Путь на Землю (СИ) - Нэл Ник (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Ответь. Разве трудно?
Смит вздохнул.
– Я устал от ненависти, адепт. Ты такой, какой есть и делаешь то, во что твёрдо веришь. Любой образ мыслей заслуживает известного уважения. Так случилось, что мы по разные стороны фронта. Ты мешал, я отбросил прочь, хотя мог и убить.
– Ты мне сломал несколько рёбер! – пожаловался Бердет.
Вампиру почудилась в голосе человека отзвук почти детской обиды. Он невольно улыбнулся.
– Надеюсь, поймёшь и простишь, если я скажу, что меня данное обстоятельство радует.
– Радует? – переспросил адепт.
– Разбить голову иногда единственный способ вправить мозги. Впрочем, здесь, кажется, не сработало. Меня убьют сейчас, или ты намерен растянуть удовольствие на несколько дней?
Ответ последовал чёткий:
– Ты умрёшь сегодня.
– Так я и думал.
– Боишься смерти?
Какая трогательная способность задавать самые банальные из всех возможных вопросы. Как он, должно быть, наскучил умнице Лорану! Вампир вздохнул. Боль прокатилась по телу, с каждой минутой всё труднее становилось скрывать, что чувствуешь её.
– Умирание – предмет, выходящий за пределы моего опыта. Ты часто думал о конце земного пути, я знаю. Может быть, там пустота, тишина и мрак. Тогда всё напрасно, адепт.
Бердет хотел что‑то сказать, но сдержался. Лицо помрачнело, резче обозначились немногочисленные морщины. Смит усмехнулся.
– Видишь, и тебя посещают сомнения. Ты разменял жизнь на мелкую монету, а если всё напрасно?
Адепт опять уклонился от ответа. Тени легли глубже, в них утонули глаза. Смит наблюдал, едва заметно улыбаясь. Бердет расправил мантию, проверил оковы, ладонь крепче прижала к груди пленника серебряный клинок, вырвав‑таки из неё сдавленный стон.
– Скоро начнётся церемония, – сказал адепт и ушёл.
Оставшись один, вампир снова попытался освободиться, но боль так изматывала, выцеживая последние силы, что он вскоре затих.
Ему ещё предстоит прилично умереть, следует поберечь мужество до этой роковой минуты. Пока лежишь неподвижно, боль опускается до почти терпимого уровня. Она медленно сжигает рассудок, прокрадываясь глубже в мозг.
Сойти с ума Смит боялся больше всего. Он прошёл однажды через пытку на жертвеннике и знал, что скоро здравый смысл начнёт сдаваться. Придёт ещё не безумие, но состояние наркотической смутности, и утомит оно сильнее, чем любая боль.
Чтобы отдалить неизбежное растворение разума, Смит попытался сосредоточиться на мыслях, далёких от настоящего мрачного момента. Он вспомнил космос, великую пустоту, полную звёзд, своё преклонение перед раскрывшимся на излёте пути чудом. Воскрешение из гроба произошло так вовремя. Словно кто‑то специально столкнул тяжёлый ящик с гранитного постамента. Смит увидел огромный мир. Он побывал в нём, жил, сражался, и почти победил. Если смерть – конечная реальность, а шансов выбраться из переделки что‑то не видно, Смит умрёт, познав жизнь, испробовав её в полной мере. Он преодолел страх. Собственно говоря, теперь дела настолько плохи, что бояться уже бессмысленно. Возможно ТАМ безмолвие и мрак, что ж, хорошо. Тишина и темнота – это покой.
Лорана он спасти не сумел. Единственная последняя печаль. Перед Лораном виноват: проявил глупое милосердие. Прикончи он Бердета – всё могло обернуться иначе. Конечно, было откровенно мало шансов выбраться живыми из Сада Смерти, но Смит мог убить Лоэ сам и избавить от того, что теперь предстоит обоим. Ведь впереди страшное: чудовищная театрализованная казнь, где бедняге Лорану отведена главная роль. Бердет выразился однозначно, и у него наверняка хватит безумия осуществить принятый план.
Мысли запутались, вампир засыпал. День, назначенный для казни, прошёл, наверху садилось солнце. Через несколько минут он освободился и от боли и от тоски, впал в забытье.
Когда очнулся, адепт сидел в углу, одетый в нелепый балахон, и оттуда мрачно смотрел на вампира.
– О, нет! – сказал Смит. – Опять ты! Я так надеялся, что это всего лишь моя смерть. Где она, кстати? Насколько я помню, вы обещали убить меня ещё днём.
