Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ) - Шихматова Елена
«Ты как, друг?» — мысленно, чтобы не кричать в воздухе, спросил Дан у птицы рокха.
«Нормально, хотя искренне надеюсь после того, как все закончится, отлежаться. Поваляться в траве, искупаться, и с опозданием отпраздновать день летнего солнцестояния, — мечтательно ответил Баруна, пару секунд спустя с негодованием добавив, — и вообще, если честно, я планировал кое с кем встретиться в Рувире, так что у меня личные счеты с теми, кто заварил всю эту кашу! Надеюсь, мы их поймаем и заставим за все ответить!»
«Обязательно поймаем, и для начала не станем следовать их планам».
«В каком смысле?» — не понял Баруна.
«Они думали, что я помчусь в Северную Рдэю, как только узнаю о существовании магической колонной и изо всех сил стану пытаться ее уничтожить. Да пусть она себе стоит! Потому что она именно стоит, и не думая выбираться за Снежинскую Заставу. Кстати о Заставе, мне кажется, есть смысл сначала поговорить со снежинами, может, они расскажут что-то полезное».
«Снежины, — поморщился Баруна. — огромные снежинки со злыми глазами и не менее злыми намерениями».
«Не переживай, пока я рядом, они не направят свою злость против тебя. Кстати, а с кем это ты собирался встретиться в Рувире?»
«Да так, — уклончиво ответил Баруна, — у меня пока все неточно, вот когда что-то прояснится, я тебе скажу, ладно?»
«Ну хорошо».
Дан улыбнулся, на уровне мысленного общения это практически не ощущалась, но Баруна догадывался, что Данислав улыбается, и повернул голову, чтобы проверить.
«Я ничего плохого не имею ввиду, — тут же стал оправдываться Дан, — в смысле я и не думал подсмеиваться над тобой. И я буду очень рад за тебя, если у тебя что-то получится».
«Спасибо», — миролюбиво ответил Баруна.
Меж тем летний вечер окрасил все вокруг в мягкие рыжевато-розовые тона, в воздухе еще ощущалась щедро подаренное солнцем за день тепло, но сквозь него уже просачивались будущие освежающие нотки ночи, обещающие остудить разгоряченные за день камни и разогретую землю и подарить возможность насладиться благодатной прохладой. Лететь под жарким солнцем на птице рокха было не таким уж приятным времяпрепровождением, в отличие от полета летним вечером или утром, когда не жарили палящие лучи. Дан глубоко и с наслаждением вдыхал мягкий теплый воздух. Он любил летать, сейчас просто не представляя, как жил без этого раньше. Он же просто не знал, что такое жизнь! В полете он ощущал невыразимое чувство свободы и восторга, особенно, когда летел сам, создавая вокруг себя управляемые воздушные потоки. Чувствуя ветер вокруг себя, сознавая, что вокруг него лишь бескрайнее пространство, он забывал о границах, забывал о запретах, приковывающих людей к земле, он словно рушил оковы и вырывался на свободу.
В отличие от Данислава Анна сосредоточенно держалась за один из трех шипов, идущих вдоль загривка птицы рокха, она всегда не могла отделаться от мысли, что может упасть, а птица рокха не успеет вовремя спохватиться и броситься за ней вниз. Она никогда никому об этом не говорила и всякий раз вновь и вновь переживала свой страх, находясь в воздухе. Но сейчас даже этот привычный и досаждающий ей страх отступал на второй план: она безумно переживала за Драгомира. Неизвестно, что с ним могут или уже могли сделать те люди! Успеют ли они помешать им? А еще эта магическая колонна, Данислав ведь сначала должен разрушить ее, даже если у него все и сразу получится, все равно это займет время. И тут ей пришла в голову идея: что если пока Дан будет занят колонной, она отправится на поиски Драгомира? Прекрасно понимая, что Данислав и слышать об этом не захочет, она стала думать над тем, как убедить Дару послушать ее, и не подчиняться требованию властителя магии вернуться. Украдкой поглядывая в его сторону, Анна глубоко вздыхала в душе: он ни за что не позволит ей!
