Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Все они хороши: и переселенцы, и теневики. Не понятны только до конца мотивы. Есть ли в их вражде и желании обладать связкой порталов что-то еще, кроме оккупации и исхода в другой мир? Надо будет обсудить с Павлом. Надо.
Щекам внезапно стало горячо, и девушка подумала, что как раз с ним говорить и не хочется. Вот ничего предосудительного с Тагиром не делала, а все равно стыдно, словно она мужа с любовником обманывала.
И тут же сама себя одернула. Кому должно быть стыдно за обман, так это ему! Сердце заныло от тупой боли. В глазах защипало от сухих слез.
Аня уткнулась лбом в холодное окно — стало легче.
Она ему доверилась. Поверила. И в чистые цели, и в благородные намерения, а главное, в то — что ей ничего не угрожает, что он ее защитит всегда и от всего.
Боже, как она ошибалась. Он всего лишь работает на тех, кто может ее уничтожить в любой момент. За непослушание, за неудобство.
Действительно, зачем им живая Хозяйка порталов, когда мертвая гораздо удобнее? Вот интересно, если ее сделают призраком, станет ли дом ее слушать или утратит свою индивидуальность и им будет легко управлять? Скорее, второе, иначе не существовал бы этот обходной маневр.
Ладно, достаточно страдать и жалеть себя.
Аня решительно сбросила одеяло, оделась, привела себя в порядок. Повыше вздернула подбородок и вышла из комнаты. В голове мелькнула мысль: «Королева, идущая на эшафот».
Коридор встретил пустотой и тишиной, хотя признаки бурной деятельности угадывались: обрывки бумаги, чей-то оброненный бумажный стаканчик с пролившимся на пол кофе, рассыпавшиеся по полу стекляшки из женского браслета.
Аня постояла около двери, разбавившую свою фиолетовую ориентацию круглым солнышком с задорной ухмылкой. Дошла до русалок — тут все было без изменений, как и у болотников — даже поганки наросли с плесенью, а вот еще одна определившаяся дверь, нет, даже две.
Аня потрогала огромный черный замок, провела пальцем по толстой цепи. Ну, здравствуй, мир теней. Тень от замка вдруг шевельнулась, на ней прорезались глаза, выступили алые губы, которые сложились в трубочку… Девушка с ругательством отшатнулась. Это уже перебор… Не надо намекать на кокетство! Ничего она с Тагиром не заигрывала, ясно!
Мысленные сентенции пропали даром — дом считал иначе. Тень причмокнула, облизала толстые губы красным языком.
Тьфу! — сплюнула Аня, скривившись от отвращения. Тень от замка гаденько захихикала.
— На переплавку сдам, — пригрозила девушка, — в воде ржаветь оставлю, в розовый покрашу.
Тень дернулась, впиталась в полотно двери и пропала.
— Так-то лучше, — удовлетворенно проговорила Аня, — лучше без теней, чем с таким, такой… Тьфу, заговариваться стала. А это что? — она удивленно вскинула брови, рассматривая вторую определившуюся за сегодня дверь.
Собственно рассматривать там было нечего. Две галочки, вот только нарисованные галочки не машут крыльями, стремительно приближаясь.
— Мамочки, — отшатнулась девушка, — да это же…
Да, это были они самые. Зубастые, чешуйчатые, когтистые, с кожаными крыльями, каждый размером с вагон.
На Аню внимательно глянул огромный глаз с вертикальным зрачком и… пропал, оставив после себя чувство дикого первобытного страха, а на белой двери снова красовались две галочки размером с ладонь.
Девушка вздохнула — оказывается, все это страшное кино она смотрела не дыша, вытерла вспотевшие руки о кардиган. Сердце стучало, как сумасшедшее, а в голове зрело трусливое, но такое разумное: «Как тебе монстрик? Покрупнее русалки будет. Все еще хочешь вести переговоры в других мирах? Смотри, как бы не сожрали. А то ведь не все знают, какая ты исключительная и ценная особа».
— Ничего, ничего, — прошептала Аня, — это они за детенышем прилетали. Вернем, глядишь — не сожрут.
И она развернулась в сторону кухни. Чай — верное средство от нервов. Главное, кипяток на себя не пролить дрожащими от пережитого руками. Послал же Бог соседей…
На кухне никого не наблюдалось, как и в столовой. Аня взбодрилась перспективой позавтракать в одиночестве, и скоро на плите весело шипел чайник, вкусно пахло яичницей, а в микроволновке крутился бутерброд с сыром.
Она чуть-чуть не успела насладиться завтраком.
— Уже встала? Отлично, значит, не пропустим.
Павел сунул ей в одну руку бутерброд, ухватил за вторую и потащил из кухни.
— Такого больше никогда не увидишь, — возбужденно пояснял он на ходу, но Аня все равно ничего не понимала. — Эвакуацию закончили, кое-кто все же решил уйти на побережье, так что мы даже раньше времени уложились.
Павел помедлил перед порталом в мир переселенцев, прижал девушку к себе одной рукой, прошептал:
— От меня ни на шаг, — и они оказались по ту сторону портала.
Быстрый переход — и перед Аней раскинулся знакомый пейзаж: изрезанная бухтами линия побережья, складчатые бока низких гор и голубая громада воды, угрожающе нависшая над островом. Они стояли на вершине. Солнце скользило по зеленовато-синим бокам волны, цветными пятнами виднелись внизу крыши домов, по небу плыли перистые облака, было тихо, и не верилось, что эта мирная тишина обманчива.
А затем раздался вздох, точно великан проснулся. Он эхом прокатился вдоль побережья, и волна медленно двинулась вперед. Она ползла сначала нехотя, почти неспешно, затем опустилась ниже, ускоряясь с каждым метром отвоеванной ею земли. И стал уже виден арьергард наступления: вывернутые с корнем деревья, выломанные стены, снесенные крыши, пустые лодки. Все это бурлило, перемалывалось, накатывая с неотвратимой силой.
Павел мягко потянул, увлекая за собой — обратно. И вот перед ней снова уютная кухня, на плите остывшая яичница, а перед глазами картина восставшей стихии. Нет, чойгвейцы точно сумасшедшие. Уйти из жизни таким образом? Бр-р…
— Испугалась? — Павел притянул к себе, обнял, а она замерла, ощущая, как внутри ломается равновесие, как две силы: страх за жизнь и симпатия к Павлу, начинают между собой войну.
Если полностью доверюсь Павлу, могу умереть, — думала Аня, — если возьму власть в свои руки, приструню переселенцев и стану настоящей, а не на словах Хозяйкой, останусь в одиночестве. В таких делах друзей, увы, теряешь, а любовь и подавно.
Что же выбрать? «Хозяйка» и «Павел» внутри затеяли возню, а она так и стояла, наслаждаясь теплом мужского тела, не в силах отстраниться, сделать первый шаг в сторону, пока запах горелого не вырвал из объятий.
— Ну вот, — проговорила огорченно, рассматривая то, что осталось от яичницы, а ведь точно помнила — плиту выключала. Павел мягко забрал у нее сковородку.
— Садись, сейчас новую сделаю.
