Княжна из клана Куницы. Тетралогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна (книги .TXT) 📗
— Отец… я же сказала, ушла не насовсем… давай всё-таки сначала поговорим…
— Кто там, князь? — выскочил из-за угла навстречу им молодой мужчина, и сердце Веси сжалось в нехорошем предчувствии.
Нечего ему было делать тут, да еще и рядом с отцом.
— Веся?! — рассмотрев девушку, сорвался на шепот Тадор и ликующим голосом повторил: — Веся!
— Не подходи! — сквозь зубы процедила княжна, разом припомнив его слова, и, хотя все эти дни она изо всех сил старалась их позабыть, ни одно почему-то не забылось.
И ничего не простило пораненное предательством сердце.
— Но Веся… — Он еще надеялся что-то ей объяснить, однако девушку уже несло на волнах вскипевшей в памяти обиды.
— Никогда… слышишь! Никогда даже близко ко мне не подходи! — рассерженной змеёй прошипела княжна и позвала, по-особому щёлкнув пальцами: — Ныр!
Два зверя немедленно возникли рядом с ней, Рыж скользнул вперёд, встав у ног хозяйки и оскалившись, а клыкастая морда Проныры нависла над плечом, с мрачным интересом рассматривая человека, которого зверь уже успел невзлюбить.
— Веся, успокойся, — попытался погладить дочь по плечу князь и едва успел отдернуть руку от яростно клацнувшего зубами тэрха. — Темные силы! Ну и клычищи! Идем в дом, там спокойно поговорим!
— Прости, отец! — выхватила из его руки свою маску куница. — Но пока этот человек в нашем доме, моей ноги тут не будет! Я княжна, а не селянка… ты сам так воспитал! И есть вещи, которые не смогу простить никогда! Прощай… я заехала только узнать новости и послать тебе письмо… теперь это уже не нужно.
— Тадор! — обернулся к потемневшему лицом воину князь. — Ты собирался посмотреть оружие у Илнера?
— Не нужно, — покачала головой Веся, — пусть остается. Неспроста же ты возишь его с собой? Лучше уеду я. Поверь, я в самом деле проездом.
— Я тебя провожу.
— Нет, не ходите никуда, — горько пробормотал Тадор. — Раз так, ухожу я, у меня вещи в трактире. Приду завтра утром… прости, Радмир.
— Чем он тебя так рассердил? — проводив взглядом ушедшего за угол воина, осторожно осведомился князь.
— Идем, посидим пять минут в беседке, — сдалась Веся, глядя на расстроенного отца, — потом я поеду. Но знай, какие бы слова он теперь ни говорил, поверить я больше не смогу. Он считал меня своей собственностью… законной добычей… почти признался, что пас, как тельца на убой, дожидаясь срока… И всё это высказал вслух, при всех… и едва не выдал мою тайну… даже рот уже открыл… пришлось пригрозить.
— Но от княжичей ты ведь сбежала?!
— Даже если бы я сбежала, — нахмурилась Весеника, — бросовым товаром, каким можно дыры затыкать, все равно бы не стала! Но я не сбежала… смотри!
Княжна подняла рукав на левой руке и показала отцу сиявший камнями браслет.
— Вот как! — Особого счастья в голосе князя почему-то не появилось. — И кто же мой зять? Или ты еще не отдала свой браслет?
— Нет… пока не отдала. И не потому, что в чём-то сомневаюсь… — Веся оглянулась на просвечивающие кусты и дала неотступно следующему за ней Рыжу команду охранять. — Просто браслет я взяла у Береста.
— Темная сила… — схватился за горло Радмир.
— Отец! — Вцепившись в руку князя, Весеника добавила ему силы, огорченно отметив, как снова шумит осенним березняком сердце у батюшки. — Так ты и имя знал! Успокойся, уже все хорошо! Слетело ведь проклятье, лишь только я браслет взяла. А старый мельник, дед Береста, нас прикрыл. И у Илстрема мы уже были… Ансерт ему рассказал, будто проклятье начало спадать, едва они въехали на земли куниц.
— И он поверил?!
— Кто его знает… но останавливать нас не стал, когда мы в Кладез отправились.
