Аббатство Теней - де Кастелл Себастьян (книги бесплатно без .TXT) 📗

Он не двигался так долго, что было не совсем ясно, работает ли еще заклинание в карте.

— Тогда говори.

Это говорило о многом. Позволить мне контролировать разговор? Отец никогда не стерпел бы такого унижения, если бы не знал, что он в беде.

— Полагаю, вы уже увидели эффект обручения с Тенью, которое проводит аббат?

Ке-хеопс кивнул.

— У семи магов — мужчин и женщин из хороших домов — появились признаки. Они обратили свою магию против нас.

Челюсти на картинке сжались.

— Мне пришлось покончить с ними.

— Что ж, вам, вероятно, следует бросить мост. Жить, чтобы сразиться в другой раз.

Его нарисованные губы скривились.

— Как мало ты понимаешь в этом мире, Келлен. Мы на полпути к аббатству. Если мы сейчас повернем назад, после того как я пообещал нашему народу победу, я никогда не буду коронованным Верховным Магом.

Он поднял руку.

— И прежде чем ты обесчестишь себя и меня новыми умными замечаниями, знай, что такое поражение сделает наш народ слабым и трепещущим на сотню лет. Изменения уже начались, Келлен. Мир идет к более смертоносной войне, чем любая из тех, какую все мы видели. Карты мира будут переписаны. Хотел бы ты увидеть, как твоя родина уменьшилась до разбросанных феодов, склоняющихся перед более великими нациями?

Меня это полностью устраивало. Тем не менее я спросил:

— И ты рискнешь потерять всех до последнего своих магов в этой битве?

— Да. Я пошлю всех и каждого на смерть, если понадобится. Есть два типа лидеров, которых ищут люди, Келлен. Те, кто лучше всего правит во времена мира, и те, кто лучше всего правит на войне. Даже ты должен понимать, в какое время мы живем. Я потеряю многих — возможно, большинство — своих магов, но, если выживут хотя бы несколько из нас, мы доберемся до другой стороны моста и навсегда уничтожим Эбеновое аббатство. Наш народ будет оплакивать своих погибших, но с гордостью, в которой ему давно отказывали.

— А что насчет Шеллы? — спросил я. — Будешь ли ты так же спокоен, когда погибнет она?

— Твоей сестре запрещено принимать участие в бою. Она осталась в лагере, как я повелел.

Я оказал ему любезность, притворившись, будто такое возможно. Шелла была сторонницей соблюдения правил, кроме тех случаев, когда дело касалось защиты ее семьи. Она не больше позволит Ке-хеопсу попасть в смертельную ловушку без нее, чем позволит мне умереть здесь одному. Интересно, что она сделает в тот день, когда ей придется выбирать между нами.

— Возможно, есть другой способ, — сказал я.

Отец смотрел на меня с бесстрастным лицом. Без сомнения, он думал, что скрывает от меня свои истинные чувства. Но два года исследования Путей аргоси научили меня тому, что даже отсутствие эмоций может кое о чем говорить. В данном случае оно сказало мне: отец очень надеется, что у меня может найтись решение его проблем. Учитывая, как мало он в меня верил, это означало, что он в полном смысле слова в отчаянии.

— Я остановлю аббата, чтобы он не обручал с Тенью других твоих магов. Вы сможете переправить свои войска через мост.

— Как остановишь?

— Не твое дело.

Я не просто был агрессивным. Если бы отец знал, как я это сделаю, он нашел бы способ соблюсти свои интересы.

— Взамен ты позволишь здешним детям уйти.

— Детям? Ты имеешь в виду Черных Теней?

Я кивнул.

— И их семьям. Большинство этих людей просто пытаются жить в мире. У них нет магии джен-теп, они не имеют никаких способностей Черных Теней. Они просто страдают от проклятия, которое наш народ принес в мир. Если демонические силы когда-нибудь ими овладеют, кто-нибудь достаточно легко убьет их, прежде чем это превратится в проблему. Пусть они обретут мир на то время, которое им отпущено.

— Нет, — сказал отец. Слишком быстро, что означало: он думает об этом. — Позволить стольким свободно уйти? Это уменьшит мою победу.

— Вовсе не так сильно уменьшит, как если кучка сумасшедших монахов надерет вам задницы — а именно это произойдет, если вы не пойдете моим путем.

Он посмотрел на меня из рамки карты.

— Твоим путем. И каков твой путь, Келлен? Куда ведут эти жалкие акты вмешательства и неповиновения? Неужели аргоси настолько затуманила твой разум своей приграничной философией, что ты веришь, будто изгой — меткий маг может изменить естественный ход истории?

Конечно, я в такое не верил. Я сомневался, что аргоси со всеми их талантами смогут остановить грядущую войну на континенте. Но Фериус не без причины научила меня арта валар, прежде чем научить драться.

— А ты проверь, — сказал я.

Поверхность карты слегка заколебалась, когда отец фыркнул:

— Очень хорошо. Остановите зверства аббата, пока я не потерял других магов, и я дам вам час, чтобы вывести детей. Но как только разгорится битва, любой оставшийся умрет в огне и громе. Я не позволю, чтобы уцелели хоть какие-то следы Эбенового аббатства.

— Чувствую, это не будет проблемой.

— Тогда, похоже, мы заключили соглашение, и теперь каждого из нас зовет долг.

Я колебался, только теперь поняв, насколько похожи аббат и Ке-хеопс.

— Отец…

Я даже не знал, как задать вопрос, но все-таки выдавил слова:

— Ты когда-нибудь… Ты или моя мать когда-нибудь проводили ритуал отрицания на врагах нашего клана?

Он долго молчал, пристально глядя на меня. Я боялся, что уже знаю ответ, что он просто ожидает, когда я сам сделаю вывод.

— Нет, Келлен, я никогда бы не совершил такую мерзость даже с врагами. Было время, когда такое приходило мне в голову, но не так давно я совершил поступок почти столь же порочный, и память о нем преследует меня до сих пор.

— Какой? — спросил я. — Какое преступление может заставить могучего Ке-хеопса усомниться в своем долге?

Я увидел, как линии карты снова застыли, когда он закрыл заклинание, но не раньше, чем услышал слова отца:

— Я связал контрмагией собственного сына.

Глава 56

ВОРОТА

Нифения, Айшек, Рейчис и я бежали по одному лестничному пролету за другим, пока, наконец, не оказались в коридоре одного из самых больших зданий аббатства. Мы рванули на улицу, промчались через двор, мимо монахов, готовящихся к войне, невинных, готовящихся к худшему, и детей, играющих в простодушном неведении. К тому времени, как мы приблизились к воротам аббатства, я уже видел, как аббат повредил некогда сверкающий Мост Заклинаний. Яркие красочные татуировки джен-теп переплетались с колючими черными лозами, которые вертелись вокруг них, разрывая их. Искры красного и золотого, серебряного и синего, серого и желтого взрывались в ночном небе, когда их субстанция боролась с чернотой, просачивающейся внутрь. Аббат работал быстро.

— Пошли, — сказал я, направляясь к воротам.

Рейчис, сидя на спине Айшека, продолжал свистеть, как свистел все время с тех пор, как мы покинули подземелье. Периодически гиена переводила это Нифении, а та иногда начинала сообщать, что говорит Айшек.

— Он говорит…

— Я в точности знаю, что говорит Рейчис. Он говорит: этот план ужасен, из-за меня нас всех убьют, и вот что он получает за согласие стать деловым партнером слабовольного голокожего.

Нифения схватила меня за руку.

— Потрясающе! Я думала, ты больше не понимаешь его.

— Не понимаю. Маленький мерзавец просто предсказуем, вот и все.

Рейчис длинно зарычал.

Я наклонился к его морде.

— Нет, ты не съешь мои глаза. Знаешь, почему? Потому что, если я умру, ты останешься один, и никто не сможет организовать тебе ванну и сдобное печенье. Согласись, Рейчис: мы с тобой против всего мира, как и всегда.

Айшек громко залаял. Нифения молча кинула на меня сердитый взгляд. Это я тоже мог перевести без помощи магии.

— Я знаю, что и вы рискуете жизнью. Просто… Слушайте, можно повременить с ненавистью до тех пор, пока мы не остановим этих сумасшедших?

Ниф взглянула на гиену, а та повернула голову, чтобы посмотреть на Рейчиса. Наконец, Айшек коротко тявкнул.