Кое-что об архимагах (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (книги полностью txt) 📗
Самые наглые дремали на полу, робкие теснились возле выхода, готовые сбежать в любой момент – за порядком приглядывали пикинеры, охранявшие дверь во внутренние покои. Иногда стража проходила сквозь коридор, обухами пик сгоняя наглецов за порог, и на какое-то время в коридоре наступала испуганная тишина. Ненадолго – вскоре люди вновь начинали шептаться, роптать, гулко кашлять, храпеть и цепляться локтями. А вместо выкинутых в коридор с улицы набивались новые страждущие – если не милость получить, то хоть не околеть от холода.
Говорят, герцог был стар, постоянно мерз, поэтому на обогрев тут не скупились. Молчаливый истопник, подкидывающий дрова в пламя очага у стены, как-то перебивал сквозняк из хлопающей уличной двери. Под ногами таял снег, нанесенный внутрь просителями – влажность набиралась черной плесенью на высоких потолках, прячась в тени лепнин. Воздух то становился удушливо-горьким, то наполнялся свежестью с улицы.
А Кеош ощущал раздражение все сильнее и сильнее, все чаще поглядывая на дверь, ведущую во внутренние покои.
Принимал герцог один день в месяц, открывая двери для любого просителя. Одни говорят, делал он это от скуки. Иные полагали, что, на старости лет поехал головой. Крупнейший землевладелец Короны – в первую очередь, земли возле города, он же один из главных поставщиков еды. Большую часть продовольствия привозили по реке – на одной бедноватой и изрядно иссушенной городской земле не выжить, но без местных поставок голод непременно постучался бы в дома бедноты.
Однако то, что Архимаг пришел ему предложить, основывалось на верных сведениях – герцог был просто паталогически, отчаянно жаден и скуп. А та мелочь, что подкидывалась здесь вдовам и калечным, нищим и всем иным – было словно кость оголодавшей собаке, должная перекрыть развязное пиршество хозяев. Способ драть в три шкуры с рабочих, но иметь при этом репутацию мецената.
Кеошу нужен был именно такой. Вернее, необходимы были его деньги – для той самой условности, что бесила его до крайности.
Ведь чем отличается одиночка, решивший спалить весь город и опрокинуть его в реку, от группы лиц с теми же намерениями? Тем, что первый – маньяк и сумасшедший, осуждаемый абсолютно всеми. А вот вторые – политическая сила, за действиями которой постараются найти смысл. Так же, как весть об одиночке-грабителе не попадет на стол градоначальнику – а вот банда, содеявшее то же самое, взбудоражит всех обывателей, заставив присмотреться к мотивам налетчиков, а то и вызвать к ним симпатию. Коллективные действия отчего-то воспринимаются иначе, завораживающе – ведь там есть идея, за которой пошли. Есть лидер, есть стая, к которой можно примкнуть.
Чтобы не быть психопатом в глазах окружающих, когда город сгорит; чтобы озвучить замысел и передать свою мысль, Кеошу нужны были сторонники. Вернее, требовались наемники, любящие золото больше принципов и чужих жизней. Золота не было. Но имелись способы его раздобыть.
Мысль создать артефакт и продать его, была откинут по здравому размышлению. Кеош помнил бегство от охранников менялы в глухом городке – а с такими суммами предпочтут убить и снять вещицу с трупа. Требовался кто-то серьезный за спиной, чтобы сделка прошла успешно. Хотя бы те же наемники – которым ему пока нечем заплатить. Да и к тому же – что продать, кому продать? Рынок магических предметов всегда был мал и кулуарен; школы исполнения наверняка известны, и привносить в него что-то иное, да еще явный новодел… Слишком много суеты.
Вариант второй и столь же простой – отнять. Убить и ограбить. Взять заложников, потребовать выкуп. Пробить стены хранилища и выгрести оттуда все. Вариант возможный, и опыт имелся – но какой смысл, если можно получить деньги по доброй воле, без всей этой армии сыщиков и колдунов-следователей за спиной?
Архимаг избрал вариант третий – продать услугу. Не какую-то пошлость в виде чужой смерти – проще убить владельца монет; число смертей все равно не изменится.
