Врагов выбирай сам - Игнатова Наталья Владимировна (полные книги TXT) 📗
Хозяин Цитадели свечкой взвился к потолку и лишь оттуда поинтересовался:
– Ну как?
Артур молча сел на пол у стены. Дышать было трудно. Но сердце, остановившееся было, кажется, вновь начало биться. Медленно, правда, и болезненно.
Тлел на полу просыпавшийся из трубки табак.
– Понял? – спросил Флейтист.
– Нет. – Вставать не хотелось. И не хотелось выпускать из рук древко Миротворца.
– Не кинешься?
– Нет.
Флейтист опустился, присел на корточки рядом и тоже принялся разглядывать дымящиеся табачные крошки.
– Противно было? – спросил после паузы.
– Не знаю. Нет. Страшно. Все-таки ты их боишься.
– Это ты боишься, – недовольно сказал Флейтист. – Я их тебе просто показал, нарисовал картинку без воздействия на эмоции или психику. То, как ты воспринял демонстрацию, – это твое отношение, и я тут ни при чем.
– Они праведники, – упрямо повторил Артур.
– Ты ведь не веришь в это.
– Верю. Потому что вижу: тот, на Триглаве, вернулся и копит силы. Это он создал хозяев, как сто лет назад, только тогда он выбрал человека, а в этот раз предпочел чудовищ. Он боится, и знаешь кого?
– Вас, – предположил Флейтист.
– Дурак. Владыку Адама. Точно тебе говорю. Пастыри освятели... в смысле... ну, праведниками стали, как раз когда он возглавил епископскую церковь. Это Благодать. А тебя с нее корчит. И меня, – он вздохнул, – тоже.
– Интересная гипотеза, – признал Флейтист с явной неохотой.
– Да где там гипотеза? Все ведь сходится. Он и от нас пытался избавиться, чувырл насылал, ведьм пляшущих, Город и Пустоши, чтобы одним ударом и орден обезглавить, и лучшего бойца придавить.
– Митрополит?
Артур клацнул зубами, и Флейтист ехидно ухмыльнулся:
– Ладно, лучший боец, примем твою гипотезу за теорию. И что дальше?
– Дальше, как сэр Герман решит. – Артур подобрал свою трубку, рассеянно притоптал все еще тлеющий табак.
– Ты примешь совет от меня? – серьезно спросил Флейтист.
– Смотря какой.
– Если не убьешь музыканта, съезди с ним к эльфам. Они не больше твоего любят чудовищ. И они многое умеют. Из тех, что приходили под стены моей Цитадели, выжила почти половина. А кто многое умеет, тот наверняка многое знает.
– Зачем ты их убил?
– А зачем я вообще убиваю? – поинтересовался Флейтист. – Я немножко больше, чем ты видишь, Светлый рыцарь. И впредь не напоминай мне об этом. Ладно?
– Посмотрим.
– И опасайся Зако.
В ответ на молчаливое удивление Артура хозяин Цитадели пожал плечами:
– Я отдал ему меч, очень нужный многим, самым разным созданиям. Лучше тебе, Светлый рыцарь, побольше узнать о человеке с таким оружием, – и тут же переходя на легкомысленный, как его прозрачные крылья тон, продолжил с милой улыбкой: – я сегодня выпущу Змея, так что предупреди кого сочтешь нужным о том, что Цитадель Павших снова под охраной. Да, и запомни, ты и Альберт можете приходить безбоязненно... – Флейтист потянул себя за ухо, – для Змея безбоязненно. Надеюсь, на таких условиях вы не станете его трогать?
– Не станем.
– Спасибо тебе, Светлый рыцарь.
Галеш
Зако ничего не знает о плясунах, или пляшущих ведьмах. И Зако слишком горд, чтобы спросить у Артура. А я спросил. Но сначала подслушал, как Артур с сэром командором решают, следует ли «запирать» тех плясунов, что толкутся возле Цитадели Павших.
Оказывается, «запирать» означает обходить нечисть с особой молитвой, так, чтобы оставить ее в напоенном Благодатью кольце, пока время и голод не возьмут свое. И я подумал: а что тут решать? Если плясуны действительно опасны настолько, что для того, чтобы «запереть» их, Артур решился нарушить приказ командора и поехал в Кочевье, то и здесь, под стенами Цитадели, следует сделать то же самое. Велико же было мое удивление, когда понял я, что ни Артур, ни благородный сэр Герман не хотят оставлять плясунов так близко к Флейтисту. Почему? Потому что Флейтист боится их.
