Гаунтлгрим - Сальваторе Роберт Энтони (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Разговор шел о Главной башне тайн. Эльфы пришли оттуда и сейчас говорили о нитях волшебства и о поимке Предвечного, чтобы разжечь огонь горнов Гаунтлгрима.
Бренор с трудом верил в истинность видения, разворачивающегося перед ним. Эльфы беспокоились, что их дар дворфам может попасть в руки их темнокожих сородичей, дроу, и волна разрушений прокатится по всему Фаэруну. Дворфы возражали и хотели все детально обсудить, прежде чем клан Делзун начнет помогать в строительстве Главной башни в отдаленной деревне.
В деревне, не в городе.
Бренор чувствовал беспокойство короля, сидевшего на троне Гаунтлгрима. Он чувствовал напряжение мускулов так, словно они были его собственными, и задавался вопросом, видели ли друзья там, в далеком будущем, как он вцепился в поручни трона и как его лицо исказилось от возрастающего гнева.
Эльфийка ступила вперед — она напомнила Бренору леди Аластриэль из Серебряной Луны. Женщина говорила на диалекте, который Боевой Топор понимал с трудом, — древний язык дворфов, искаженный эльфийским акцентом, — но он понял, что женщина обещает королю соблюдать соглашение.
— Вы надо понять, какой ужасы Зверь мочь принести, — говорила она, — если дроу выпускать его на свободу.
— Ни одного дроу не будет в моем королевстве! — категорично заявил дворф.
— Это не быть ваш выбор.
— Ерунда!
Голова Бренора закружилась, а разговор продолжился. Дворф понимал, что это поворотный момент в истории клана Делзун — момент сделки с волшебниками, когда Главная башня дала дворфам возможность создавать легендарное оружие и доспехи. Эта сделка обеспечила превосходство клана Делзун над другими кланами Севера и породила королевства, просуществовавшие до времен Бренора.
Он увидел величайшее событие в истории своего клана, а возможно, и в истории всех дворфов Фаэруна.
— У вас быть ваши огни, — закончила благородная эльфийка и поклонилась.
Тронный зал исчез, дрогнув, подобно воздуху, поднимающемуся в жаркий день от раскаленного камня.
На мгновение Дзирт и остальные появились перед ним, но дворф еще не хотел возвращаться. Не теперь! Слишком многое он должен был узнать.
— Бренор! — услышал он голос Дзирта, но король дворфов позволил голосу дроу пролететь мимо ушей и кануть в небытие, так как он снова провалился вглубь веков.
Прежнее изображение исчезло, и его сменило новое. Теперь Боевой Топор был не в тронном зале. Он видел двух эльфов, стоявших перед открытой нишей в стене. Они положили туда сферу воды, похожую на те, что были у Джарлакса. Вода в сфере начала вращаться, когда эльфы запели, взывая к ней. Жидкость превратилась в туман, который затем трансформировался в существо, очертаниями напоминавшее человека.
Сперва оно было крошечным и полностью помещалось в алькове. Оно росло, и скоро стало казаться, что существо вырвется из маленькой ниши разрушительной волной.
Что-то в стене схватило элементаля, утягивая его в дымоход, находившийся над нишей. Бренор понял, что это корень Главной башни, превративший водяное создание в часть клетки Предвечного.
Снова и снова эльфы устанавливали магические сферы в заранее приготовленные места.
Бренор потерял счет времени, а коридоры Гаунтлгрима проносились мимо него. Он видел глазами короля Гаунтлгрима — чьего имени до сих пор не знал — легендарную Кузницу, и видение было столь четким, словно дворф и в самом деле был там.
Весь комплекс был знаком ему, словно кровь клана Делзун, текущая в жилах Бренора, передала ему знания древнего короля. Он осознал роль, которую дворфы сыграли в создании Главной башни, и значение встречного дара эльфов Гаунтлгриму.
Боевой Топор видел залы легендарной Кузницы Гаунтлгрима, и это вдохновляло.
И он видел Предвечного, поднявшегося из подземных глубин и пойманного в ловушку в зале под Кузницей. И это пугало.
Чудовище не было похоже на короля орков, гиганта или дракона. Это было земное божество, воплощение силы природы, способное изменять облик континентов.
Что можно противопоставить такому могуществу?