— Подожди… я не успеваю сообразить… столько новостей! А я чего только не передумал… когда Сангр написал, как княжичи тебя на его заставе бросили! А теперь еще и ты ушла…
— Они меня в отряд приняли… — тяжело вздохнув, призналась Веся, хотя еще полчаса назад и не думала никому объяснять такие подробности, — полный ритуал сделали… на крови. А ночью всем отрядом вдруг куда-то умчались и даже попрощаться не разбудили! Как будто этот ритуал проводили только для виду, чтобы меня задобрить! А мне такого не нужно… я тоже воин… ничем не хуже их. И устала не больше ястребов… наоборот, они два конца от Кладеза до Ясновеня проделали, а я один, они все ранены были, а я — нет.
— Но Веснушка… — осторожно погладил руку дочери князь, — ты же умная девочка, понимаешь, как ястребы воспитаны! Они в своём клане привыкли женщин, как стеклянные окна, оберегать… Им ведь чрезвычайно трудно перешагнуть через воспитание. Как можно девушку разбудить среди ночи?!
— Всё это я понимаю… потому и прощу их всех. Но сначала пусть они поставят себя на моё место и поймут, каково это — узнать, что весь отряд умчался на дело, а тебя оставил с зелёными учениками?
— А письма… или какого объяснения не оставили?
— Не знаю. Ходить по Кладезу и расспрашивать, не оставил ли мне жених письма, я не могла… там бы с меня потом глаз не спустили. И выяснять, кого ещё не взяли, тем более не могла… там одна мечница на него с вечера права предъявляла. Неприятно было бы узнать, что меня оставили вместе с нею. Но и это не главное… поверь. Самое страшное — это представлять, как твои соратники воюют и, может, даже погибают, когда я спокойно валяюсь на перине… У меня от таких мыслей вся душа переворачивается. Вот потому я и тут не останусь, прости. Поеду на юг, ты ведь слышал, зачем Шангор рать собирает?
— Слышал… затем я и здесь, и не один. Как только лед чуть сошел, мост опустить приказал… днем и ночью скакал, в возке спал. В ближнем трактире отряд оставил… сейчас отправлю за десятком. Одну тебя не пущу, и не надейся. Вот окажешься возле жениха, тогда пусть он за тебя отвечает… — решительно высказал свой приговор князь, — и не спорь. Но будь осторожна… Илстрем в этот раз попросил помощи чародеев… потому я за тебя так и переживал. Держись от них подальше, они давно тебя найти мечтают. Мы ведь с матерями в тот год обманули чародея, который с проверкой приходил. Выдали за тебя Осинью, ты на заимке была, а она как раз простыла… в жару лежала. А дар у неё послабее… вот с той поры они так и считают.
— Нужно было мне всё это рассказать, — огорчённо вздохнула Веся, — а от десятки не откажусь. Но вовсе не чужих опасаюсь. Не верю я Тадору. Не хотела говорить… но раз уж так сложилось… Это ведь он слух пустил про Стрелку и Колючку и сейчас вполне может мне наперерез поехать. В нём злости больше, чем любви… С такой ненавистью на меня даже степняки никогда не смотрели.
— А Берест? — осторожно спросил отец, внимательно вглядываясь в лицо дочери.
— Кабы точно знала, что простит мне то зло… уже отдала бы браслет. Но пока не знаю… такое трудно простить, ему ведь много хуже, чем мне, пришлось.
— Я знаю… — тяжело вздохнул князь. — Всё верно ты сделала. Я и не надеялся… А теперь идем обедать, пока отряд приедет, как раз успеешь. Чем ты своего зверя кормишь?
— Рыж охотится, им на двоих хватает и мне остается, — пояснила княжна, поднимаясь со скамейки вслед за отцом. — Хорошо, на полчаса задержусь. Тебе передали про видение Ансерта?
— Да. Мы там народ уже собрали, решили заставу строить. И селянам защита, и путникам спокойный отдых.
— Славно. А то я за них переживала. Сангр со своими выходками мог совсем из виду рощу-то выпустить. Это ведь он ястребов подбил меня на заставе оставить… специально песнями разжалобил. Конечно… я на него уже не сержусь, но поначалу была зла, как шатун.
— Ну и правильно, что зла не держишь… Людям трудно расставаться со своими мечтами. — Радмир поднялся на крыльцо и распахнул перед дочерью дверь. — Иди умывайся. Я пока Тальму пойду успокаивать, запугала девчонку.
— Так где, говоришь, он тебя догнал? — вроде бы небрежно спросил князь, глядя, как Веся, переодетая в домашнюю юбку тетушки, уминает курник.
— Когда я такое сказала? — изумленно подняла бровь княжна.
— Ну, могла сказать.