Пляшущие ведьмы – один из самых страшных кошмаров столетней давности, но мало кто в Единой Земле помнит о них, потому что люди, увидавшие их дерганый танец, уже никому и никогда не рассказывали об увиденном. Ведьмы появились в герцогстве одновременно с Козлодуйским отшельником. Лунный Туман, живущий на Триглаве демон, тратил очень много сил на поддержку своего избранника, и чтобы восполнять затраты, он выпустил в мир плясунов. Неуязвимые и бестелесные, те завораживали людей и уводили их на Триглав. Уводили живыми, потому что живая кровь много ценнее мертвой.
Артур рассказал мне, а я увидел, как тянулись к Триглаву, обходя города, вереницы людей, потерянных, не отдающих себе отчета в том, на что идут они. И бесполезно было останавливать эти скорбные шествия. Те же, кто пытался – дети, теряющие матерей, жены, чьи мужья оказались зачарованы, священники, искренне желающие спасти, – все они попадали под страшные чары, вливались в кошмарный танец и уходили. Чтобы стать пищей Лунного Тумана. Стать поддержкой Козлодуйскому Лиху. Чтобы умереть без всякой надежды на спасение не только жизни, но даже и самой души.
И я спросил: почему же никто не «запирал» эти ужасные создания в кольце молитв?
– Некому было, – ответил мне Артур.
Больше он не сказал ничего, но я догадался и сам. Некому было «запирать» плясунов тогда. Некому делать это и сейчас. Только святой Миротворец и посланный Небом брат его способны усмирять пляшущих Ведьм.
Ты все еще разочарован, Зако Золотой Витязь? Тебе все еще нужны доказательства избранности Братьев?
Увы, Зако не может простить себе страха, который испытал в Кочевье-Чистилище. Не может простить Артуру, что тот – не боялся. И я уже слышу его ехидный смех: хороши защитнички! Флейтиста, нечистого духа, оберегают, а пляшущие ведьмы пусть на свободе бродят и людьми кормятся? Ну да, люди ведь им по две подводы золота не дарят.
С точки зрения Золотого Витязя многое выглядит очень просто. Иногда я жалею его.
В Северные ворота Шопрона Артур влетел рысью, даже не вспомнив о том, что в городе стоило бы сдержать размашистый бег Серко. Не глядя на прохожих, что жались к стенам, выскакивая из-под самых копыт жеребца, юный рыцарь промчался по улицам. И звонкое эхо подков, далеко опережая всадника, неслось над чопорными особняками.
Альберт, услышав этот звон, даже не стал выглядывать в окно – сразу пошел, а потом и побежал, перепрыгивая через ступеньки, – на улицу. Шестое там чувство, или десятое, интуиция, предчувствие – не важно как назвать. Он понял, что старший вернулся.
– Обуйся! – крикнула вслед Ветка.
Но до того ли было?
Артур, уже спешившийся, встретил его на полпути от калитки к крыльцу. Молча сгреб, оторвал от земли и понес в дом. В холле, поставив на пол, укорил с привычной суровостью:
– Ты чего босой бегаешь?.. – И обнял снова. От формы его пахло дымом, солнцем и железом.
– Дурак я у тебя, братик, – прошептал он в макушку Альберту.
Тот молча закивал. Поднял голову:
– Все уже хорошо, да?
– Все и было хорошо, – Артур привычным жестом взъерошил ему волосы, улыбнулся, – все хорошо. А я – дурак.
– Дурак. Но я тебя люблю не только за это.
Старший хмыкнул, оценивающе оглядел холл, зыркнул на излишне любопытную горничную, и та, как мышь в нору, шмыгнула в первую попавшуюся дверь.
– Нравится? – гордо спросил Альберт.
– Тоща больно. – Артур пренебрежительно сморщил нос.
– Я про интерьер!
– Откуда ж мне знать? Разве разглядишь под юбками? Ладно, братик, отправь кого-нибудь за седельными сумками и пойдем, поможешь мне с Серко. Как Стерлядь поживает?
– Стерлядка, – поправил Альберт, – я ее в Стерлядку переименовал. Какая она Стерлядь? А еще...
– Обуйся.
– Ага. – Юный маг не глядя шагнул в ботинки, и Артур с привычной завистью вздохнул, глядя, как сами затягиваются шнурки и застегиваются клапаны. – А Рыжая знаешь как быстро учится! Она ужасно способная. А еще они с Ирмой знакомы, представляешь? А я и не знал. А Ирма чуть не каждый день приходила, справлялась о тебе, а я ей сказал, что ты, наверное, снова в «Звездень» уедешь... – Он обогнал Артура и строго заглянул в лицо. – Ты не уедешь?