Бренор видел прилив, когда корни Главной башни впервые активировали, питая и наполняя силой океана, пойманных в ловушку элементалей. Он видел и слышал мощный рокот потока, проносившегося по стенам зала, навсегда заточая Предвечного, — по крайней мере, таков был план.
Дворф видел огонь в Кузне Гаунтлгрима, когда тот был зажжен впервые магией рассветного гиганта, видел ошеломленные лица дворфов и эльфов. Он понимал, что стал свидетелем момента величайшей славы, которую когда-либо знал его народ.
Тогда Бренор вернулся в зал, где тысячи дворфов, ликуя, поднимали кружки с напитками. Слезы застилали взор короля, и Боевой Топор не знал, принадлежали они ему или тому, чьими глазами глядел старый дворф.
Голоса затихли, видение померкло, дрогнуло и потеряло цвет. Воздух наполнили звуки сражения, а древние дворфы стали лишь призраками.
И он снова был Бренором Боевым Топором, Бренором, сидящим на троне в центре круглого зала, в то время как четверо его товарищей сражались с толпой высоких, стройных человекообразных существ, вооруженных копьями и трезубцами. Они походили на людей, но их нижние конечности — не ноги, но хвосты — пылали пламенем. Существа были людьми только до пояса. Нижняя их часть, подобно змеиным телам, скользила по каменному полу. Хвосты щетинились длинными черными шипами, а на головах росли закрученные рога.
Смутное воспоминание всплыло в сознании Бренора. Он знал, кто это, — слышал рассказы о них. Родичи огненных элементалей. Саламандры.
Глаза Бренора широко распахнулись, он вскочил с трона, подхватывая щит и топор. Тем, кто был вокруг него, — и друзьям, и противникам — показалось, что дворфа распирает невероятная сила, его мускулы увеличивались, а в глазах мечется пламя.
Он врезался в ближайшую группу саламандр и невероятно мощным взмахом топора раскидал их в стороны. Слева в него полетел трезубец, но рука дворфа, в которой был щит, оказалась достаточно быстрой, чтобы отбить этот удар, а затем Бренор контратаковал.
Разрубленное в поясе существо отдельными половинами упало наземь.
Казалось, будто боги дворфов вселились в короля Бренора, он ревел, сминая противников. И взывал к своим союзникам — не к Дзирту и остальным, а к призракам Гаунтлгрима.
— Задница Клангеддина! — пробормотал Атрогейт, встав позади трона.
Чернобородый дворф сражался, стараясь не подпустить змеелюдей к Джарлаксу, пока наемник следил за действиями Дзирта и Далии и старался ловить моменты, когда между стремительно движущейся парой откроется просвет. Каждый раз, когда он появлялся, проворный темный эльф бросал кинжал, безошибочно попадая в саламандру.
Четверка прекрасно сражалась вместе — трое из них отлично спелись в сражении у храма Парящего Духа много лет назад, — но король Бренор убивал гораздо больше саламандр в одиночку.
Дзирт начал продвигаться к другу, как только тот вступил в бой. Далия, согласуя свои действия с движениями дроу, сопровождала его, но эльф решил изменить план. Посмотрев на Бренора, он решил, что помощь ему не нужна.
Сражение становилось все яростнее, по мере того как призрачные дворфы заполняли зал. В дальней стороне комнаты саламандры пробовали окружить Боевого Топора, и казалось, вполне успешно. Дзирт пересмотрел решение, подумав, что Бренор обречен, и испугался, что ошибка станет причиной гибели дворфа.
Но Боевой Топор смотрел на врагов со злобной усмешкой и безумием во взгляде. Он поднял ногу и топнул — молнии вспыхнули вокруг него, разбрасывая саламандр по сторонам, словно буря — сухие листья.
— Во имя Девяти Кругов, что это? — изумился Атрогейт.
— Дзирт? — спросил явно ничего не понимающий Джарлакс.
Далия, чье оружие могло метать схожие молнии, смотрела недоверчиво.
А Дзирт До’Урден мог только покачать головой.
Высоко под потолком пещеры, скрытым в тенях, пара глаз внимательно наблюдала за сражением в надежде, что слуги Предвечного сделают грязную работу. Возможно, Дор’Кри следовало лететь обратно и приказать Валиндре и ашмадайцам возвращаться в лес Невервинтер.
