Заклинатель драконов - Вернер Анастасия (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Я взглянула на его слегка опустившиеся уголки губ и поняла, что за словами стоит что-то другое. Нахмурилась, пытаясь сообразить, что именно.
Потом как-то неожиданно даже для самой себя вспомнила про урков. Возможно, это дополнительная защита, установленная после нападения.
— Сейчас, правда, замок не защищен, — чуть громче, чем следовало бы, сказал Ричард, словно привлекал мое внимание. — Я могу поддерживать стихию на расстоянии, но это слишком тяжело. Марита. — Он потряс бутылкой.
Я смущенно улыбнулась, забрала ее, отпила немного и поморщилась от горьковатого привкуса.
— Ты решил меня напоить, да? — спросила иронично.
— Идея с вином была твоя, — открестился муж от несправедливого обвинения.
Я перестала улыбаться и снова ушла в себя, уставившись на простыни. То ли алкоголь так на меня подействовал, то ли что-то еще… но я грустно вздохнула. Поймала на себе озадаченный взгляд мужа. Вздохнула еще грустнее.
— Что-то не так? — осторожно уточнил Ричард.
Я пожала плечами, вернула ему бутылку и разлеглась на кровати, запихнув голые ступни под простыню, чтобы не мерзли. А потом сказала:
— Во всем виноват хлеб.
Повисла пауза. Я задумчиво разглядывала потолок, пока настороженное лицо мужа не загородило весь обзор.
— Что это значит?
— Ну, твой хлеб, который ты скормил Феньке. Из-за этого я называю тебя заклинателем драконов. Потому что мой хлеб Фенька не ест!
Ричард посмотрел на меня с легким удивлением, переварил мои слова и вдруг улыбнулся.
— Во всем виноват хлеб? — уточнил со смешинкой в глазах.
— И ничего смешного в этом нет, — обиделась я. — Ты управляешь чужими драконами. Я, может, и мало о них знаю, но уж об этом-то всем известно: драконом управляет его всадник. Никто больше. И тут ты!
— И хлеб.
Я зло прищурилась, намекая, что за такие шуточки могу и в глаз дать.
Ричард засмеялся, пришлось отвести взгляд, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Дорогая, я не управляю чужими драконами. Просто обладаю у некоторых авторитетом, а это заставляет их расценивать мои приказы как беспрекословные. Для Феньки я был именно авторитетом. К тому же у меня есть хлеб.
— Был авторитетом? — не поняла я.
— Он мелкий еще и очень ранимый. А я покусился на то, что, возможно, только его.
— Это на меня? — польщенно спросила я.
— Нет, на хлеб, — с каменным лицом ответил Ричард.
Я возмущенно ударила его по груди. И зачем только вообще сказала про этот хлеб?!
— Что ты в него подмешиваешь? — спросила, обиженно надувшись.
— Ничего, — ответил муж, и выглядело это вполне честно.
— Как это ничего? Почему твой хлеб он ест, а мой нет?
— Потому что дело не в хлебе.
Ричард склонился ниже и очень нежно, совсем слегка, прижался к моим губам. Я только-только приоткрыла рот, чтобы ответить, как поцелуй прекратился. Пришлось недоуменно открыть глаза и услышать блаженное:
— Мм… как вкусно, это лучшее, что я пробовал в своей жизни, боже, мне нужно еще…
— Ты жулик, — хмыкнула я, досадуя, что мой Фенька мог повестись на подобную провокацию.
— Вообще-то сейчас я не врал, — притворно возмутился мужчина.
— Предлагаю доказать это еще раз.
Ричард посмотрел на меня уже без прежней веселости. Взгляд был пристальным, изучающим. Мужчина облокотился на правую руку и подтянулся повыше, чтобы его лицо оказалось напротив моего. Склонился ниже и прошептал:
— Отгораживайся от Феньки. Мы с тобой немного поиграем.
— Во что? — не сообразила я и только после этого заметила, как темнеют глаза мужа.
Пояснений не последовало.
У герцога Бёме оказалось необычное понятие об играх.
Еще были свежи впечатления нашей первой брачной ночи, поэтому, как только его губы коснулись моих, я судорожно выдохнула, почувствовав сладкую негу внизу живота. Словно толчок к действиям. Приподнялась и, обхватив Ричарда за плечи, слегка надавила, призывая лечь на спину.
