Наследие (ЛП) - Мессенджер Шеннон (электронная книга .TXT) 📗
— Ты использовал квинтэссенцию, — поняла Софи, вздрогнув, когда ее ладони вспомнили ожоги, которые она получила после того, как случайно разлила часть Пятого элемента во время школьного задания. — Подожди, это значит, что ДНК у меня в руках…
— Нет, — вмешался мистер Форкл. — Эти ожоги были от воздействия экстремального холода Элементины, а не от воздействия самой Квинтэссенции. Я также должен был подготовить образец моей измененной ДНК и применить его к коже, прежде чем мы добавим Квинтэссенцию, чтобы воздействие имело какой-либо длительный эффект на мою генетику. Кроме того, Элементина слишком агрессивна, чтобы использовать ее для такой деликатной задачи. Слияние удалось только тогда, когда мы использовали Квинтэссенцию из Фосфориена.
— Э-э, есть разные виды Квинтэссенции? — спросила Софи, пытаясь задержаться на той части его объяснения, которая не была похожа на что-то прямо из научно-фантастического фильма ужасов.
— Конечно. Каждая из неотмеченных звезд порождает различные вариации. Я думал, ты это знаешь. — Мистер Форкл нахмурился, когда она покачала головой. — А зачем еще держать в секрете расположение этих пяти звезд? Квинтэссенция от Элементин является наименее стабильной, но и наиболее мощной, что делает ее чрезвычайно ценной для создания веществ, которые должны быть несколько взрывоопасными или всепоглощающими… как фриссин. Квинтэссенция от Маркезиры невероятно абразивна, что делает ее лучшим выбором, когда что-то нужно разбить на клеточном уровне… и все же ее обилие мерцания также делает ее отражающей, что позволяет ей быть самой универсальной из всех итераций Пятого элемента. Гарантирую, мы только поцарапали поверхность многих применений Маркезир. Квинтэссенция от Луциллиант — самая холодная и темная, но и самая сбалансированная, что делает ее особенно ценной, когда что-то нужно сохранить. Квинтэссенция от Кандесии — самая слабая, почти дымчатая и вялая в природе, но также самая безопасная форма, к которой можно обратиться, и лучше всего подходит для тонких сдвигов и изменений. А Фосфориен — самая яркая, полная жизни и энергии, что и сделало ее оптимальной для наших ДНК-тестов.
Он снова приподнял тунику, и вспышка цветов напомнила Софи о неоновом сиянии, которое, как она помнила, было у Фосфориена.
— Разве ты не заметила, как разнообразны перемещения, когда мы посылали тебя с мистером Сенсеном в это довольно запутанное путешествие? — спросил мистер Форкл. — Когда мы пытались выяснить, как Невидимки следили за тобой?
— Я заметила, но подумала, что это просто банки со светом, — призналась Софи. — Ну, по крайней мере, четыре. Я думала, что квинтэссенция исходит только от Элементин.
Он нахмурился еще сильнее.
— Странно. Я вложил детали всего этого в твой разум много лет назад… в то же самое время, когда дал тебе расположение ненанесенных на карту звезд и формулу для фриссина. Странно, что это не сработало со всем остальным… и еще более странно, что это не срабатывает прямо сейчас, учитывая, что мы активно обсуждаем это.
— Отлично, — пробормотала Софи, падая на кровать. — Еще одна моя ошибка.
— Любая ошибка будет с моей стороны, а не с твоей, — заверил ее мистер Форкл. — Нет идеального метода для имплантации воспоминаний в чей-то разум… и я был очень обеспокоен тем, что информация срабатывает слишком рано, особенно потому, что знал, что ты будешь подвергнута стольким человеческим учениям во время обучения в школе, и я не был достаточно знаком с их учебным планом, чтобы знать, каких слов избегать. Должно быть, я слишком хорошо скрыл некоторые вещи.
Эми придвинулась ближе и нежно сжала руку Софи.
— Ты в порядке?
— О, конечно. — Софи не могла понять, отчего у нее сдавило грудь… от слез, которые она сдерживала, или от смеха. — Просто еще один типичный день в моей жизни в качестве Мунларка. Это всегда приключение… и, очевидно, я не единственная здесь, кто знает, каково это — быть экспериментом.
