Огонь сильнее мрака (СИ) - Герасименко Анатолий (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
как солнце восходит,
люди в Святилища
стопы направляют.
Валлитинар пьют,
Чтоб день наступивший
Счастьем украсить.
Довольно ль вам знать?»
Иными словами, комментировал Иматега, валлитинар если и был дурманом, то совершенно особого свойства. Не вызывая болезненных последствий, не затмевая разум, он превращал любого человека в безмятежного счастливца, который радостно приветствовал жизнь, без ссор и споров общался с ближними, всецело, не печалясь о бренном, отдавался ремеслу или искусству, в общем – жил на радость себе и другим. «Воистину, – писал доктор, – сей загадочный Валлитинар превратил бы даже нашу несчастную Отчизну, трудные времена терпящую, в чудесный Сад, где каждый был бы другому Братом, исполняя притом обязанности свои с Довольством и Рвением».
На этом месте Джон прервался, чтобы свернуть самокрутку. Закурив, он пустил дым из губ тонкой струёй. А интересно, что бывало с теми, кто переставал глотать этот валлитинар? Такое сильное зелье должно вызывать чудовищное привыкание. Поди-ка поживи в неге и блаженстве лет шестьсот, а потом – бах, добро пожаловать в настоящий мир с его печалями. Небось, руки на себя наложишь… впрочем, поглядим, может, доктор про это ещё напишет. Джон перевернул страницу. Тут его ждала иллюстрация, и на сей раз он разобрал, что именно было изображено, потому что видел эту картинку раньше, в университете. Люди в нарочитых молельных позах, пучеглазая тварь со змеиными щупальцами, изрубленный человек в центре. «Сколь бы Щедрым ни был дар Великого Моллюска, – сообщал Иматега, – столь же Ужасной была плата, оным взимаемая». Каждое новолуние жрецы Тран-ка Тарвема ловили на улице случайного человека и волокли его в святилище, где подвергали изощрённым пыткам, а под утро расчленяли. Отрубленные части тела потом использовались в обрядах. Кроме того, существовал «Тран-ка Тарим» – обряд вызова. Прибегнув к жертвоприношению, можно было обратиться к Великому Моллюску с просьбой о помощи. Бог никогда не отказывал тем, кто воззвал к нему.
«В третий день плаванья
шторм разразился.
Волны огромные
корабль бросали.
Ливень по палубе
хлестал, как из бочки,
Ветер жестокий
сорвал паруса.
Плакал от ужаса
Тринна, сын Оллио,
вторил ему
Нигораш, сын Ремерна,
с ними стенал
Паларив, сын Киата,
также кричали
на веслах гребцы.
Лишь Виалир,
Жрец достославный
Тран-ка Тарвема,
Могучего Бога,
без страха глядел
в бушевавшее Море.
С такими словами
к ним обратился:
– Все мы погибнем,
коль не спасёт нас
Отец наш великий,
Ему поклонимся!
Бросим мы Жребий,
кому умереть,
чья гибель избавит
от Смерти других!
Жребий тянули
Тринна, сын Оллио,
Нигораш, сын Ремерна,
Паларив, сын Киата.
Гребцы вместе с ними
судьбу испытали.
Жребий достался
Виалиру-жрецу.
Голосом громким
велит он веревкой
крепко Связать
ему руки и ноги.
Тринна, сын Оллио,
Нигораш, сын Ремерна,
Паларив, сын Киата
ножи свои точат.
Тринна жрецу
рассекает брюшину,
Нигораш ему руки
и ноги свежует.
Паларив остриём
вырезает глаза.
Виалир же поёт
Молитву для бога.
Только смолкает
жреческий Голос,
в смертные Хрипы
пред тем обратившись,
вкруг корабля
буруны закипают,
Щупальца в небо
из волн восстают.
Тран-ка Тарвем,
Радетельный Пастырь,
отозвавшись на зов,
к несчастным явился.
В облике дивном
большого Кальмара
на сушу выносит
корабль с Людьми.
Так спасены были
Тринна, сын Оллио,
Нигораш, сын Ремерна,
Паларив, сын Киата,
Гребцы вместе с ними
Тран-ка Тарвемом,
Великим Моллюском.
Довольно ль вам знать?»
