Время проснуться дракону. Часть 1 (СИ) - Морецкая Анна (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Выходили они в этот раз как положено — через открытые ворота и опущенный мост, а не через дверку тайную, которою и теперь, даже по дневному времени, никто из них разглядеть не смог — во как гномы строили!
Тропа кружила долго, сначала по каменистому поросшему редкими можжевеловыми кустами склону, потом углубилась в лес, петляя меж тонкостволых буков и зарослей недозрелого кизила. В потемках-то вчера они и не видели толком, где идут — под ноги себе все больше смотрели. Но и в этот раз монотонности пути они особо не заметили — Пшен по возможности развлекал их, рассказывая о тутошнем житье — бытье.
Рассказал, что к крепости ведет еще одна вполне приличная дорога, по которой и телеги с повозками, если нужно, легко пройдут, но она, понятное дело, в несколько раз длиннее.
Рассказал, как все лето облавы особо тщательные по горам устраивали на разбойничий люд, что во всякие времена к торговым путям прибивается.
— Но нонче, — говорил им Пшён с гордостью, — так леса почистили перед приездом-то его величества, что теперича даже одинокому всаднику можно безбоязно въезжать в долину!
А потом рассказывал, как разные путники по пути следую. Что конные отряды с депешей иль почтовики просто, выехав утром из Тафуса, у них в ложбине только потрапезничать в полдень останавливаются, а ночуют уж на следующей стоянке. А вот медлительные торговые караваны с гружеными мулами иль повозками, только-только к темноте порой до них и добираются. Кареты, что дам везут, тоже, как правило, быстро не едут и у них с ночевой в долине останавливаются.
Потом сокрушался Пшен, что и его величеству медленно следовать придется. Такой-то караван — под сотню карет и стольки же повозок, да всадников при них туча немереная, растянется, чей поди, не на одну версту. А там, не дай Светлый, еще ось у какой кареты на горных перевалах хрустнет или дама какая по над кручей в истерику впадет — и вообще все тогда встанет.
Так и дошли они незаметно для себя под легкий Пшенов треп до самой ложбины, в которой стоянка располагалась.
Там уж каркасы под шатры, вчера еще голыми скелетами стоявшие, покрыли шелками разноцветными. А рядом ковров настелили и подушек накидали, а путь меж ними дорожками соединили. В костровых кругах дрова сложены горками были, а в кустах ширмы расписной пестротой другие ответственные ямы прикрывали. В общем, все уж тут готово было к приезду его величества и двора, коих к вечеру и ожидали.
Кони их уже готовые к дороге стояли, так что попрощавшись с Пшеном и перекусив на ходу хлебом с колбаской, погнали они к следующему месту остановки королевского кортежа.
Пару часов они ехали по то же горной дороге. То вверх над провалами, заросшими плющом, поднимались и, кружа, их объезжали, то вниз, к речушкам по камням журчавшим, опускались. А потом выехали на ровную дорогу, которая мягкими изгибами меж тех гор полилась. Тай сказал, что они в Валапийскую долину въехали — теперь так и пойдет дальше путь по ровному месту, только наплывы отрогов объезжая.
Сама дорога тоже изменилась, теперь полотно ее на целый сажень насыпью приподнималось над каменистой почвой. А по бокам в стороне от нее видны были размытые русла рек, по летнему времени, как и везде, почти безводные. Они вдруг выныривали из ущелий, то слева, то справа, из-под свисающих со склонов кустов и каменных уступов, а потом, так же неожиданно, куда-то пропадали.
Тай рассказал, что однажды в половодье оказался на этой дороге и обстановка в долине тогда была жутковатой. Она, долина то есть, понятное дело, меж горных отрогов низиной пролегает, а вода вся что ни на есть в нее-то и устремляется.
— И едешь по дороге, — говорил он, — хоть и приподнятой, а как посередине реки полноводной, а она еще и через само полотно переливается. А там где сейчас русла с ручейками немощными, вообще, буруны целые стволы крутят и ворочают!
К вечеру над пологими покрытыми лесом отрогами с обеих сторон стали видны и скалистые склоны вдалеке — долина постепенно сужалась. На завтра Тай им и снежные шапки основных хребтов пообещал.
