Прилив победы - Дрейк Дэвид Аллен (библиотека электронных книг txt) 📗

Он сам внимательно посмотрел в сторону реки. Затем скорчил гримасу и сказал:

— Определенно, нам не нужно останавливаться на ночь рядом с этим местом. Не ложимся же мы спать около арены для боя быков.

На протяжении следующего получаса Велисарий заставил себя смотреть на бойню. За это время артиллеристы выпустили еще восемь залпов. Такую интенсивность стрельбы нельзя было поддерживать бесконечно, поскольку, если стрелять из таких пушек более десяти раз за час на протяжении длительного периода времени, то возникает риск их деформации или взрыва от перегрева. Но против такой компактной цели, какую представляли собой малва, восьми залпов оказалось достаточно. Более чем достаточно.

К тому же для Велисария это был первый раз, когда он собственными глазами смог увидеть невероятную эффективность полевой артиллерии при правильном ее использовании. Он планировал это — не стоило рисковать исходом всей кампанией, не изучив тщательно проблема — но тем не менее…

«Орудия Густава Адольфа разбили империалистов при Брейтенфельде, — тихо сказал Эйд. — А эти люди не такие крепкие и у них нет таких отличных командиров, как у людей Тилли 42».

Велисарий кивнул. Затем вздохнул. Но ничего не сказал.

«Я знаю. Бывают времена, когда ты сожалеешь, что не стал кузнецом».

Велисарий кивнул. Вздохнул. Молча.

К концу этого получаса Велисарий решил закончить сражение. Не было смысла в дальнейшем продолжении бойни, да и солдаты малва наконец начинали выбираться из ловушки. К этому времени горы трупов стали такими высокими, что людям удавалось забираться по ним на противоположный, высокий берег и укрываться в зарослях. А на том берегу больше не ждал Аббу со своими арабами и не гнал незваных гостей назад. Велисарий убрал оттуда легкую конницу, опасаясь, что они могут случайно пострадать от полетевшего не по той траектории снаряда — как пострадали катафракты Агафия во время сражения под Анатой от огня Маврикия 43.

Большую часть потерь малва понесли от больших полевых орудий, но не все. Дважды смелые и энергичные офицеры малва смогли организовать попытку прорыва. Одна была направлена на фракийских букеллариев. Другая — на греков Ситтаса. Обе были довольно легко отражены с относительно малым количеством потерь

После этого Велисарий больше не предоставлял малва возможностей для таких вылазок. К своей радости Марк из Эдессы наконец смог дать стрелкам впервые попробовать себя в сражении. Как только казалось, что еще одна группа офицеров начинала пытаться привнести какой-то порядок в ряды солдат, истекающих кровью в русле реки, Велисарий отдавал приказ, и их срезал огонь снайперов. Люди Марка, вооруженные чем-то вроде винтовок, использовавшихся во времена американской Гражданской войны, все еще оставались неметкими по стандартам Америки девятнадцатого века, но сейчас их навыков в обращении с оружием было вполне достаточно.

К тому времени как Велисарий закончил сражение, вражеские силы понесли потери в размере более пятидесяти процентов. Гораздо большие, чем требовалось для победы, как учит нас история. К тому же стараниями стрелков полегло немало офицеров, смелых и способных людей. Фактически, армия малва была стерта с лица земли.

Даже Маврикий объявил, что удовлетворен результатом. Конечно, Маврикий не был бы Маврикием, если бы тут же не затронул другую проблему. Маврикий холил и лелеял свой пессимизм, как другой человек холит жену.

— Как ты понимаешь, ничего из этого не будет иметь смысла, если аксумиты не смогут удержать главенство на море, — удовлетворение, с которым он пророчил очередной провал, казалось почти ощутимым. — Что-то пойдет не так, попомни мои слова.

— Я ничего не вижу, — пожаловалась Антонина, выглядывая из относительно узкого проема между навесом над передней палубой и фальшбортами 44, скрывавшими пушки на носу.

