Следствие считать открытым - Туманов Дмитрий (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗

— Тэ-э-кс, теперь мы прикинем расходы проекта… Всего лишь пятнадцать тысяч цехинов — за три военных комплекта. Но…

— У нас таких денег нет! — возмущенно оборвал его я. — А если бы и были — на кой ляд сдалось нам это ржавое железо! Да в Фацении за такие деньги можно целый отряд вооружить!

— У вас, в заснеженных горах, все дешево обходится, поскольку денег и ума ни у кого не водится. А здесь вот-вот бои начнутся, и цены в поднебесье рвутся. В военное время, поверьте мне, любые доспехи всегда в цене. Но этих денег я с вас не возьму — к чему вам такие затраты? — я предлагаю оставить в залог ваше оружие и латы. По сотне в день, как и за жилье, — не будем бросаться в крайности, а после каждый вернет свое в целости и сохранности. Справедливо, как всегда. Вы со мной согласны?

— Да, но…

— Как известно, при обмене — договор дороже денег! Так ударим по рукам — слава добрым… господам! — не в рифму поправился Люкс, схватил мою руку и энергично потряс ее, затем заключил меня в крепкие объятия, дружески похлопывая по спине, потом собрался и дальше продолжить в духе исконных купеческих традиций, но облобызать себя я уже не позволил.

«Что-то нечисто в этой сделке», — подумал я, но было уже поздно — наши мечи и латы исчезли в необъятных подвалах таверны. Поздно было и в другом смысле — за окнами уже давно стемнело. Как я и подозревал, ужин в стоимость проживания не вошел. Люкс и тут ухитрился нас ловко ободрать, даже несмотря на странные особенности местного меню: поджаренные в масле кролики сильно смахивали на кошек, кошками же они и пахли; поданная в качестве гарнира жареная капуста, еда уже и в таком виде гадкая, до своей поджарки побывала еще в двух промежуточных состояниях — квашеном и протухшем; караваем хлеба можно было смело пробивать крепостные стены, а о некоем животном происхождении пива я даже не рискнул размышлять. Я, конечно, все понимаю — разруха, голод, неурожай, зверства сборщиков налогов. Но ты бы хоть честно признался, чем кормишь постояльцев. Хотя… если бы я узнал, чем сейчас набил свой желудок, спокойно спать не смог бы. А сейчас меня ждет кроватка… Святые Небеса, как же я по тебе истосковался! Подушечки, одеяльце, матрасик, смирные клопы — какая радость, какое счастье, какое облегчение для моей измученной души…

Месяц июнь. Раннее утро. Травинкалис. Следствие продолжается в направлении Верховного Прихода, куда Лусани могла прийти, дабы испросить патриархов Храма о своей вероятной чудесности. Над городом рваными клочьями реял пахнущий рыбой туман, набежавший с озера ночью и еще не Рассеянный лучами восходящего солнца.

Кстати, забыл сообщить интересную деталь: если весной настоящее солнце всходило часа через три после Огненного Ока, то теперь они восходят одно за другим, при этом горизонт окрашивается кровью. Наш хозяин Люкс, нимало не смущаясь, заявил, что недельки через две, когда светила взойдут одновременно, Око затмит солнце, и тогда наступит так всеми ожидаемый Конец Света.

Смысл его слов был примерно следующим: ешьте до отвала, пейте до упада, развлекайтесь до полного одурения — жить-то вам осталось всего лишь полмесяца. А где приятнее всего это делать? Конечно же, в «Услугах Люкса» [8] — лучшем заведении города, где есть все то, чего вы желаете, то, о чем вы мечтаете, и даже то самое — запретное, о чем вы только догадываетесь.

В городе стоит тишина — ночные загулы пьяной солдатни уже выдохлись, нормальные горожане еще спят, купцы только-только продирают глаза и готовятся открыть лавки. Но Храм открыт всегда — связь людей с Небесами не должна прерываться ни на минуту. Добрые служители Церкви всегда готовы донести твою просьбу до Небес, но и ты будь добр с ними. И щедр. А иначе там, наверху, не поймут…

Огромный собор Верховного Прихода подавлял своими размерами и великолепием. Сотни узких стрельчатых арок и окон, тысячи беломраморных резных колонн взметали ввысь девять золотых куполов: восемь малых над приделами и большой центральный, увенчанный высоким шпилем, который некогда венчало солнечное распятие Священного Лотоса — главный символ Единого Храма. Но поскольку Лотос был также и символом имперской власти, то данийцы после победы приказали удалить его изображение из храмов. Что и было сделано повсеместно и в дальнейшем трактовалось церковниками как «малая жертва».

