Подарить жизнь - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" (читать книги бесплатно TXT) 📗
Языка она в те годы, естественно, не знала. Объяснить, кому и в какие земли ее перепродавали, не сумела бы при всем желании. Насколько тяжела была жизнь и что с ней происходило, она и сейчас не говорила, зато в те годы выковался стальной характер. Недаром спина в следах от порки кнутом.
Руи не сломалась и вроде бы даже начала привыкать к не слишком приятному существованию, когда ее в очередной раз в качестве дани отдали племени кхондов, происходящему из общего корня гафатов. Не успела толком осмотреться и обжиться, как на их поселок впервые за многие годы налетели белые люди и уволокли ее с собой вместе с другими пленницами и немногочисленным добром.
Была Руи в ту пору уже на последних днях беременности, причем даже сыну толком не могла сказать об отце. То ли много их было, и сама она затруднялась, то ли из чистой вредности. Во всяком случае, когда фем Найзак, вернувшись из похода домой, обнаружил новорожденного сына Текина и могилу жены, кормилица удачно оказалась под рукой.
Хозяйский сын и Савами росли вместе, и мать была одна на двоих. Преданная хозяину и сроднившаяся с ним через ребенка, выросшего на ее руках, женщина постепенно стала в доме полноценной начальницей. Отец появлялся достаточно редко и не имел никаких причин быть недовольным. Фактически Руи только по статусу была рабыней, а на деле превратилась в своего человека.
Когда отец скончался, и Текин получил наследство, он моментально освободил обоих. И женщину, заменившую ему мать, и названного брата. С тех пор прошло почти тридцать лет. У фема давно появились свое поместье, семья и дети. А Руи Эджен продолжала бессменно править в его доме, воспитывать сыновей и дочерей своего молодого господина.
Будучи по отзывам всей округи отвратительнейшей скандальной особой, да еще и скупой до безобразия, в семье Найзаков она вела себя совсем иначе. Руи считалась доверенным человеком и борцом за интересы рода. Дети ее обожали, и, даже вырастая, не забывали. Она жила печалями и радостями семьи, помнила все и обо всех, и готова была помочь делом и советом.
Идея отправить своего сыночка учиться целительству принадлежала ей. В детстве ребенок был достаточно буйным, и получив свободу от молочного брата, вознамерился прошибать головы не только врагам с той стороны границы, но и близлежащим соседям, частенько норовящим подчеркнуть свое превосходство. Вряд ли он добровольно согласился бы учиться, но кто же его спрашивал?
– Нет, я все понимаю, – громогласно объявила чья-то неизвестно откуда появившаяся и заслонившая свет широкоплечая фигура. – Тем не менее, гадить в Храме как-то неприлично.
– Чего? – изумился Текин.
– А что можно делать без штанов? Умоляю, не разочаровывайте меня, – закричал с надрывом вошедший, – не говорите про горячую любовь, из-за которой вы здесь уединились. Втроем.
– Еще один недоделанный шутник, – хладнокровно пояснил Савами, – за красивую фразу продаст родного папу и заработает тьму недоброжелателей.
– Мой папа сам кого хочешь продаст, – гордо заявил Шир фем Мунис.
Это была чистая правда, причем речь не шла о товарах. Если предвзято относиться к происшедшему, так его самого, как и еще одного брата, продал отец. Правда, официально это называлось несколько иначе. Молодым наследникам требовались доверенные товарищи. Всегда лучше, чтобы соратники росли вместе с тобой с детства, а не приходили уже взрослым со своими собственными интересами.
Купцам требовались налаженные связи с родовитым фемством. Отдавать детей на воспитание в семью воинов – с дальним прицелом, как оруженосцев – достаточно распространенная практика. Если сумеют проявить себя, могут и в статусе подняться. В любом случае дружба с товарищем-хайдутом частенько сохранялась на всю жизнь. Или напротив, близкое знакомство приводило к ненависти, но тут уж не угадаешь. Да и не часто такое происходит. Если не сойдутся молодые ребята характерами или начнется между ними соперничество, проще вернуть неудавшегнося соратника домой.
