Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

— Да? — с растерянной улыбкой обернулся Ян. — Это всё таки вы!

— Да, да, это я, Гензель. О, кажется, я не знаю твоего имени.

— Точно. Меня зовут Ян.

— Ха-ха, что ж, рад знакомству! — он рассмеялся, приложив большую мохнатую руку к животу.

— А что вы тут делаете? Хотя подождите, ничего не говорите! Идём, поужинаете с нами.

— О, нет, нет.

— Может, хотя бы на чай заглянете?

— Ладно, так и быть.

— Идёмте!

Когда огромная фигура в балахоне ввалилась в дом, заставив половицы заскрипеть под своим весом, Таситурн выглянул из кухни, показавшись в коридоре.

— Таситурн, это Гензель! Помнишь его, в пустыне?

Гигант молча скрылся в коридоре, прикрыв дверь.

— Это Таситурн, вы его тоже видели.

— Да, да. А что его рана, зажила?

— Конечно, в первые же дни! Только на рубахе след остался.

— Это хорошо.

Ян провёл гостя из зала на кухню. В маленькой комнатушке стояла небольшая кирпичная печка с решёткой и трубой, выходящей в потолок. На печи что-то жарилось в накрытой сковородке, наполняя дом приятным запахом. Посреди крохотной комнаты без окон стоял такой-же крохотный столик с тремя стульями. Гензель кое-как согнулся и протиснулся на кухню.

— Садитесь, садитесь!

Он пододвинул к себе маленький для него стульчик и приземлился на него со вздохом. Гость так и не снимал с головы капюшона, а его лицо всё ещё было скрыто магической пеленой. Ян сказал Таситурну, чтобы тот повременил с ужином, и тоже посадил его за стол, а сам начал рыться в шкафу в поисках чайника.

Пока юноша разливал кипящий чай по железным кружкам, он невольно взглянул на чёрноту под капюшоном гостя.

— А зачем вы скрываете лицо? Это магия?

Гензель быстро поднял голову, будто его оторвали от чего-то.

— М-м? Ах, да, да. Это магия.

— Так зачем?

— М-м-м… — здоровяк задумался. — Наверное, я не хочу, чтобы люди видели моё лицо.

— Я понял, извините.

Ян сел за стол, отведя взгляд от гостя и слегка нахмурившись. Странные тревожные мысли начинали посещать его. Юноша прикоснулся к своей кружке, но отдёрнул руку, обжёгшись.

— Ай, проклятые кружки! Так и не купили стеклянные…

Странник посмотрел на свою красную ладонь и потёр её, а затем поднял глаза и мельком взглянул на Гензеля, будто невзначай. Он увидел, что Таситурн сидел неподвижно и смотрел на свой чай в ожидании, пока тот остынет. А гость в свою очередь свободно обхватил кружку и заливал кипящее содержимое в капюшон. Внимание Яна приковала большая мохнатая рука здоровяка.

— Вы териантроп?

Гензель подавился чаем и закашлял, отвернувшись от стола и прикрывшись рукой. Он отряхнулся и взглянул прямо на Яна, но юноша всё ещё не мог видеть выражения его лица через завесу.

— Да… Кстати, а где ещё один ваш спутник? Кажется, териантроп? — попытался сменить тему Гензель.

Лицо Яна в миг омрачилось, и он отвернулся, чтобы гость не увидел этого. Путник снова спомнил произошедшее два дня назад, и это будто полоснуло по нему, развеяв все былые мысли. После долгой паузы он набрал воздух в грудь и многозначительно проговорил:

— Он больше не с нами…

— М-м-м… — промычал Гензель рассеяно.

— А что вы тут делаете? Вы же были в пустыне? — вновь оживился странник, с трудом на время отложив в сторону грустные мысли.

— Был, но сейчас я здесь. На самом деле, я здесь живу.

— Правда?

— Да, да. Точнее, жил, пока не случилось одно несчастье. Я потерял близкого человека. А потом ушёл из Лирдона в её поисках. Но так я и не увидел больше лица Анны… — проговорил Гензель сумбурно и очень тихо, про себя, засунув руку под капюшон и растирая лоб.

Это имя будто ударило Яна прямо в сердце, уничтожив всё его существо одним звуком. Он поник головой, сжав губы и перекосив челюсть набок, и положил сжатые кулаки на стол. С трудом юноша сглотнул ком, подняв глаза на гостя.

— Мы тоже недавно потеряли близких людей. Близких… Спутников, двоих. И одну из них тоже звали Анна.