Девять белокаменных ступеней ведут в Храм, и каждая из них обозначает определенный этап развития человека. Четыре этапа — жизненные, четыре — духовные, пятая ступень из красного гранита, расположенная в середине между ними, означает единство тела и души, границу между миром деяний и миром идей.

Вообще-то есть еще и десятая ступень — сам порог Храма. Тот, кто вступил за него, встает на сторону Света телом и душой. Но для этого нужна самая малость — чтобы врата Храма открылись перед тобой…

Я постучал в узорчатые бронзовые ворота. Впервые я прихожу в Храм по своей воле, и где-то внутри сознания маленький встревоженный бесенок кричит: «Не входи! Здесь, снаружи, ты — личность! Там, за порогом, ты станешь одним из многих, крохотной песчинкой, лишенной права выбора и права ответственности за свой выбор!»

Поздно. Внутри щелкает затвор, со скрежетом опускается противовес, врата распахиваются.

— Утро доброе, господа фаценцы. Не ждали такой встречи?

Посреди арки стоит смиренный служитель Света, со святым писанием в одной руке и красными четками — в другой. Позади него — строй арбалетчиков. Позади них — строй копейщиков. Позади… нас звякнула крышка люка на мостовой, и оттуда вылезло оно. Белое, как покойник, худое, костлявое, гибкое, в блеклом кафтанчике, с длинными полусогнутыми руками.

— Прикас-сано вс-сять ш-шивыми или мертф-фыми, — прошипела Бледная Тень, не спуская с нас серых водянистых глаз, а обе ее руки ощетинились десятком тонких лезвий.

— Не дергаться! — прошептал я Штырю и остановил руку Таниуса, потянувшуюся к секире. — Она не промахнется.

Из-за ворот вынырнул смуглый крепыш с коротко стриженными густыми черными волосами, блеклыми раскосыми глазами и тонкими усиками на широком лице — типичная данийская внешность. А одет он был в длинный черный плащ грубой выделки, скрывавший его почти целиком, — было лишь заметно, что руки лежат на эфесах оружия.

— Контрразведка Коалиции, особый агент Удавка, — прошипел коротышка, не сводя с нас маленьких черных глаз. — Моя ваша арестовывать — до выяснение обстоятельства ваше преступление.

— Позвольте мене! — прозвучал в глубине Прихода пронзительный женский голос. — Вы же не зря мене досюда позвали?

Удавка торопливо отстранился, пропуская вперед… зеленодольскую архимагессу Калинту! Так вот, оказывается, на кого она работает! Оно и неудивительно — больше, чем Коалиция, ей вряд ли кто заплатит.

— Ах, это вы, господарь Райен! — удивленно воскликнула волшебница, узнав меня. — Я ж говорила вам, что цели моих и ваших наемщиков разнятся до противности. Так оно и случилось. Посему не обессудьте — я токмо лишь выполняю свою работу. Но чтоб вы ведали, мене она нравится!

Не дойдя до нас нескольких шагов, госпожа Зеленка что-то воскликнула и взмахнула руками. Однако ничего не случилось — по рядам солдат пробежала усмешка, а контрразведчик мрачно уставился на заклинательницу, его плоское лицо выражало явное недовольство. Возникло некоторое замешательство, а я заметил, как руки Таниуса и Штыря медленно двигаются к оружию. Сейчас…

Но «сейчас» не случилось — просто колдовство сработало с задержкой. Упругие гибкие лианы взметнулись из-под земли, стремительно опутывая наши ноги и руки. Выхваченная Таниусом секира, разрубив несколько побегов, отлетела в сторону, вырванная из рук десятками извивающихся стеблей. Отчаянный прыжок Штыря закончился звучным грохотом о мостовую — зеленые петли обвили его ноги уже в воздухе. Через полминуты никто из нас не мог пошевельнуть и пальцем.

— И за сих ротозеев — столь весомая награда? — презрительно и торжествующе произнесла Калинта, похлопывая стеком по нашим щекам. — Сами пришли, сами встали на поле элементарного заклинания «Путы Джунглей», мене оставалось токмо его запустить. Право слово, даже малость досадно, что мене нанимают на такие пустяки. Но так или иначе, я свою работу выполнила, можете их забирать. Ах, Райен, видать, не судьба мне на вас работать.