Пристроить мальчишку, из которого неизвестно еще, что выйдет, далеко не просто. Поэтому частенько речь шла об очень определенных семьях, поддерживающих давние отношения и находящихся в союзе. Фему тоже не лишнее иметь человека, в честности которого при заключении сделок по продаже производимого в поместье товара можно не сомневаться.
Гордость – это само собой, но торговых связей люди в империи не чурались, независимо от сословия и положения. Нормальное дело – заработать на своем труде или труде своих людей. Никто не знает приговора Высшего Судьи после смерти, зато материальный успех – это очень наглядный знак благословения свыше. Естественно, не за счет обмана и подлости – это совсем другое дело. Зато ловчить никому не возбраняется.
Мунис-папа, совсем не фем, поставил целью пристроить своих младших мальчиков не к кому-нибудь, а к Годрасам. Он даже учел их наклонности. Шир предпочитал не книги, а добрую драку, чем и отличаслся от старшего Бувала. Пришлось здорово раскошелиться и много кланяться. В империи брали все и всегда. Сам размер содержания государственных людей, не пересматривавшийся последние пару столетий несмотря на многочисленные изменения, подталкивал к этому. А уж подарки вышестоящим по любому поводу давно вошли в традицию. Попробуй не дать положенное!
Но даже у чиновников существовала своя честь. Если уж взял – выполнял обещанное. Другое дело, что в спорных случаях можно лупить огромные суммы или устраивать торги между заинтересованными сторонами. Жалованье у чиновников маленькое, но чем выше разряд и возможности, тем богаче они жили.
А Карунасу это, кроме всего прочего, было выгодно. Любого можно без сомнений схватить и обвинить в коррупции, если требуется посадить на место своего человека. Естественно, провинциальные взяточники были в курсе происходящего. Мелкие чернильные люди стабильно платили начальникам из собственных доходов. Высший слой регулярно отсылал подношения своему прямому руководству в столицу. В результате обычно снимали начальство, а ниже все оставалось по-прежнему. Новому начальству тоже ведь требуются умелые люди и денежные поступления.
Иметь дело с приближенными оборотистых фемов намного сложнее. Дело даже не в их честности или клятве. Всякие попадались, просто обычно близкий круг напрямую зависел от самого старшего в семье и без него ничего не стоил. Умные родители подбирали соратников для детей из безродных и бедных. Уже гораздо позже Шир точно выяснил, что все шло с полного одобрения старого Годраса. Ни один его приближенный не посмел бы без спроса подсунуть хозяину в товарищи для его сыновей чужаков со стороны.
Деньги, заплаченные за протекцию, в большей своей части хозяйским сыновьям и достались, когда те вошли в возраст. Результат в любом случае вышел недурным. Бувал не стал правой рукой главы рода Годрасов, а сделался всего лишь одним из его управляющих. Зато Шир получил и звание фема, и должность в ближайшем окружении Акбара.
Он командовал пехотой в его личном отряде и, как положено, считал ее важнейшей на поле боя. Каждый за своих людей душой болеет и выставляет их при случае в наилучшем свете. А иначе какой это командир? Чтобы добиться успеха, ему нужно было, с детства сравнивая себя со знатными воинами, заработать десятки шрамов и служить много лет, но ведь именно этого он и желал!
– Я думаю, удачно вышло, – сказал Аззаж, обводя всех присутствующих взглядом. – Не часто нам выпадает возможность поговорить вот так, без свидетелей.
– Хе? – изумился Текин.
– Сюда никто не войдет?
– Там стоят и мои люди, и твои, – произнес Шир. – Никто не явится без спроса. Чувствуй себя свободно.
– Сегодня изумительный день, – довольно сообщил Текин. – Я угодил в самую гущу заговора. Кого продавать будем?
– Ты и я – левая и правая рука Акбара, – не обращая внимания на подначку, заговорил Аззаж. – Шир – туловище, Савами – сердце. Кому, как не нам, обсудить происходящее?
– А где ноги? – заинтересовался Текин.
