Закон Жизни (СИ) - Георгиевич Ярослав (книга бесплатный формат .TXT) 📗
О том, чтобы пить воду просто так, не могло быть и речи — вокруг большой город, возможно, с миллионным населением, а канализация в нём, как я выяснил, это либо выгребные ямы, которые вручную вычищают грохочущие по ночам вонючими телегами золотари, либо просто слив в реки и каналы. В таких условиях я жутко напрягался всякий раз, когда приходилось пить и как-то ещё контактировать с водой — но выбора, к сожалению, не было. Ни дождь, ни снег больше не шёл, да и собирать естественные осадки в Анограде было не принято, по крайней мере я нигде не видел ни водосточных труб, ни бочек. Так что иных источников живительной влаги, кроме рек и колодцев, в округе не имелось.
Что касается «утреннего душа», сначала его принимал только я, но потом кое-кому стало завидно. Пришлось сооружать во дворе нечто вроде ширмы, скрывающей мою спутницу от посторонних глаз. О нормальной ванной приходилось только мечтать, её нам заменяла старая кастрюля с кое-как запаянной дырой, которую я нашёл в кладовке «Гавани» и которая выполняла роль таза.
Дир, когда увидел, как я хожу за водой, очень сильно удивился. Причём сразу по двум причинам. Сначала он спросил, зачем я вообще ношу эту воду — ведь для удовлетворения всех потребностей заведения имелся специальный водовоз, старый знакомец хозяина, набирающий свои бочки не где-нибудь, а сильно выше по течению от города. Платить за это приходилось вдвойне, но на мой взгляд эта переплата полностью стоила того.
Я честно признался, что таскаюсь на водокачку ради того, чтобы помыться, на что тратить покупную дорогую воду расточительно, а использовать хозяйственный колодец, вырытый, на мой взгляд, непозволительно близко от выгребной ямы — перебор уже с другой стороны. С этим Дир не мог не согласиться, но задал следующий, абсолютно правомерный со своей точки зрения вопрос: а почему, мол, ты не посылаешь своего раба… То есть, рабыню для этого? Как уже говорил, yикакого пиетета перед женским полом в этом мире нет в помине, дамы всех возрастов, от девочек до старух, трудятся наравне со всеми — кроме аристократок, конечно, поэтому замечание по местным меркам совершенно правомерное.
На это пришлось врать, что, мол — всё ради утренней зарядки. Это было отчасти правдой, я каждый раз, вернувшись с вёдрами, выполнял небольшой комплекс фехтовальных упражнений из показанных Малышом, конечно, не со своим мечом, а с тяжёлым отрезом какой-то трубы, найденной на помойке. После этого разговора с Диром, чтобы полностью соответствовать легенде, пришлось ещё и воду носить бегом. Редкие в это время, да и вообще в нашем районе, прохожие смотрели на меня как на умалишённого, но я совершенно не обращал на них внимания.
После утренней зарядки и обливания приходила пора завтрака, и, как я понял, то, что мы ели каждый день — уже роскошь. После этого начинался рабочий день, обычно — с готовки. Мы все втроём собирались на кухне и там истошно резали, чистили, строгали, варили, парили. Дир не шёл по лёгкому пути, давая только несколько блюд на выбор, «Гавань» славилась солидным меню. Знать заранее, что будут заказывать посетители, возможности не было — но подготовить некоторые базовые продукты было необходимо, чтобы не тратить на это время днём. Временами случалось, что этот праздник жизни проходил без меня — когда приходилось идти к мяснику, либо к булочнику, либо ещё куда, пополнять запас продуктов.
Случалось, что за весь день в «Гавань» так никто и не заходил, и это были плохие дни. Иногда, наоборот, набегало очень много посетителей, и приходилось изрядно стараться, чтобы не сильно задерживать заказы для не желающих ждать людей с голодными глазами. И всё приходилось делать нам втроём — готовить, обслуживать, мыть посуду, а отдельной статьёй ещё шли работы по обслуживанию съёмных комнат.