Ночь медленно растягивала свое покрывало над миром — длинный июньский день не хотел отдавать ей бразды правления, то тут, то там разрезая светлым клином темнеющее пространство. Но, наконец, вокруг стало совсем темно. Июньские звезды блекло проглядывали на ночном небе, давая неясное освещение. Обоих седоков клонило в сон, но если Анна отчаянно боялась сомкнуть глаза, то Дан поудобнее устроился на спине Баруны, прислонил голову к шее птицы рокха между двумя шипами и задремал. С некоторой завистью посмотрев на него, Анна поджала губы и потрясла головой, чтобы окончательно развеять остатки дремоты. Честно говоря, она недоумевала, как можно спать на спине птицы рокха, которая стремительно неслась по воздуху, во-первых, этот пронизывающий ветер, во-вторых, подкрадывающийся холод. Ему, что совсем нехолодно? Но потом, еще раз взглянув на него, Анна обратила внимание на то, что волосы у него совсем не шевелятся. Ну конечно! Заклинание рассекания воздуха. На этот раз в глазах Анны промелькнула обида — почему для нее он этого не сделал!
На протяжении пары часов, с тех пор, как окончательно угас свет, они ничего не видели под собой, и поначалу Анне показалось, что впереди нее нарисовалась туча, набирающая размеры по мере их приближения. Верх тучи, сотканный из перламутровых всполохов, уходил под самые облака, а темный низ тянулся вдоль всего горизонта. Засчет света, идущего от колонны, Анна смогла разглядеть, что перед ней вовсе не туча, а горы, взмывающие высоко в небеса, и встающие непреодолимой мощной стеной перед птицами рокха с двумя седоками, а над горной цепью поднималась сотканная из движущихся розоватых потоков огромная колонна. Сейчас серый цвет терялся на фоне общего полумрака, а перламутровый особо резко выделялся своей неестественностью, ложась болезненными бликами на снежные шапки гор. Анна ахнула, разглядывая открывшуюся перед ней картину, она совершенно не заметила, как близко они приблизились к горам.
— Господин Данислав! — в ужасе закричала девушка.
Он встрепенулся и мгновенно поднял голову, но увидев перед собой горы, спокойным голосом заверил ее.
— Все в порядке, мы летим к снежинам.
— Что?! Снежины, это же ужасные создания, они заморозят нас, едва мы появимся в их владениях!
— Анна, — почти удивленно ответил Дан, — ты забываешь, кто я. Снежины — магические существа, они не причинят вреда мне и всем тем, кто летит со мной.
— Но зачем нам лететь к ним? Мы же должны спасти Драгомира!
— Сначала нам необходимо выяснить, что тут происходит. Я уверен, снежины должны были что-то видеть. Если мне удастся понять, кто и как сделал эту колонну, то я смогу выяснить, как долго она еще может простоять. Если долго, то пусть себе стоит, и мы бросим все силы на поиски Драгомира, но если она вот-вот взорвется, а такое очень может быть, то нам опасно близко подлетать к ней.
Анна покачала головой. Как можно выяснить это у снежин? Откуда они знают такие подробности из жизни магических колонн? И с чего Данислав вообще взял, что колонна может взорваться? Стояла же она до сих пор? Дан и сам не мог сказать, почему он так подумал, но что-то на инстинктивном уровне, когда он приблизился к колонне, подсказывало ему: такое может случиться, и сейчас нельзя рисковать, и просто так и дальше лететь тем же курсом. Через несколько минут птицы рокха стали снижаться. Сердце Анна забилось как сумасшедшее, когда они стали маневрировать между горными вершинами и уступами, спускаясь все ниже, и ныряя во все более узкое пространство. Анна почти ничего не видела на такой скорости, да еще и в темноте, освещение от колонны сюда практически не доходило, успокаивало ее только одно: она знала, что птицы рокха прекрасно видят в темноте. В какой-то момент она почувствовала на себе чей-то холодный и недовольный взгляд, спустя пару секунд девушка увидела перед собой плато, а на нем с десяток огромных снежинок, чьи острые края внешнего панциря угрожающе проблескивали сквозь тьму. Сглотнув, Анна покрепче ухватилась за щип на загривке Дары и посмотрела на Данислава, со своей позиции она практически не видела его, но знала: он абсолютно спокоен, отчего девушка просто разозлилась: она чуть жива от страха, а он ни о чем не переживает! Злость придала ей немного уверенности, Анна почувствовала, как кровь прихлынула к сердцу, ей стало теплее и намного легче.