— Это не так, — произнес мистер Форкл, рассеянно потирая бедро.
Софи хотелось продолжать дуться… но у нее было слишком много важных тем для обсуждения. Поэтому она заставила себя выпрямиться и спросить:
— Значит ли это, что если я причиню тебе прямо сейчас, ты снова сможешь причинить мне?
— Я в этом сильно сомневаюсь. Как ты, вероятно, заметила из воспоминания, эта способность активировалась для меня только тогда, когда я не мог достучаться до тебя. Поэтому предполагаю, что адреналин и отчаяние были факторами. Плюс…
— Плюс..? — спросила Софи, когда он не закончил фразу.
— Ну, — сказал он, снова поворачиваясь к окну. — Это моя личная теория, так что отнеситесь к ней с недоверием… как любят говорить люди. Но мне давно было любопытно, повлияло ли на твое развитие также все, что произошло с твоими способностями в тот день. Это трудно понять, так как мы не делали никаких собственных настроек для силы… и это прекрасно работало. Просто… должно быть, потребовалось огромное количество силы, чтобы временно вызвать способность, скрытую в таком безумно малом проценте моей ДНК. И я не могу не задаться вопросом, означает ли это, что ты можешь дать больше, и что этот новый сброс, если ты на него решишься, повысит твое Усиление до этого уровня.
— Новый сброс, — повторила Эми, дергая Софи за руку, чтобы та посмотрела на нее. — Думаю, что пропустила ту часть, когда еще не оправилась от воспоминаний. Это так опасно, как кажется?
— Еще хуже, — сказал ей Сандор, бросив на мистера Форкла сердитый взгляд, чтобы дать понять, что он все еще огорчен тем, что его возражения были заглушены ранее.
— Значит, ты не собираешься этого делать, не так ли? — спросила Эми.
— У меня действительно нет выбора, — призналась Софи. — Если я не позволю им сбросить меня, то застряну с нарушенной способностью… или двумя нарушенными способностями, по-видимому.
— Это всего лишь теория, — напомнил ей мистер Форкл. — И ни одна из способностей не нарушена.
— Верно. Они просто не делают того, что должны, — возразила Софи, и мрачный смех вырвался из ее груди. Она снова повернулась к сестре. — Помнишь папину синюю машину? Ту, которая так часто была в автосервисе, что он называл ее своим Лимономобилем? Это… я. Все любят дразнить меня по поводу того, как часто я оказываюсь в Лечебном центре… и иногда в этом виноваты Невидимки. Но клянусь, остальное происходит от того, что я в основном неполноценна.
— Нет, это не так! — рявкнул мистер Форкл, подходя ближе с такой силой, что Софи отпрянула, опираясь на сестру. — Я понимаю твое разочарование, мисс Фостер. И не собираюсь говорить, что ты чувствуешь. Но надеюсь, что ты также помнишь, по крайней мере, некоторые из невероятных вещей, которые ты — и только ты — можешь сделать, а также огромные вещи, которые ты совершила благодаря этим силам. Я понимаю, что нелегко быть единственной в своем роде. Я также понимаю, насколько естественно зацикливаться на негативе, особенно в такой момент, когда ты сталкиваешься с очередным осложнением. И не буду отрицать, что мы столкнулись с неожиданными проблемами. Но ничто из этого не делает тебя неполноценной. Ты… мой самый большой успех. — Он подошел ближе и взял ее за руки. — Никогда не забывай о том, какая ты особенная, Софи. Ты уникальна в том смысле, как никто другой никогда не сможет или не будет… и только часть этого происходит из наших экспериментов, кстати. Остальное исходит от тебя. От яркой, смелой, блестящей девушки, которой ты, естественно, являешься. И надеюсь, ты знаешь, что в том, что касается всех нас, вовлеченных в твое творение, ты превосходишь наши ожидания каждый день.
Эти слова были одними из самых удивительных, которые кто-либо когда-либо говорил Софи.
Но по какой-то причине они только разжигали ее гнев.
Может быть, она устала, была расстроена от того, что ею манипулируют.
А может, ей просто нужны были ответы.
В любом случае, она наконец-то ответила на вопрос, которого избегала.
— Это относится и к Члену Совета Бронте?
Мистер Форкл нахмурился.