Последнее я не любил больше всего — прибрать, застелить, отнести в прачечную, натаскать воды и так далее… И особенно не нравилось, когда в комнаты заезжали какие-нибудь женатые господа, поразвлечься с девочками в стороне от посторонних глаз. После такого зачастую оставался изрядный срач и бардак, но деньги не пахнут, а сдача комнат — одна из основных статей дохода «Гавани». Поэтому я выполнял всё безропотно. И нужно отдать должное Диру, он не чурался никакой работы, делал всё наравне с нами, и эта возня с постояльцами, видимо, была для него особенно любима. Как-то так негласно получилось, что он занимался больше такими делами, а мы — по готовкой и кормёжкой. Меня это устраивало.
Наши будни весьма разнообразил Пострел, который быстро стал местной достопримечательностью. Некоторые посетители заходили исключительно для того, чтобы послушать его. Птиц обычно сидел на жёрдочке в углу «Гавани» и радовал посетителей отборной бранью вперемешку с «морскими» терминами и сальными шуточками.
Иногда в гости наведывался Малыш, зачастую — сильно нетрезвый. Я выбил для него скидку, как для друга и постоянного клиента, но этот гадёныш часто слишком шумно себя вёл, и у меня не раз и не два горели уши от стыда за него. Несколько раз порывался прогнать его, но сдерживался, и в итоге всё спускалось на тормозах. Хотя, если бы этот мелкий пьяница вдруг вздумал барагозить всерьёз, боюсь, мы бы с ним просто не справились.
Так проходил день, но поздним вечером, когда двери заведения наконец закрывались, для нас ничего не заканчивалось. Переоборудованный кем-то в примитивное жильё сарайчик ещё надо было обжить и подготовить к холодам, чем я лихорадочно занимался всё оставшееся время. Сложенная из кирпичей, честно утащенных из развалин какого-то здания, стенка к старой чугунной печке и нормальный дымоход вместо жестяной трубы, новая дверь вместо занавески, стёкла в окнах, изначально просто закрытых ставнями с большущими щелями… В ночи забивать гвозди одолженным у него инструментом Дир не советовал крайне настоятельно, для шумных занятий приходилось исхитряться успевать днём, в те периоды, пока было мало клиентов — но куча работы оставалась и без того. И дело медленно, но всё же двигалось — как и приготовления для реализации моей задумки, для которой тоже приходилось выкраивать время, свободное от всего остального.
День «Ч» настал уже спустя десять дней, руки по-местному, когда удалось добыть все необходимые ингредиенты и из стыренных на той же свалке кирпичей соорудить мангал, прямо у входа в «Южную Гавань». С утра пораньше я раскочегарил его, засыпав внутрь заблаговременно приготовленного угля и раздувая пламя крышкой кастрюли, той самой, в которой уже сутки мариновалось мясо. Кое-какие специи, лук, сушёная мята — к сожалению, всё, что удалось раздобыть, но даже и этого должно было хватить за глаза. Потому что за всё время я ни разу нигде не видел, чтобы где-то в этом мире готовили мясо на углях, и тем более способом, хоть отдалённо похожим на смутно всплывший в моей голове после очередного сна. На языке вертелось ещё несколько названий: «гамбургер», «шаверма» и тому подобные, и я планировал поэкспериментировать с ними тоже, если первое начинание хоть как-то себя оправдает.
Аккуратно насаженные на деревянные прутики ломтики мяса, проложенные кольцами лука, призывно зашипели, и ароматные запахи наполнили улицу — к сожалению, не самую многолюдную. Готовить где-то в ином месте мне бы не позволили, этот вопрос я выяснил у Дира первым делом, так что приходилось работать с тем, что есть. Я надеялся на «сарафанное радио». Многие посетители приходили к нам, а иногда даже и приезжали, издалека. Весть о том, что старый Дир вернулся и снова в деле потихоньку расползалась, и старые клиенты нет-нет, да и вспоминали о заведении, которое когда-то ценилось весьма высоко.
Немногочисленные прохожие, завидев меня, косились, но норовили пройти мимо. Рекламная акция предполагала бесплатную дегустацию, и я окрикивал каждого, приглашая попробовать, ещё и активно вешал на уши лапшу относительно того, что это рецепт диких южных горцев, из всеми давно забытого племени.
Если честно, я серьёзно опасался, что на этом всём разорюсь, и планировал заниматься благотворительностью не дольше рук, по утрам и вечерам — больше просто было не потянуть, мясо оказалось непотребно дорогим.
