Война темной славы - Стэкпол Майкл А. (читать книги .txt) 📗
Если бы у крепости Дракона был вейрун, я думаю, это был бы дух войны, которого Кедин с радостью признал бы своим сыном.
Крокэльф, командир разведчиков Каварра, показал нам тропу через насыпь, за которой слышался шум морских волн:
— Вот по ней мы и войдем в город через гавань.
Лорд Норрингтон нахмурился:
— О наружную стену бьются волны. Любое нападение авроланов сгонит нас с насыпи прямо в море. В наших доспехах мы не сможем плыть.
Крокэльф засмеялся:
— Не бойтесь, Снежный Лис все продумал.
— Снежный Лис? — нахмурился принц Кирилл. — Это вы о Дотане Каварре?
— Да. До него бароном был его отец, по прозвищу Лис. Сын — истинный наследник его, да вы и сами увидите.
Над нижней зубчатой стеной поднялся флаг, и эльф призвал нас идти вперед по насыпи. Тропа была достаточно широкой, как дорога, и шла на одном уровне, так что мы могли двигаться довольно быстро. Хотя между нами и ордой авроланов была низина — ровная местность, вполне пригодная для нападения, мы помнили о словах крокэльфа и перестали беспокоиться. В конце концов, низину предполагается затопить, когда враг двинется на нас.
И он двинулся. Как только мы отправились по насыпи, затрубили трубы и взвились флаги. Бормокины и вилейны, отряд за отрядом, метались туда-сюда и строились в боевом порядке. Перед нами выстроилось порядка десяти отрядов, и если я точно подсчитал флаги, то нам противостояли девять батальонов по девять отрядов в каждом или приблизительно — войско из двух с половиной тысяч тварей. Эта цифра меня ошеломила, но еще страшнее было другое — это едва ли составляло одну десятую всего лагеря авроланов.
Мы двигались, не замедляя шага, и я все ждал, что откроются тайные туннели, отведенные от реки. Я хотел увидеть, как белая пенящаяся вода смоет передние ряды, как вода унесет бормокинов и они, как поплавки, закачаются на волнах. Я хотел увидеть, как последующие ряды в панике повернутся вспять, сминая идущих за ними. Я хотел увидеть, как в низине образуется озеро, усеянное телами бормокинов, как бы испещренное множеством островков.
Но наводнение все не начиналось. Бормокины же шли и уже подобрались ближе. Нас было больше, но мы растянулись цепочкой по всей дамбе. Их нападение на нас оказалось бы таким же смертельным, какой была наша засада. Я привел лук в боевую готовность, вертя в пальцах стрелу. Как я заметил, и другие наши лучники подготовились, и даже лорд Норрингтон был готов достать меч из ножен.
Наш проводник, казалось, не обращал внимания на все это, что смущало меня еще больше. Принц Август па северном конце дамбы приказал своей кавалерии быть в боевой готовности, его воины рвались напасть на фланги врага и нарушить их строй, что было бы равносильно самоубийству. Всадников разобьют, прежде чем они успеют далеко зайти.
Бормокины, находившиеся уже всего в тысяче ярдов от нас, ускорили шаг. Они все надвигались, пространство между нами уменьшалось. Я натянул тетиву, ругая себя за то, что волнуюсь. Стрелки-эльфы, шедшие за мной, еще не вставили стрелы в луки, зная, что даже наши лучшие стрелки не поразят цель, пока она не приблизится хотя бы на сотню ярдов. Я сглотнул и облизал губы, согнул правую руку и все шел, но был готов остановиться в любую секунду и выпустить стрелу.
Когда до нас оставалось пять сотен ярдов, бормокины побежали, и в этот момент со стен крепости прозвучал сигнал труб. На шестах, установленных на башнях, взвились флаги. Послышались отдаленные крики — это отдавались приказы, и я впал бы в отчаяние, если бы наш проводник не рассмеялся, увидев флаги и услышав крики.
Осадные машины, большие и малые, спрятанные позади стен и бойниц, выпустили в воздух заряды, дугой взлетевшие в воздух. Я увидел, как вылетели бочки, тащившие за собой толстую веревку. Когда она туго натянулась, бочки взорвались, их клепки раскрылись, как лепестки цветка. Из них посыпались бесчисленные «ежики» — сваренные вместе горсти гвоздей, так что какой бы стороной они ни приземлились, всегда вверх торчало острие. Такой дождь заостренного металла пролился на пути следования бормокинов, и те, кто был в первых рядах, тут же захромали, бегущие сзади подталкивали их вперед или переступали через них лавируя, но тут же неизбежно сами наступали на острия.