Но он вновь сделал все по-своему.
Холодные руки коснулись моих пальцев, заставили их разомкнуться. А затем уверенным движением Ричард обхватил меня за талию и заставил плюхнуться на живот.
— Ты чего? — опешила я.
— Мы играем в игру.
Он уселся у моих ног, сжал бедра и потянул на себя, приговаривая хрипло: «Иди сюда».
Я чувствовала себя слегка растерянной и не имела ни малейшего понятия, что надо делать. Только когда его ладони легли на попу, стало понятно, в чем заключается игра. Ричард провел руками вверх, задирая ночную сорочку, надавил на поясницу, заставляя прогнуться. И продолжил снимать с меня одежду. Как только камиза полетела в сторону, муж собрал мои волосы в хвост и осторожно, видимо опасаясь причинить боль, потянул их на себя, заставив задрать голову. Он прижался ко мне сзади.
А до меня дошло, что нужно делать.
Ухватиться за что-нибудь, пока не опьянела от того, что происходит за закрытыми дверями герцогской спальни.
…время уже близилось к рассвету. Распаленные, тяжело дышащие, вспотевшие, мы совсем не по-благородному распластались поперек кровати. Эмоции готовы были вырваться наружу или смехом, или слезами, но пока я глядела в потолок и с наслаждением чувствовала, как постепенно расслабляются перенапряженные мышцы.
Спать не хотелось совершенно, а думать о том, какой уставшей и невыспавшейся я буду выглядеть сегодня днем, казалось бессмысленным.
— Ричард, — позвала тихо.
— Мм?
— Ведь рано или поздно я стану старой, толстой и некрасивой. Вот что ты тогда будешь делать?
Муж повернул голову — я с трудом различила это боковым зрением.
— То же, что и сегодня. Только накрою тебя простыней.
— Ты очень заботливый муж, — хмыкать уже не осталось сил, поэтому постаралась передать свои эмоции ироничной интонацией.
— А ты очень заботливая жена, — не остался в долгу тот. Правда, иронии в его голосе не было.
— Знаешь, о чем я подумала?
— Мм?
— Симона может что-то знать про того маньяка.
— Ты очень вовремя об этом вспомнила, Марита. — О, вот и ирония! — Давай спать?
— Давай. — Повисла небольшая пауза. А затем я нерешительно попросила: — Ричард, обними меня, пожалуйста.
Его рука тут же протянулась ко мне.
— Иди сюда, — охотно отозвался он.
— Придвинь меня к себе, — не согласилась я.
Мы синхронно повернули головы, озадаченно посмотрев друг на друга. Да, эта ночь была настолько непростой, что под утро оставила нас без сил.
— Ладно, я тебя притяну, а ты двигайся ко мне, — предложил вариант мужчина.
— Ладно.
Слегка попыхтев, я все же устроилась у мужа на груди, закрыла глаза и понадеялась не только на безмятежный сон, но и на то, что завтрашний день станет еще лучше и подарит намного больше приятных впечатлений.
Спрашивать у Симоны про маньяка нам так и не пришлось.
Он сам нас нашел.
Мне было настолько хорошо, что я даже саму себя начала раздражать.
Вместо того чтобы контролировать служанок, которые готовили вещи для предстоящего возвращения в замок герцога Бёме, я расхаживала по поместью и любовалась картинами. Не представляю, что произошло со мной за последние дни, но внутри царили такая гармония и безмятежность, что это даже начинало пугать.
Никогда в жизни не разглядывала картины.
Во мне, конечно, пытались воспитывать любовь к искусству, но ни одна из выставок, на которых мы были с отцом, так и не произвела впечатления. А теперь я завороженно разглядывала работы, которые повесили на эти стены задолго до моего рождения. Раньше как-то не бросалось в глаза, с каким изяществом выведен каждый штрих на огромных полотнах Артрица Кемпельского — известного художника прошлого века.
В то время, когда многие пытались найти новый путь в искусстве, изобрести уникальные техники, он просто писал о любви. Я разглядывала картину «Прогулка», где принц, выехав на охоту с вельможами, восседал на лошади, дерзко глядя куда-то вдаль, словно уже видел будущую жертву. Вот только рука его — незаметно для остальных — сжимала маленькую ладонь мадам Энклер. Его фаворитка при дворе, уже замужняя дама, а потому — запретная любовь.
