Тайнознатицы Муирвуда - Уилер Джефф (книга жизни .txt) 📗

Ее рука легла на плечо Майи.

— Если бы я могла убрать клеймо, я бы убрала. Иногда мы страдаем из-за собственного выбора, а иногда — из-за чужого. Но страдания несут мудрость. Исток сочувствует нам в наших бедах, не забывай об этом. Верь, Майя. Верь, и из твоей веры и силы вырастут новые королевства.

Не такого ответа ждала Майя, и все же услышанное ее не удивило. Откуда-то она знала, что носить клеймо ей предстоит до конца своих дней. И знала, что если она не нарушит мастонских клятв, то в Идумее ей будет даровано новое тело, на котором не будет отметины хэтары.

Бросив взгляд на Колвина и Кольера, она задумалась — а согласится ли ее муж бесконечно выносить ограничения, налагаемые на нее проклятием.

Лийя мечтательно посмотрела на супруга.

— Ах, как приятно было вернуться и вспомнить молодость. Прости нас, мы с Колвином хотим еще немного погулять по аббатству.

Она подошла к мужчинам. Кольер распрощался с собеседником и подошел к Майе.

Майя задумчиво смотрела вслед Лийе и Колвину, которые шли бок о бок по залитому солнцем лугу, склонив головы и беседуя. Друзья, влюбленные, соратники — все это было о них. Но ведь так получилось не сразу, поняла Майя, и в ней проснулась надежда. Быть может, однажды и их с Кольером свяжут столь же крепкие узы.

— Что-то вы долго, — заметил Кольер, который, сложив руки на груди, тоже наблюдал за уходящими.

— Прости.

— Ничего. Мы с Колвином отлично поговорили.

— О мечах? — поддразнила его Майя, чтобы отвлечься от мрачных предчувствий, пробужденных разговором с Лийей.

— О камнях, — ответил Кольер. — Он мудрый человек.

— Расскажи, — оживившись, Майя взяла его за руку и направилась в Сад сидра… Ей вдруг захотелось яблок.

— Я спросил его, как он узнал, что Исток существует. Из книг? Из опыта? Его ответ меня удивил. Удивил потому, что я мог бы сказать о себе то же самое.

— Правда?

Кольер кивнул.

— Отец сказал ему одну вещь. Вообрази себе лежащий на земле камень — одна его сторона обращена к небу и свету, а другая — к земле и кишащим в ней червям. Чтобы перевернуть камень нижней стороной к солнцу, нужно сделать усилие. Сначала большое, но в конце достаточно одного толчка — и камень перевернется. Понимаешь?

— Конечно.

— Когда Колвин был ребенком, он был похож на камень, глядящий в небо. Он рос с верой в Исток и с радостью подмечал все его чудеса и знаки. Но его мать умерла, рожая ему сестру, и мир Колвина перевернулся. Его как будто повернули к земле, лишив возможности видеть небо. Вокруг были лишь чернота, сомнение и отчаяние. Все это случилось в один миг. Он не мог больше дотянуться до Истока, и причиной тому был его настрой. Сохрани он этот настрой, и Исток никогда больше не смог бы заговорить с ним. Но Колвин сумел овладеть собой, начал читать книги, учиться и сумел подняться и снова перекатиться к небу. Тогда к нему вернулось все, что было у него в прошлом.

Кольер остановился и повернулся к Майе, не размыкая рук.

— И когда он это рассказывал, я понял, что и у меня так было. Все вспомнилось как вчера — все, что я позабыл много лет назад, — теперь он смотрел в пространство. — Все разом вернулось. Майя, я… — он осекся, сглотнул. — Когда я еще думал, что мастоны лгут, я делал вещи, о которых теперь сожалею. Но я никогда не питал вражды к их вере. Наверное, мне надо исправить… неправильное слово, но я не знаю, как еще сказать… исправить тот вред, что я успел причинить. Я спрошу альдермастона и Сабину, как это сделать. Но я впервые в жизни чувствую, что могу надеяться.