Над полем боя летали тучи стрел и дротиков. Острия стрел были утяжелены свинцом в большей или меньшей степени, так что дождь метательных снарядов разлетался по всему полю боя. Враги гибли целыми отрядами, оставляя огромные бреши в своих рядах.
В воздух взлетали огромные бревна, но они летели так далеко, как стрелы. Они плашмя падали на ряды бормокинов и всмятку давили тех, на кого приземлились, и катились дальше, прочь от стен, сминая целые отряды. Одна колода, крутясь на лету, сначала ударила одним концом, потом другим, и каждый раз в воздух взметались раздавленные тела и дерн.
По небу проносились камни разных размеров, соединенные цепью. Я видел, как подобные снаряды использовались при нашем морском бое с целью сбить мачту с парусами, но на равнине это оружие давало другой, более интересный эффект. Сначала удар наносил более тяжелый камень, он подминал бормокинов под себя и тянул за собой другой, меньший. Под действием крутящего момента цепь туго натягивалась, и второй камень катился по большой дуге и косил воинов, разбрасывая вокруг себя окровавленные тела.
Но страшнее всего были выбросы напалма. Бронзовые сопла были устроены в виде змеиных головок и установлены вдоль городских стен на середине их высоты. В ноздрях змеиных головок горели факелы. Они рассеивали вокруг себя большой поток напалма, изрыгаемый факелами, и темная жидкость превращалась в каскад пламени. С одной башни выбросили завесу огня перед воинами авроланов, с двух других потоки пламени выливались поверх бормокинов. Охваченные огнем воины орали и убегали — или корчились, свернувшись клубком, и сгорали.
Через стену огня никто не мог подобраться к нам и напасть. Из крепости в бормокинов летел неиссякаемый поток стрел, дротиков, камней и колод, но их строй уже распался. Их бегство было быстрым и стремительным.
Через горящее поле я взглянул на остальное войско авроланов. Уже не имело значения, сколько их там было — двадцать, тридцать тысяч воинов. Им нечего было рассчитывать на успех осады крепости Дракона. Кайтрин следовало бы это знать, ей пора бы понять, что ее армии не взять эту крепость.
Я вздрогнул: она прекрасно это знает, но тем не менее все же продолжает слать войско за войском; значит, есть что-то еще, мне неведомое. Тогда во мне впервые зародилось предчувствие несчастья.
Глава 32
Когда мы по дамбе приблизились к наружной стене города, три связанные баржи выстроились в ряд, создавая плавучий мост. По нему-то вся наша команда и вошла в город. Эльф-проводник повел лорда Норрингтона, принца Кирилла, Нея, Ли, Сит и меня на встречу с Дотаном Каварром, бароном Дракона.
Сразу становилось ясно, откуда у барона такое прозвище — Снежный Лис: он был невелик ростом, а волосы его были такими светлыми, что казались почти белыми. Его резкие черты лица подчеркивали тщательно подстриженные белые усы и бородка, от которой подбородок казался заостренным. У него были высокие скулы и ввалившиеся щеки. Беспокойные серые глаза с голубыми искорками непрестанно менялись — то широко раскрывались в изумлении, то сощуривались, когда он что-то рассматривал.
Он был невысокого роста — на целую голову ниже меня и казался еще ниже, поскольку на нем были просторная шелковая туника синего цвета, черные шелковые панталоны и черные кожаные сапоги до колен. Слишком большой для него пояс криво сидел на талии, а ножны с кинжалом болтались у правого бедра. Слева их не уравновешивал меч, там была только пара сложенных перчаток. У него были длинные тонкие пальцы, без признаков мозолей, будто он не занимался физическим трудом ни единого дня в жизни.
Судя по отсутствию морщин на лице, он был довольно молод. Может, всего лет на пять старше меня. Да я и сам бы с удовольствием плевался пламенем в бормокинов и смотрел, как они убегают. Не представляю, как такой молодой человек мог стать командующим крепости Дракона. И как раз в тот момент, когда я усомнился было в его достоинствах, порыв ветра донес До нас запах поджаренного бормокина, и мне пришлось отдать должное действенности его методов.