— Предполагается, что ты и не должна ничего видеть, — возразил Усанас, стоявший прямо за женщиной. — Солнце село. Только идиот будет атаковать таким образом в ясный день.

Антонина нахмурилась и продолжила осмотр. Она не была уверена, что раздражало ее больше — полная темнота или бесконечный стук дождя по крыше.

— А если мы сядем на мель? — пробормотала она. Затем, услышав тяжелый вздох Усанаса, сдержалась. — Прости, прости, — саркастически проворчала она. — Я забыла, что все аксумские моряки выскочили во всеоружии из брови Нептуна. Могут видеть в темноте, учуять берег с подветренной стороны…

— Они, кстати, могут , — сказал Усанас. — По крайней мере, учуять берег.

— Очень легко, — добавил Эон.

Негуса нагаст Аксумского царства стоял рядом с Усанасом, облокотившись на одну из четырех пушек. На закрытой передней палубе огромного аксумского флагмана было гораздо больше места, чем под щитом «Победительницы».

— Люди называют это «запахом моря», — добавил он. — Но на самом деле это запах морского берега. Гниющие водоросли и все такое. Открытое море почти не пахнет. — Он показал на впередсмотрящего, сидевшего на самом носу корабля. — Именно этим он и занимается, одновременно глядя вперед. Нюхает, в смысле.

— Как человек может почувствовать что-то в этом жалком ливне? — Антонина изучающе посмотрела на впередсмотрящего. Человек сидел не под навесом, как она сама, и женщина подумала, что матрос похож на мокрую крысу.

В этот момент впередсмотрящий повернул голову и что-то коротко просвистел. Затем еще два раза.

Антонина достаточно хорошо знала аксумские сигналы, чтобы интерпретировать свист. «Земля близко. Но дна еще нет».

На мгновение она почувствовала облегчение. Но только на мгновение.

— Мы, вероятно, где-то на Малабарском берегу, — мрачно сказала Антонина. — Шестьсот миль — или больше! — от Чоупатти.

Внезапно она взвизгнула и подпрыгнула на месте. Эон ее щекотал!

— Прекрати! — Она резко фыркнула и отодвинулась, чтобы удержать свои чувствительные ребра подальше от его пальцев.

Эон открыто смеялся. Усанас вместе с полудюжиной аксумских офицеров, расположившихся на передней палубе, широко улыбался.

— Если только ты прекратишь изображать из себя Кассандру 45! — громогласно заявил Эон, который в этот момент выглядел скорее как очень большой мальчик, чем как царь царей. Плут и разбойник — пусть будут прокляты царские регалии и одежды. Фахиолин, как аксумиты называли свою версию императорской тиары, съехал немного набок.

С последним смешком Эон прекратил ее щекотать.

— Ты когда-нибудь успокоишься, женщина? Аксумские моряки прорываются сквозь блокаду малва у Сурата уже на протяжении двух лет. На каждом корабле этой флотилии есть с полдюжины тех моряков и лоцмана. Они знают берег маратхи, как собственную ладонь, А хорошая погода или плохая, дождь или солнце, день или ночь.

Он снова лениво облокотился на пушку и похлопал по тяжелому стволу великого двигателя войны одновременно тонкой и сильной рукой.

— Скоро — достаточно скоро — мы прорвем эту блокаду, Оставим от нее мелкие кусочки.

Антонина вздохнула. Она, в сущности, понимала, что Эон прав. По крайней мере, прав относительно опасностей.

Это было долгое путешествие в самом конце сезона муссонов. Весь аксумский боевой флот плыл через Эритрейское море и полностью зависел от мастерства моряков — и от новых римских компасов, которыми снабдил их Велисарий, чтобы легче было добраться до берега. Это путешествие само по себе войдет в аксумские легенды. Если бы негуса нагаст лично не повел экспедицию, многие аксумиты воспротивились бы идее отправляться в путь в это время года.

Но как Эон и его высшие офицеры уверенно предсказали несколько недель назад, путешествие прошло успешно. Но еще требовалось успешно его завершить…