Ну, это довольно-таки демократичный обычай, подумал Джон. Если, конечно, отбросить варварский метод вызова, то очень даже неплохо иметь возможность в любой момент получить божественную помощь. К Хальдер, скажем, на аудиенцию попасть было вовсе непросто: запись через монахов, с подробным изложением дела, с восемью круглыми печатями и сроком ожидания до полугода… Кстати, а чего это они все так раскисли во время шторма? Они же валлитинар пили. По идее, и смерть должны были принимать спокойно, с улыбкой на устах. Впрочем, что-то я слишком серьёзно все это обдумываю. Небось, Урантог из Тайи просто-напросто взял за основу древний миф и обрастил его художественными подробностями. Надо поглядеть, что там дальше.
Но дальше ничего интересного не обнаружилось. Следующая глава посвящалась золотому литью па-лотрашти; здесь текста было мало, а шли почти одни только иллюстрации, и одна показывала знакомый Джону амулет с Великим Моллюском. Затем начался бестиарий, где, кроме огнедышащих ящеров, нашлись крылатые леопарды и собакоголовые кони (похоже, фантазия у древних авторов была развита намного лучше, чем умение подбирать рифмы). Несколько страниц Иматега посвятил торговой истории народа Па, и Джон отметил, что в обмен на золото, пряности и диковинных животных приканцы в основном продавали па-лотрашти невольников. Скорее всего, на убой, решил Джон: в самом деле, не так много их там было, на острове, чтобы резать друг друга каждое новолуние. Гораздо практичней было покупать для жертвоприношений чернокожих рабов.
Последние три листа книги занимал список литературы. Джон захлопнул «Извлечения», допил остывший чай и принялся чистить револьвер. Приученные к делу руки двигались сами, голова была свободной.
…Считается, что сыщики прямо-таки не вылезают из логических рассуждений. Хлебом не корми нашего брата, дай мозгами пораскинуть. Лично мне логически рассуждать приходится гораздо реже, чем, например, выслеживать. А выслеживать – реже, чем трепать языком с незнакомыми людьми, главным образом, впустую. Вот интуиция – отличная вещь. Нашел странный амулет, навел справки, выяснил, что относится он к какому-то вымершему народу, о котором даже неизвестно, был ли он, или всё это поэтичные выдумки. Казалось бы, надо плюнуть на амулет, да и на Олмонда тоже, тем более что фальшивый доктор медицины оказался, пожалуй, слишком крут для сыщика-одиночки. Взяться за кого-нибудь другого, еще двадцать три человека есть, авось, один из них на остальных и выведет. Но вот нюхом чую, что на верный след напал. И амулет этот – важная штуковина, очень важная. Она прямо указывает на связь всей компании с материком Па. Существовала такая цивилизация или нет – не столь важно. Хонна о ней услышал и захотел получить валлитинар. Нанял ученых, те стали раскапывать информацию, искать артефакты – вот и амулет нашли, и еще, поди, много чего. Ладно, посмотрим. Сперва надо встретиться с доктором и тем, кто «тоже спрашивал насчет па-лотрашти». Будет интересно…
Джон собрал вычищенный револьвер, зарядил и сунул в кобуру.
***
На этот раз в кабинете было заметно чище. Джон пришел на десять минут раньше условленного времени, от чая вежливо, но непреклонно отказался и стоял, разглядывая свежевывешенные карты на стенах. Карты изображали сражения Божественной войны: ходы островных войск рдели красными изогнутыми стрелками, а передвижения Материкового союза обозначались, как водится, синим. Самая большая карта была расчерчена извилистыми длинными линиями всех цветов и показывала общую расстановку сил в конце войны. Иматега суетился, накачивал горелку, даже сбегал куда-то помыть чашки; вернулся с забрызганной спереди мантией, победно размахивая мокрыми руками. Джон украдкой заглянул в чашки: стенки внутри так и не расстались с бурым цветом тысячи заварок, но, по крайней мере, на дне стало меньше засохшего сахару. Вся эта кутерьма совершенно убедила сыщика, что должна прийти женщина – из-за мужчины доктор не стал бы наводить лоск – поэтому, когда по коридору застучали, приближаясь, знакомые легкие шаги, Джон только вздохнул и, поворотившись к двери, стал ждать. Иматега услыхал шаги уже на подходе, встрепенулся, зачем-то вылетел в коридор и там заахал, зашаркал, рассыпался в приветствиях. Шаги смешались, послышался ответный голос – знакомый, знакомый голос – и, глядя прямо в глаза вошедшей, Джон сказал:
