Тень императора - Лисина Александра (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
«Мисса? Ты меня слышишь?» — А через пару мгновений улыбнулся, услышав в голове очень тихое: «Да».
ГЛАВА 22
С девчонкой мы проболтали почти всю ночь, и поначалу ее рассказ меня не особенно насторожил. Мисса всю свою сознательную жизнь провела в этом замке и ничего другого не знала, кроме строгих воспитательниц, ежедневной учебы, редких прогулок по замку и запертой на ночь двери.
Впрочем, насчет замков супругов эль Сар можно было понять — свободно разгуливающие по коридорам дарру, многие из которых еще плохо себя контролировали, могли представлять опасность для других обитателей Хада. Мы ведь и из простых людей умеем тянуть силы. А простых тут большинство, и защиты от нас у них нет. Так что изоляция девочек — не более чем мера предосторожности, хотя и чересчур суровая, на мой взгляд.
Насчет жесткого распорядка дня и строгости воспитателей тоже понятно: дарру с младенчества приучали к дисциплине. Усвоенное с детства почтение к старшим, привычка выполнять приказы и беспрекословное послушание должны были облегчить дарру взрослую жизнь. Ну а то, что за непослушание следовало наказание в виде временного заточения в холодный подвал… наверное, это все-таки лучше, чем розги или плеть. И намного гуманнее, чем голодовка. Так что в чем-то… да, именно в чем-то владельцев замка я понимал. И не в последнюю очередь потому, что десять лет провел в такой же тюрьме практически по тем же причинам.
В то же время Мисса подтвердила, что супруги эль Сар и впрямь уделяли много внимания своим подопечным. Юных леди учили вышивать, рисовать, петь, читать. Они гуляли в саду, их очень хорошо кормили, у каждой был более или менее приличный гардероб. Их также учили манерам, этикету, правильному поведению в свете на случай, если хозяин-маг все же решит показать коллегам или друзьям ценное приобретение. И в целом жизнь в Хаде выглядела вполне пристойно, если не обращать внимания на ряд ограничений.
Но, конечно, девчонкам хотелось большего. И, само собой, они мечтали однажды вырваться из Хада, хотя прекрасно понимали, что покинут замок лишь после того, как обретут хозяина и пройдут через ритуал магической привязки.
«Ко мне приводили много магов, — призналась Мисса, когда я завел об этом разговор. — И в том году, и в этом, и раньше. Мужчин и даже женщин. Но пока никто не подошел». — «Тебе их магия не понравилась?» — «И она. Да и сами маги тоже. Они какие-то… скользкие, — вздохнула девочка, заставив меня насторожиться. Приходят с подарками все такие вежливые, постоянно улыбаются, что-то рассказывают, спрашивают… обещают свободу…» — «Но ты не веришь?» — «Я вижу их ауры, — тихо сказала Мисса. — Знаешь, что происходит, когда маг лжет? Его аура резко тускнеет, а потом снова становится обычной. Она… словно мигает, Мар. И такое случалось со всеми, кто ко мне приходил».
Я торопливо порылся в памяти, но так и не смог припомнить, чтобы нечто подобное происходило с Тизаром. Конечно, я не смотрел на него вторым зрением постоянно, но за десять лет знакомства он не «мигнул» ни разу. По крайней мере, явно. По поводу императора сложно было что-то сказать — я видел его нечасто. А в беседах с приближенными его величеству, наверное, не было смысла врать. Как и им. Что касается Карриана, то тут вопрос спорный: по большей части вторым зрением я его не «просвечивал». Во дворце видел наследника престола только в коридорах и во время приема пищи. А за пределами дворца его высочество предпочитал хранить молчание.
«А другие девочки тоже это видят?» — спросил я, так и не придя к конкретному выводу. — «Да, — призналась Мисса. — Но воспитателям мы об этом не рассказываем. Старшие девочки сразу говорят новеньким, чтобы они молчали, потому что это наше единственное преимущество перед хозяевами». «То есть леди Амелия об этом не знает?» — «Нет, конечно». — «А о том, что вы умеете общаться мысленно?» — «Ты что, не слушаешь?! — неожиданно рассердилась Мисса. — Я же сказала: кроме меня и Вальи, этого никто не умеет!» — «Как думаешь, почему?»