Бердет помолчал, потом спросил:
– Ты знал, что выручить Лоэ – предприятие безнадёжное?
– Конечно, – сказал вампир, – но я обязан был сделать попытку.
Бердет тяжело задумался. Смит разглядывал его, сожалея, что лишён дара Густава Клейна. Сейчас бы прочитать мысли. Что его мучает, и зачем он явился сюда? Одно хорошо: пока Бердет здесь, призраки не придут. Нет такого призрака, что вынес бы его присутствие.
– Почему я ещё жив? Ты замял ответ. Хотя, может быть, я забыл задать прямой вопрос.
Бердет поглядел на пленника с хорошо различимой досадой.
– Технические сложности, – сказал он вяло.
Смит засмеялся. Беззащитное тело взорвалось болью, и смех сменился стоном.
– Когда‑то я знал ваших предшественников, и могу сравнивать.
– Они были другими?
– Да! Знаешь, в чём главном те люди отличаются от тебя? Они стыдились получать удовольствие от выполнения своей грязной работы. Они делали, может быть, нужное дело, но понимали его мерзость и убивали без экстаза. Даже мы, вампиры, относились к ним с уважением. Потому и проиграли войну, что противостояли нам настоящие воины, а не шуты. У них не было технических сложностей.
Бердет нахмурился, но насмешку стерпел. Что‑то измучило его, вампир вяло попытался понять, что именно, потом стало хуже, и интерес угас. Уходила короткая летняя ночь, приближался день. Вампир с тоской подумал, что ждёт смерти с нетерпением. Смерть избавляет от мук и проблем, страшиться её глупо. Он слишком устал. Все вампиры рано или поздно устают от жизни – одно из проклятий бессмертных.
Перед глазами появились цветные пятна, словно солнечные лучи, проникая сквозь камень и землю, ослепили как вампира‑детёныша. Огни свечей вытянулись под самые своды, как будто в стремлении соединиться с солнцем. Кто‑то менял сгоревшие свечи, но вампир плохо видел и смутно сознавал, что происходило вокруг. Потом опять пришло избавление от боли. Он погрузился в оцепенение сна, а когда проснулся, обнаружил Бердета так же застывшего в углу, мрачно глядящего сквозь цветной туман. Севшее зрение помешало вампиру понять выражение его лица, да и чувства совсем замёрзли.
– Скоро? – спросил он равнодушно.
– Теперь – да.
– Признайся, что тебя мучает, адепт. Я сохраню тайну. Пожалуй, риск для тебя ничтожен.
Бердет ответил после долгого молчания, Смит устал ждать, что он заговорит. Следовало обязательно выплыть из предсмертного тумана. Беседа поможет держаться на поверхности.
– Ты прав, упырь. Есть одна мысль, что лишает меня покоя. Я обязан тебя убить, но, убив, ничего больше не узнаю.
Вампир понял суть, хотя не вникал в детали. Собственные мысли тяжело ворочались в голове, трудно было осознавать ещё и чужие. Смит превратился в медленное существо, вся стремительность ушла в горячий камень с перевранными рунами. Он попробовал лучше рассмотреть Бердета сквозь меркнущий мир, и туман временно поредел.
– Нет! – прошептал Смит. – О, нет! Слишком смешно, избавь от фарса напоследок. Прими мои сожаления, адепт.
Бердет поднялся, подошёл ближе. Казалось, он хотел ударить вампира, но что‑то удержало. Не иначе кодекс чести запрещал бить связанного. Минуту Бердет мрачно смотрел на поверженного противника, затем развернулся и тяжело пошёл прочь. Хлопнула дверь, вампир остался один. Краткий всплеск энергии исчерпался, снова навалилась необоримая усталость. Откуда‑то издалека послышались голоса, Смиту показалось, что среди прочих слышен и голос Лоэ. Вампир попытался сосредоточиться, но когда подумал о Лоране, призраки пришли.
Они все собрались там, под сводами, и оттуда глядели на него. Он пытался их узнать, но всё сильнее донимала усталость. Рассудок начал сдаваться. Мельтешение наверху завораживало, и вампир постепенно впал в оцепенение. Это финал, завершение жизни. Внутри прочно обосновался холод, Смит перестал чувствовать тело, даже боль, отступила или перетекла в обыденность, в мозг вползала пустота. Мир почти ушёл. Когда торжественно появились адепты в балахонах и масках, Смит не сразу понял, что что‑то ещё происходит. Он попробовал сосредоточиться.