Запрокинув голову, он посмотрел в полуденное небо, и Майя подумала, что перед ней уже не тот человек, каким она знала его прежде. И этот новый умиротворенный Кольер был для нее в тысячу раз желаннее старого.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Духов день

На праздник Сюзенна одолжила Майе одно из лучших своих платьев. Рука об руку девушки пошли к воротам, от которых начинался праздничный луг. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, но деревня Муирвуд сияла огнями. Светились не только фонари — само аббатство излучало ровный переливающийся свет, источником которого служили многочисленные яр-камни. Вдали возвышался Тор, башня на его вершине едва виднелась сквозь деревья, а по полосатому оранжевому с розовым небу тянулись пухлые белые облачка.

— Как хорошо, что мы успели отдохнуть перед праздником, — улыбнулась Сюзенна. — И как хорошо оканчивается этот день, а я так боялась! Утром был туман, и бой, и я думала, что к вечеру от аббатства уже ничего не останется.

На лугу заиграла музыка. Мимо пробежала стайка учеников, которым не терпелось поскорей принять участие в празднестве. На лугу толпились люди, и вид пышных платьев и чистых курток, запах пирогов и жареного мяса, хлопки в ладоши и звуки скрипок заставили Майю улыбнуться от радости. Она не в первый раз встречала Духов день, но впервые радовалась ему с тех пор, как стала взрослой. Пусть в будущем маячили грозы, но сегодня она выиграла битву и могла с чистой душой праздновать победу.

Она сразу заметила, что за воротами их ждут Кольер и Додд, оба в праздничных нарядах, которые необыкновенно им шли, подчеркивая самые привлекательные их черты. Кольер был чуть выше ростом и выглядел несколько мрачновато, однако при виде Майи лицо его просветлело и на нем заиграла восхищенная улыбка, заставившая Майю покраснеть. Додд приветствовал Сюзенну объятием и крепко прижался губами к ее губам. При виде этого поцелуя у Майи кольнуло сердце.

Церемонно поклонившись, Кольер взял ее за руку и увлек в сторону.

— Ты великолепна, — негромко произнес он, склонился над ее рукой и коснулся губами тонких пальцев. — Я так и знал, что надо ждать тебя у самых ворот, не то на такую красоту тотчас слетелась бы добрая дюжина нахальных первогодок. Пришлось бы нам с тобой тогда танцевать в луже их крови.

Подмигнув, он обнял ее за талию и неспешным шагом повел к майскому дереву. Сердце Майи трепетало от радости — как хорошо было просто идти вот так и быть рядом с ним.

— Спасибо тебе за встречу, — ответила она. — Ты ведь уже один раз заставил меня танцевать — в Бриеке, помнишь?

Воспоминание заставило его улыбнуться. Протянув руку, он коснулся ее длинных волос. Его глаза сияли, голубые, словно весеннее небо, озаренное золотыми солнечными лучами. Его взгляд пробуждал ставшее уже привычным желание, томительную боль где-то в груди.

— Нет, надо мне поменьше на тебя смотреть, — усмехнулся он и отвел взгляд. — Иначе я просто больше ни о чем не смогу думать. Очень уж хочется поцеловать тебя, а ведь этого делать нельзя, особенно после того, что сказала Лийя, — он сжал ее руку. — Что ж, придется искать иных наслаждений — в нежных прикосновениях и томных взглядах, — тут он вдруг схватил ее за руку и развернул. — Ого, погляди-ка на эту парочку! Ну и зрелище!

Майя думала, что он говорит о Сюзенне и Додде, однако он кивком указал туда, где уже начались танцы вокруг майского дерева. Круг был велик, потому что первый танец привлек множество желающих, однако Майя сразу выловила взглядом Лийю и Колвина. Рука об руку они неслись в танце вокруг майского дерева под аплодисменты зрителей, а скрипачи и дудочники играли веселую мелодию. Танцоры не смотрели по сторонам — только друг на друга. Майя помнила их историю — помнила, как Исток разлучил их во имя долга и ради спасения жизней их друзей и родных. И Майя, получившая свое имя в честь сестры Колвина, от всей души посочувствовала им, словно сама вместе с ними пережила все разлуки, за которыми пришло воссоединение.

Кольер под руку с Майей обошли луг, полюбовались танцами и очутились у прилавка, где торговала своими угощениями Колетт. Они остановились поздороваться с кухаркой и двумя ее помощницами, которые были еще слишком малы, чтобы танцевать. Алойя и Дави смотрели на майское дерево с одинаковым выражением обиженной зависти на лицах, но при виде Майи и Кольера вытаращили глаза и принялись жадно рассматривать пару.