Девочка помолчала, а потом тихо сказала: «Возможно, они просто не пытались. Леди Амелия однажды сказала, что я довольно сильная. Может, это как-то помогло. А еще мы с Вальей доверяли друг другу, ведь когда общаешься мысленно, невозможно ничего скрыть».
Я слегка напрягся.
«Почему леди Амелия назвала тебя сильной? С чего она так решила?» — «Нас регулярно проверяют на способность поглощать магию. В подвале есть комната, где у графа Анрэ стоит специальный прибор. Там много ячеек. В каждой — какое-то количество единиц магической энергии. Где больше, где меньше. Но нас начинают тестировать с самых маленьких, заставляя сначала забирать оттуда магию, а потом ее возвращать. Это как тренировка… сначала мы можем не очень много. Затем получается все лучше и лучше. Потом приходит время, когда резервы открываются, одной емкости становится мало, и вот тогда нас переводят к более крупным ячейкам. И так до тех пор, пока не станет ясно, что мы не способны ее опустошить». — «Сколько обычно времени уходит на одну ячейку?» — «По-разному. Кто за пару дней справляется. А кому-то нужен целый месяц». — «Наверное, чем крупнее ячейка, тем труднее ее пройти?» — предположил я, припомнив свои собственные тренировки с резервами.
Мне показалось, что Мисса улыбнулась.
«Последние всегда самые сложные. Над некоторыми можно полгода биться, но так ни к чему и не прийти». — «А сколько времени вам дается на преодоление каждой ячейки?» «Ограничений нет, — спокойно отозвалась девочка. — Пока ты находишься в Хаде, можешь учиться и развивать свои резервы. Чем они больше, тем выше вероятность, что у тебя будет богатый хозяин. Но если за год не произойдет никаких сдвигов, то, скорее всего, это и есть предел». — «Это вам леди Амелия говорит?» — «Они оба. Хотя леди всегда добавляет, что размер ячейки — не самое главное. Он позволяет лишь косвенно судить о резервах, а в действительности даже слабый дарру может вместить в себя очень много энергии. Просто это произойдет не за один раз, а постепенно».
Я хмыкнул: Тизар тоже так говорил. Мол, резервы дарру — как желудок у обжоры. Сначала в него помещается немного еды, однако если с каждым разом запихивать туда все больше и больше, то со временем он растянется. До определенного предела, конечно. Именно этот предел и будет считаться максимальным резервом. Но количество поглощенной пищи не измеряется только величиной желудка: если пища сразу пройдет дальше, то желудок освободится быстрее, и туда можно будет запихать еще одну порцию гамбургеров. А если переваривать их организм не станет, и плохо пережеванная булка просто вылетит с другого конца в том же виде, что и вошла, то скорость прохождения нищи скомпенсирует недостаточный размер желудка и позволит в кратчайшие сроки снова его наполнить.
Именно за счет способности быстро выплескивать из себя энергию некоторые дарру были способны потягаться с более емкими, но менее расторопными коллегами. И при выборе «живой батарейки» эта способность также учитывалась.
У меня, как следовало догадаться, оказался очень растянутый «желудок», поэтому вмещалось туда до безобразия много «гамбургеров». А вот отдавать их я не любил. Сам не использовал, но предпочитал хранить еду про запас, как хомяк, и с огромным трудом выцеживал остатки. С одной стороны, это было хорошо — в качестве запасного источника энергии я подходил идеально. А вот забрать ее у меня было проблематично. Даже сейчас, через десять лет упорных тренировок, это составляло некоторую проблему, так что толкового партнера для мага из меня, пожалуй, не получится.
«На какой ячейке остановилась ты?» — поинтересовался я у девчонки. — «На предпоследней, — призналась Мисса. — Но это еще не окончательный результат, потому что наша сила растет лет до двенадцати. Я смогу стать сильнее, если буду лучше тренироваться. А вот Валья смогла зараз опустошить сразу две последние ячейки». — «Ого! — удивился я. — Сколько же единиц энергии в них было?» — «Средний по силе дарру способен забрать за один раз около трехсот УЕМ. Я забираю около пятисот. А Валья… тогда она взяла больше тысячи». — «За один раз?! Да твою подружку в книгу рекордов надо записывать! Тысяча с лишним УЕМ…»