— Какое ужасное совпадение, — с грустью проговорил Гензель. — А какой она была? — попытавшись выразить участие и сочувствие спросил он.

— Такая весёлая, задиристая и безгранично добрая. Маленькая, с русыми волосами и серыми глазами, почти голубыми, как кукла… — говорил Ян обречённо, что-то показывая рукой в воздухе и подперев подбородок.

Вдруг Гензель вздрогнул, слегка приподнявшись на стуле и оперевшись руками на стол. Он впился ногтями в дерево, сжав кулаки и подавшись вперёд.

— Она мертва? — колеблющимся голосом прошептал он.

— Да… — тихо ответил Ян, столкнувшись с ним взглядами и поняв всё в одно мгновение.

Гензель застонал, схватившись рукой за сердце, сжав балахон и впившись ногтями в широкую грудь. Он попытался встать, но судорожно смахнул со стола кружку и упал на пол, болезненно содрогаясь и всхлипывая. Ян и Таситурн подскочили к нему. Здоровяк держался за сердце, быстро и судорожно дыша. Пелена застилала его глаза, в ушах звенело, и нестерпимая боль в груди разрывала его изнутри. Гость опустил веки, слыша вокруг себя голоса путников, подхвативших его под руки, но более ничего не видя и не чувствуя…

Гензель очнулся, раскрыв дрожащие веки, лёжа на кровати в комнате Яна. Возле него сидел рыжий юноша с кружкой воды в руках. Из под длинных спутанных волос, создававших полутень, на него смотрели дикие, обрамлённые чёрными кругами глаза. Лицо странника изменилось. Оно страшно вытянулось и осунулось, его лоб рассекали морщины, брови были сдвинуты, а губы плотно стиснуты в напряжённом раздумии. Увидев, что гость очнулся, Ян быстро поднял глаза и впился в него острым взглядом.

— Что с вами?

— Сердечный приступ. Я могу пережить его… Но ещё раз или два, и я не выживу… — говорил он, с трудом ворочая заплетавшимся языком и выдыхая с усилием воздух из груди.

— Анна, это она? Её вы потеряли?

— Да, да… — ответил ему здоровяк со всхлипом.

Но он не выдержал и сжал челюсти, тихо заплакав в тишине, редко глотая воздух. Ян ждал, пересилив себя и отведя от него взгляд, уставив его в пол. Наконец, Гензель отдышался и взял из его рук кружку, отпив воды.

— Анна, что же я наделал, что… — всхлипнул он в последний раз и немного успокоился, продолжив. — Это я, я виноват. Если бы не я, она бы не покинула Лирдон, не погибла бы!

— Нет, нет, нет! — воскликнул вдруг Ян. — Вы не правы! Вы тут не причём, я уверен! Поверьте, она умерла не напрасно! Она столько повидала, столько узнала всего! Она погибла счастливой рядом с любимым человеком, плечом к плечу! Это лучше чем веками гнить бессмертным личом! — вскричал Ян, делая жесты руками в воздухе.

Но путник замолчал, опустив руку и быстро дыша, смотря горящими глазами в пол. Он сел на стул, уперев руки в колени, опустил голову и замолчал.

— С любимым… Я рад, рад за неё. Она всю жизнь была так несчастна, так несчастна! Будто бы всё зло Лирленда обрушилось на неё. За что же её так ненавидел этот мир?…

Гензель сделал долгую паузу, тяжело дыша в тишине и срываясь на всхлипы, но с трудом глотая их и слабо, бессильно сжимая кулаки.

— Она была слепой…

***

Полдень. Палящее солнце червони Мора пекло страшно. На холм Лирдонского кладбища нанятые бедняки тащили деревянную коробку. За работниками бежала маленькая девочка в старой прохудившейся кофточке, заношенной до дыр. Она была ей не по размеру, и девочка то и дело путалась и спотыкалась. Вытирая слёзы и всхлипывая, она схватила одного из бедняков за штанину. Тот мельком обернулся, злобно взглянув ей в лицо. Её полузакрытые косые глаза, влажные и красные от слёз, смотрели куда-то в пустоту. Он пихнул девочку ногой, что-то проворчав. Рукав кофточки попал под ноги наёмникам и оторвался. Нищенка упала на землю и свернулась в клубок, потеряв путь и судорожно всхлипывала, глотая воздух.

Вскоре гроб погрузили в заранее подготовленную яму на холме под сухим деревом. Наёмники переглянулись.

— Чё, закапывать будем? — указал один из них на лопату, воткнутую в гору земли.