Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань (СИ) - Версон Мария (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Троккель смотрела ему в глаза и все ждала момента, когда же они поглотят её, но стоило ей посмотреть на них, а не в них, как она поняла, что видела эти цвета прежде.
Радужная оболочка мага сильно растянулась, так что белок было едва видно, да и то по краям. Глаза не были черными: радужка разделилась на семь равных частей, каждая из которых носила свой цвет: золотой (твердь), голубой (вода), пламенно-красный (огонь), серебряный (ветер), бело-голубой (сияние), серый (негатив) и наконец, черный, олицетворяющий мага темную материю в сосуде мага.
- Попалась, - проговорил сквозь зубы Дримен, и черная часть его глаз, сжав все прочие до едва видных пятен, резко расширилась.
Троккель оцепенела. Она не могла понять, что происходит и кто это с ней делает, но с каждым мгновением она все сильнее чувствовала, как нити, связывающие её и её духа, одна за другой толи рвутся, толи в чем-то тонут.
Дримен видел магистра перед собой насквозь. Разумеется, то были не органы и не скелет, то был её сосуд, раскрывшийся перед ним подобно книге. Он видел всю магию, которую она когда-либо использовала, видел следы заклинаний, и видел бездонную пропасть черни, которая все это заливала и растворяла. Будущий магистр Перферо действовал по наитию, ведь прежде он и помыслить не мог о возможности подчинения негатива, так что он решил сделать как проще. Точнее, ему казалось, что так будет проще.
Словно пинцетом, он одну за другой вытаскивал из неё нити, связывающие её с силой духа. Разорвать их внутреннюю связь казалось невозможным. А потом он решил попросту отсоединить хозяйку и слугу друг от друга хоть на какое-то время. Освобождающееся в сосуде место занимал негатив, которого тут было в избытке. Когда серая материя заполнила собой больше половины сосуда магички, Дримен решил сменить цвет, трансформировать негатив в тень прямо внутри души Троккель.
Она закричала так громко, словно ей под ногти вгоняли иглы, а по щиколоткам скользило лезвие меча.
Венто подорвался с места и увидел свою любовницу, стоящую над улыбающимся магом, и больше ничего. Он не видел потоков магии исходящих от стихийника, но все же поверил своей интуиции и ушам: прежде его женщина ещё ни разу не визжала. Он хотел было спрыгнуть вниз, но подол его серебряной мантии удержало нечто:
- Не лезь к мальчишке, пусть учится. - Сказал кислый старческий голос, прозвучавший где-то на уровне поясницы Венто. Это было последнее, что он услышал в своей жизни.
Дримен же вспомнил слова Оры о том, что при пресыщении негативом, носители темной материи теряют рассудок и становятся демонами. Он был более чем уверен, что покуда его противник в сознании, применять против неё Оримие Интетта не имеет никакого смысла, а потому...
Он пересыщал её душу негативом и ждал, когда же у неё пойдет пена изо рта.
Это случилось очень скоро.
Завизжав, а к концу сорвавшись на хрип, грязная, страшная как жизнь Стижиана, магичка выпучила глаза и подпрыгнула, чтобы повалить едва поднявшегося мага, но снова столкнулась с его взглядом: черным, как бездонная пропасть. И её не стало.
Дримен громко закашлял и снова рухнул на пол. Боязливо открыв глаза, он осмотрел комнату и убедился, что оба монаха ещё дышат, что заклинание потихонечку с них сходит. Ему понадобилось около минуты, чтобы вспомнить о компаньоне ныне сгинувшей магички.
Он подскочил на месте и устремил свой взгляд на трещину в крыше, через которую пробивалось утреннее солнце.
Картина, достойная висеть в галерее: укутанный золотыми лучами, на скосе сидел старикашка более чем маленького росточку, в длинной мантии, а глаза его были сплошь черного цвета.
- Ах ты старый пень... - Улыбнулся Дримен своему учителю Линео Визетти, который подмигнул ему, скрыв свои Оримие Интетта.