Кеош обладал достаточным опытом, чтобы предложить этому миру услугу уникальную и крайне востребованную. Услуги не единоразовую, а длящуюся во времени; целиком завязанную на благополучие его, Кеоша, жизни и здоровье – в той степени, когда нет смысла обманывать, ведь прибыль перекроет все расходы, а желание убить или обмануть все перечеркнет. И самое важное – услугу законную.
Законы, стягивающие весь этот разваливающийся и гниющий мир, тут все таки были – единые, подшитые в свод и печатаемые буква в букву. Пожалуй, это самое важное, что позволяло зваться сборищу баронств, городов и провинций единой страной. По ним судили, на них ссылались и их пункты оглашали, выводя подсудимых на эшафот. Именно по этим законам ученик Академии приравнивался к магу полноценному, и мог зарабатывать своим ремеслом.
Да, законом предлагалось практиковать аспект тьмы, на факультет который его занесло – отвратной, чуждой природе Кеоша. Но никто не мешает провернуть трюк, как при том же воскрешении бабки. Заклинание построит архимаг – а силу может влить любой болван. Из дюжины соучеников согласился второй – тот белобрысый с ангельской улыбкой. Впрочем, его душу и посмертие было жаль меньше всех.
Оставались единственные вопросы – кому и как эту самую услугу предложить. Кому, в общем-то, нашлось без особых проблем – вон закоптившийся герб с кривой птицей над очагом. А вот как… Герцоги, как и все другие люди с деньгами, не склонны выслушивать предложения людей с улицы. Не говоря уж о том, что охрана просто не допустит чужака до светлейшего.
Тем не менее, способ прорваться к герцогу был – золото, как и во всех мирах, мостило пути надежнее и прочнее каменной мостовой. Однако в этот раз путь изрядно затянулся.
Достаточно отметить, что первую взятку пришлось дать зеленщику с кухни, пугливо отпрянувшего в сторону, стоило схватить его руку на рынке.
– Да не травить я его собрался, дурила, – мягко произнес Кеош сбледнувшему рябому служке, увидевшему в разжатой ладони серебряную монету. – Мне бы с твоим набольшим переговорить.
На кухонного подмастерья серебро тоже произвело неправильное впечатление – и тут тоже пришлось уверять, что в мыслях нет отравить старого герцога… Хотя в глазах служки мелькнуло сожаление. Тем не менее, тот свел Кеоша с кладовничим, а тот – с камердинером, через которого за десяток серебряных кругляшей удалось добраться до распорядителя и на остаток золота убедить его организовать Кеошу аудиенцию. Заодно пригрозив прирезать в темном переулке, если договоренности вдруг станут забыты – финансы закончились, и на вторую попытку денег не было.
Архимаг рассчитывал на личную встречу, но в итоге все обернулось общим коридором и ожиданием. Впрочем, если остальные занимали очередь с ночи прошлого дня, и истово надеялись на свою удачу, то Кеош уже был в коридоре, когда толпа ввалилась внутрь и понеслась к внутренним дверям. Ему не рекомендовали занимать ближайшее место – и общая свалка за первенство обошла его стороной, равно как удары пикинеров, приводивших толпу к порядку. Его просили ни с кем не заводить разговоров, не уступать своего места и не давать повода страже – и Кеош терпеливо ожидал, отпугивая бродяг дорогой одеждой и идеальной осанкой.
Покуда внутренние двери не распахнулись, и по павлиньи разодетый распорядитель не вышел в общий коридор, вышагивая быстро и зло, надменным взглядом усмирив дернувшуюся было ко входу бродягу.
– Пойдем, – остановившись рядом, грубо уцепили Кеоша за рукав и буквально потащили за собой.
Кто-то впереди очереди хотел было возмутиться – но уж больно строг был вид служки: будто кнута решил дать. Никто же не станет поднимать шум, тоже желая получить по спине – хоть по очереди, хоть без нее… Ропот угомонился мгновенно, а Кеоша беспрепятственно довели до конца коридора – через все эти расставленные в коридор ноги, тянущиеся в отчаянии руки и разлегшихся в проходе бродяг.
– Только быстро, – за пару шагов до окованной металлом тяжелой двери, рукав вежливо отпустили. – Я дал наилучшие рекомендации, но их терпение не безгранично! – Прошипел распорядитель Кеошу в ухо, сам дернул за ручку и подтолкнув в спину, завел внутрь.
