ней.

- Мы не видели господина Горджиаса, пока туман не поднялся.

- И когда это было?

- Через месяц  после того, как боги вновь взошли на небеса, - сказала Серафина, - Он стал чудовищем, которое вы видите теперь. Вот только он почему-то решил, что стал еще красивее, чем прежде. Он все еще так думает.

- Это очень интересно, но в твоем рассказе ни единого подтверждения того, что леди Мистра бессильна нам помочь, - сказал Адон, уже задыхаясь от ходьбы вверх по склону с Корин на руках.

- Я еще не закончила, - ответила Серафина. В отличии от священнослужителя, она не показывала признаков усталости от своей тяжелой ноши. - После того, как туман поднялся, Горджиас проклял богов за причиненный его крестьянам вред и за нестабильность магии. Он наложил на всю деревню заклятие, укрывшее нас от небес. Мы были в безопасности от богов – но они больше не слышали наших просьб. Как будто Тегия для них умерла.

Она приостановилась и взглянула на Адона грустными глазами .

- У нас был храм Чонтеи, но жрецы обнаружили, что они не могут больше общаться с Великой Матерью. Они утратили свое положение в Тегии, и ушли. Когда наши посевы не пострадали из-за их ухода, Горджиас сказал – это еще одно доказательство, что богам нет дела до нас.

- А что это доказало тебе? - мягко спросил Адон.

- Что те жрецы, наверное, были не очень праведны, - она печально вздохнула, заставив свой платок колыхнутся, - Им хотелось только считаться в деревне важными персонами.  Несколько других странствующих жрецов бывали здесь, но они уходили, узнав, что отрезаны от своих божеств.

- Но Корин использовала заклинания для защиты деревни. Ты видела, как она усыпала лицо Броки нарывами, - заметил Адон, - А я призвал тот столб пламени на герцога.

- Это верно, - согласилась Серафина, - Вы с Корин единственные богослужители, кому удалось попросить свою богиню даже о самой простой магии, но…

- Продолжай, - вежливо попросил Адон.

- Простите меня, патриарх, но ваше пламя не повредило герцогу, - она взглянула на изуродованную женщину в руках Адона, - И магия леди Корин не смогла спасти меня – или спасти ее от судьбы похуже моей.

Адон остановился.

- Ты, возможно, права, - мягко сказал он, - Волшебство герцога может затруднить Мистре ответ на наши молитвы, но я не могу сдаться.

Адон опустил Корин на землю и вновь попробовал развеять магию, которая превратила ее в такое отвратительное существо. Но в этот раз Адон молился лишь об исцелении Корин, без мыслей о его собственной роли в событиях, которые привели его послушницу в столь печальное состояние.

Тело девушки засияло зеленоватой аурой и быстро укрылось спиралями света, спрятавшими ее от глаз. Несколько мгновений Адон провел в молчаливом ожидании. Когда свечение наконец угасло, он увидел, что его заклинание сработало – более или менее. Тело Корин стало нормальным, но лицо осталось изуродованным.

Корин встала на ноги, глядя на свои конечности так, будто видела их впервые.

- Ты меня спас!

- Еще не полностью, - сказала Серафина, робко указывая на ее лицо, - Но это сделает ваш путь проще.

- Какой еще путь? - спросил Адон, - Мы остаемся. Как видишь, я могу рассеять волшебство герцога.

- А как насчет ее лица? - возразила Серафина, сходя вниз по тропинке, чтобы коснуться белой шерсти, свисающей с подбородка Корин, - Ее проклятие не так уж отличается от моего. Вы не избавили ее вот от этого.

- Если это единственный способ доказать тебе что я прав и что ты должна верить в Мистру, ладно - я сделаю это, - сказал Адон.

Желтое сияние появилось из руки Адона, охватывая голову послушницы. На мгновение показалось, что ее черты смягчились и мерзкие выросты стали уменьшаться. Затем, как раз тогда, когда Адон уже был уверен в своей победе, серая тень вновь стала расползаться по лицу Корин.

Когда наросты стали появляться вновь, Корин отстранилась, разрывая контакт с Адоном.

- Остановись, пока оно не коснулось и тебя!

Адон убрал руку и склонил голову.

- Это не сработает, пока Мистра не услышит наши молитвы. Проклятие герцога делает его магию сильнее той, что я способен применить будучи отрезанным от нашей Леди.

- Единственная истинная вера в этой деревне – та, с которой лорд Горджиас верит в себя, и ясно, что вы недостаточно сильны, чтобы преодолеть ее самостоятельно, - сказала Серафина, - Вы должны сдержать обещание и уйти.

Адон не отвечал несколько секунд. Наконец он сказал:

- Возможно, это тебе нужно сдержать свое обещание, Серафина.

Дочь хозяина гостиницы нахмурилась.

- Что ты имеешь в виду?

Адон повернулся к Корин.

- Я полагаю, ты уже освоила заклинание истинного зрения к этому моменту?

-Конечно, но…

-Хорошо, - сказал Адон. Он вновь взглянул на Серафину и улыбнулся, - Надеюсь, в гостинице твоего отца есть зеркало.

Как оказалось, зеркало Серафины подошло идеально. Оно было достаточно большим, чтобы закрыть предплечье Адона как баклер, и достаточно малым, чтобы можно было удерживать одной рукой.

Надев его как щит, патриарх стоял перед дубовыми воротами замка Горджиас, держа перед собой булаву. Рядом стояла Серафина с колышущейся от теплого ветерка шалью. Позади них, ожидая на краю мощенной улицы, находились Корин и Мирон. Хозяин постоялого двора не одобрил план Адона, но по настоянию Серафины, согласился.участвовать.

В окошке караульной появилось рябое лицо Броки.

- У тебя еще есть время убраться, жрец, - пролаял он, глядя на палящее солнце, - Еще не совсем полдень.

- Я пришел, чтобы сразиться с твоим мерзким хозяином за руку Серафины, - провозгласил Адон, - И если он не слишком труслив, то сможет сегодня завоевать себе жену.

Брока приподнял бровь, глядя на Серафину:

- Это так?

- Да, - ответила та, - Если господин Горджиас выиграет поединок, отец отдаст мою руку ему.

Она едва успела договорить, прежде чем ворота замка с грохотом распахнулись. Лорд Горджиас проковылял наружу и взглянул на зеркало в руке Адона.

- Ты действительно думаешь, что это тебя защитит? - захихикал он.

- Не увидишь – не ударишь, - ответил жрец.

Он наклонил зеркало так, чтобы отразившийся луч солнца ударил в глаза противника и бросился вперед. Серафина отошла к отцу.

- Это будет короткий бой, - пообещал герцог, чьи пальцы уже двигались, сплетая заклятие. Он указал на патриарха, рыча заклинание своим низким голосом. Но когда его взгляд упал на серебряную поверхность зеркала, слова волшебной формулы замерли у него на устах.

Пользуясь промедлением противника, Адон рванулся на лорда Горджиаса. Удар пришелся ему по голове, сбив на землю без чувств. Из-за этого заклинание герцога промахнулось – черный луч выстрелил в стену караульной. Среди грохота камней и треска кладки раздался предсмертный вопль Броки, на которого обрушилась башня.

Адон ткнул свой щит прямо в лицо лорду Горджиасу.

- Присмотрись хорошенько, отвратительный герцог, - сказал он, - Вот это твое истинное обличье – внутри и снаружи!