Тео взял собой Фасвита и Малика. Первого он собирался взять собой в столицу, во вторую школу инквизиции, которую на него повесила благословенная королева. Она сказала, что поскольку эта школа территориально находится ближе всего ко дворцу, ей было бы лучше держать рядом с собой сильнейшего в истории монаха. Обоих. А Фасвита Тео собирался брать козлом отпущения: мужик умный, смышленый, любит покомандовать, на него-то мастер Ветру и повесит все преподавательские обязанности. Он прекрасно понимал, что инквизиторы - это вам не милые монтерские послушники, а из них придется действительно "выбивать" дурь, к чему в монастыре приходилось прибегать очень редко.
Малика же пришлось взять собой из жалости к нему, потому как он был силен духом и слаб душой, и вряд ли смог бы перенести вечное "замолчи" со стороны Амита или же постоянные споры Оры и его сыночка. Тео, конечно, видел их вместе не так часто, но успел заметить, что спорят те так, что аж потолок трясется.
Малик был ещё одним подающим надежды юношей, но, нередко с огорчением думал мастер, не все растут так быстро, как практически весь выпуск Стижиана. Малик медленнее соображал, медленнее всё осваивал, не умел импровизировать в условиях "горящей задницы" и все такое прочее. Когда Тео попытался пожаловаться на это Млинес, она очень быстро и с неуловимой легкостью вдолбила в голову мужчины, с которым разделила ложе, что "учеников-не-выбирают-замолчи-и-спи-уже".
Они шли по широкому, кажущемуся бесконечным коридору вот уже минут десять, пока Фасвит, не желающий отрывать мастера от его тяжких раздумий, не заметил, что они вообще-то ходят кругам, просто коридор построен так, что кажется, будто он прямой.
Тео словно прочитал его мысли, остановился и поднял голову от груди
- Хороши архитекторы. - Усмехнулся Малик, но словив на себе взгляд старшего монаха, гласивший "не дыши, а то мысль собьешь", стер улыбку со своего лица.
- Магия?
Почему-то, когда Тео был чем-то встревожен, а сейчас поводов для волнения было предостаточно, он пытался как можно чаще грубо шутить над кем-нибудь, и Фасвит не очень хотел, чтобы над его теориями стали насмехаться, так что он решил помолчать.
- Ты что, никогда не гулял по старинным кладбищам? - Усмехнулся Тео и швырнул в пустоту перед собой мощный, неоформленный, но имеющий весьма четкое направление, сгусток сияния. Подобно молотку, который швырнули в зеркало, сгусток пробил иллюзию и красный пол, розоватые резные стены и двери, шоколадного цвета, растворились. Монахи оказались с глазу на глаз с неопровержимым фактом того, что они полчаса обхаживали один и тот же метр длины коридора, черного как тоннели угольной шахты.
- Как вы?.. - Фасвит, уверенный в своих силах едва ли меньше самого Тео, медленно поморгал, но так ничего и не почувствовал: ни темной материи, с которой он, правда, ещё ни разу не сталкивался, ни негатива.
- Я не зря мастер. - Он улыбнулся и зашагал вперед. - Ребятки, наша цель ближе, чем вы себе можете представить.
Широкий и просторный коридор кончился очень быстро, однако не лестницей и не комнатой, а просто кончился: оборвался, словно бы прочую часть подземелья, в котором они очутились, отрезали, и этот коридор упирался в земляной тоннель, прорытый явно для узкоплечных карликов. В полусотне шагов от начала, прервался и этот тоннель, но ноги Тео, шедшего впереди, уже нащупали продолжение отрубленной части обложенного плитами коридора, и ещё через полсотни шагов они выбрели на единственный источник света во всем подземелье.
Это был алтарь. Нет-нет-нет! Это был широкий, имеющий овальную форму колодец глубиной не порядка полуметра, на дне которого лежали четыре черных куска невесть чего, что источало очень мощный энергетический фон неопределенного типа. Однако эти предметы волновали монахов в последнюю очередь, потому как пространство над колодцем, как и немного вокруг него, занимало великое множество проводов, трубочек, распадающихся широкими и мелкими ветвями, уходящими в тонкие отверстия в полу, а вздымались они до некоего тела, положенного на переплетение всех этих проводов.