Следующая стоянка, до которой они, не обремененные повозками и тихоходными мулами, довольно рано добрались, была почти готова к приему королевского кортежа. Даже достопочтенные дины остались довольны работой своих подчиненных и пообещали по восьмушке серебра каждому сверх обещанной платы за усердие.
В отличие от предыдущей эта стоянка была разбита не в расщелине, а на нескольких небольших площадках, уступами поднимающихся вверх по довольно пологому склону. На верхней из них за яркими шатрами виднелась хижина, принадлежащая, по всей видимости, постоянной охране. А серые палатки обслуги теснились невзрачным рядком в стороне.
С утра по холодку тронулись дальше. Первые часа два продвигались вполне бодренько — кони шли резво, да и всадникам ничего не мешало чувствовать себя комфортно.
Но вот уже ближе к полудню жарило так, что воздух в узкой долине стал дрожать, не давая рассмотреть никаких четких контуров — казалось, каменные склоны текут, как воск по горящей свече, а дорога впереди идет рябью, подобно водной глади пруда под ветерком. Поэтому день ехали не торопясь — нога за ногу. Каждое спешное движение давалось с трудом, дышалось и того хуже. И даже легкий ветерок, переодически по мере сил подтягиваемый к ним Льнянкой, напоминал скорее веяние из раскаленной печи, чем освежающий бриз.
Несколько раз пришлось останавливаться, что б неспешно перекусить в тени, ноги размять, да в ледяном ручье обмыться. Кто-то только лицо и шею ополаскивал, а кто-то и по пояс отваживался — фыркая и охая, поливал себя пригоршнями колкой, как битый лед, воды.
А зря не поспешали!
Место новой стоянки королевского кортежа, к которому они подъехали, было совершенно не готово. Не то что его величество, а и самого затрапезного купчишку о трех осликах принять на постой в таком месте было бы зазорно!
Мало того, что начальства с проверкой тут явно не ждали, так еще и, увидев воочию, сделали вид, что не признали! Хотя… возможно… в том состоянии, в котором предстал перед ними тутошний народ, то и действительно не признали.
На громкий стук копыт нескольких лошадей десятка полтора мужиков, возлежащих вкруг накрытого в тени деревьев импровизированного стола, еле головы оторвали от земли и воззрились с недовольным видом на вновь прибывших. Кто из них являлся подчиненными уважаемых динов, а кто солдатами охраны, было не понятно. Все без рубашек и сапог — в одних подкатанных штанах. Скомканные форменные тужурки валяются под кустами или раскиданы по ветвям.
На разложенном куске холстины, заменяющем стол, в беспорядке были свалены ломти хлеба, обглоданные кости, надкушенные овощи и растрепанные пучки зелени. В нескольких шагах от них над костром уже подгорала еще одна порция мяса, нанизанного на веточки, о чем говорил запашистый дымок, плывший оттуда. Тут же валялось пяток пустых бутылей, по дешевой мутности стекла определяемые, как из-под самогона. А еще две — явно полные, лежали в ручье, заботливо обложенные камешками.
По замыслу самых главных динов, организовывавших достойное продвижение королевского двора по реке, горам и весям, было две стояночных подмены. И так, сколько барахла и людей при нем, через все королевство тащили! То стояночное обустройство, что раскидывалось в ожидании короля под Гномьим Камнем, только он съезжал, должно было быть быстренько свернуто и в обгон кортежа, днем ли, ночью — не важно, доставлено сюда. А та стоянка, которую они проезжали вчера, таким же макаром, отправлялась дальше.
Но что бы принять такое количество людей и вещей, нужно было сначала место подготовить — от камней и кустов расчистить. Вот для этого вперед и были высланы те работники, что теперь привольно и беззаботно на лоне природы возлежали, и начальства в упор не признавали.
И вынуждены были дины, а вместе с ними и Вик, так как в официальной версии — это он отвечал за дело, принимать жесткие меры. Даже пришлось Таю в зверя своего перекидываться для острастки, а то пятнадцать вусмерть пьяных мужиков их четверых даже с оружием не испугались. А эльфят и дина Рябча, вообще, в расчет не взяли — мелочью плюгавой обозвав.
